Джедай почти не виден (СИ) - Федина Юлия Александровна - Страница 35

— Эй, на «Блестящем», уснули что ли? — на унимались на «Имперце».

— Это вы не мне? — уточнил Дарт Вейдер.

— Нет, мой лорд, что вы, — и не подумал смущаться Верто. — Просто у меня вахтенные жалуются, на радары г-на О'Кана смотреть невозможно — глаза слепит.

— Как вы думаете, О'Кан, для того, чтоб весь «Имперец» блестел так же, как радары «Блестя…», тфу «Грозящего», тонны пасты ГОИ хватит?

Верто затих. Вейдер некоторое время рассматривал планету под ним. Боев, во всяком случае — крупных, нет. Судя по переговорам десантников с орбитой, понявшие, что перевес не на их стороне, осьминоги в буквальном смысле ушли на дно океана. Их оттуда теперь только глубинными бомбами достанешь. Но, с другой стороны, вреда от них там никакого, так и пусть себе сидят до конца конфликта.

Вот только резервную гвардейскую бригаду на поверхность высадили. Зачем? Или на Ямме не все так благополучно, как с орбиты кажется.

— Мой лорд, Первая Гвардейская на связи. Вас, — окликнул Вейдера О'Кан.

— Мой лорд, беженцев обнаружили. Выводим. Но срочно нужен транспорт.

В это же время бухте Лос Джадоса западное полушарие планеты Ямм.

Рик брел почти по пояс в соленой взвеси песка и пепла, которую и водой-то назвать противно. От копоти воткнутых вдоль стен факелов слезились глаза. Понятно, такой сырости ни одна проводка не выдержит. И свой фонарь лучше не включать. Для местных электричество стало привилегией оккупантов. На луч света и выстрелить могут.

Крупнейший город западного полушария Ямма почти по-столичному богатый и вечно занятый судьбами мира Лос Джадос лежал на плоском склоне прибрежной горной гряды. Раньше это создавало шикарный вид с веранд верхних кварталов на город и залив. Полгода назад это спасло жителей от водяного шквала искусственного цунами, в одночасье смывшего многомиллионный Лос Джадос. То, что устояло под напором океана, сгорело в огненном смерче ковровой бомбардировки.

Лос Джадоса больше нет. Поднявшийся уровень океана подходит к самым отвесным скалам хребта Джад. В них-то и скрывались спасшиеся сотни тысяч жителей погибшего города. Не совсем в скалах, конечно. В бывших каменоломнях, давших тысячу лет назад материал для первых построек Лос Джадоса.

Штурмовать эти лабиринты полузатопленных ходов и залов осьминоги не стали. Зачем? Достаточно подвесить над Джадом должное количество боевых дроидов, чтоб отстреливали всякого, кто наружу полезет. Все остальное сделают холод, голод и сырость.

Рик шел осторожно. Своды то и дело опускались так низко, что и лоб разбить недолго. Особенно, если учесть, что капрал шел без шлема. И бластер за спину закинут. Потому что зверей тут нет. Может, до войны и жил кто, да съели их давно. А самооборона беженцев хоть и сплошь бывшие повстанцы, и про их нравы по отношению к захваченным имперцам в свое время болтали всякое, но в незащищенного человека с пустыми руками они не стреляли. Во всяком случае, здесь и сейчас.

Так что пока их бригада выводила, точнее, чаще всего на руках вносила бывших лосджадосцев без эксцессов.

Рик осторожно повернул за угол и замер. Факелов в этом коридорчике нет, так что темно, как у ситха в заднице. Но ополченца выдал кашель. Капрал медленно повернулся на звук, показывая пустые руки.

— Эй, много вас тут?

— Достаточно. — сквозь удушливый кашель огрызнулись ему.

— Выходить будем или как?

— Или как.

— А если подробнее?

— Не торопись. Как начальство скажет, так и будет.

В темноте недвусмысленно лязгнул затвор. Серьезный дядя. До этого ополченцам достаточно было понять, что идут не осьминоги. Да и вооруженные люди попадались только по внешнему периметру пещер. Дальше — только гражданские. Их встречали все-таки как спасителей. На бурную радость сил у большинства не было. Но и неприязни не замечалось. Спасибо пропаганде Альянса, что годами выставляла имперские вооруженные силы ярыми расистами — ненавистниками всех негуманоидов скопом. Так что в союзе с осьминогами их не заподозрили, а прочая политическая лабудень, типа кто в галактике у власти, спасенных не волновала.

Глаза привыкли к темноте. Уже можно различить прислонившуюся к стене фигуру. Разумнее присесть за камень, но видать распухшие суставы мешают. Рядом мешки с песком. Огневая точка? Если так, то лежащий за плазмометом боец никак себя не выдает. Шорох раздался из прикрытого постом прохода. Сюда шел тот, чьего решения ждут. Похоже, его занесло в местный штаб или правительство.

Из узкого прохода показался человек с факелом. Затем, женщина. Выглядит старухой. Но Рик уже вывел из этого ада достаточно людей, чтобы понять, что здесь и дети выглядят не лучше: свистящие легкие, распухшие суставы, отечные лица. А вот то, что здешнее начальство мало чем отличается от прочих граждан, вызывало уважение.

— Приветствую вас, мэм.

— Кто вы? — не заметила учтивости капрала женщина.

— Люди. Остальное неважно.

Ответ прозвучал не сразу:

— Наверное, ты прав, солдат. Но что об этом думает твое начальство?

Теперь пришел черед Рика ломать голову над ответом.

— Откуда мне знать, мэм. Только если бы что-то сильно другое, то не бросили бы резервы вытаскивать вас отсюда. Верно?

— Наверное… Див, передайте штурмовикам планы пещер и предупредите всех, с кем есть связь, об эвакуации, — женщина обессиленно прикрыла глаза.

Да мы и сами вроде неплохо справляемся, подумал Рик. Но зачем обижать человека? Так что вслух сказал другое.

— Разрешите помочь вам выбраться отсюда, мэм.

И не дожидаясь ответа, подхватил женщину на руки.

* * *

Временную посадочную платформу развернули прямо в заливе. Дюрасталевые листы под ногами заметно покачивало. Дарт Вейдер непроизвольно проверил массивную плиту Силой. Десяток метров воды под собой напрягали. И как уроженца безводного Татуина, и как бывшего киборга, для которого двадцать с лишним лет промокшие ноги означали не столько ринит, сколько замыкание сервомоторов.

Бесконечная вереница изможденных людей брела к транспортам.

— По предварительным прикидкам тысяч двести, мой лорд, — командир десантной бригады подбежал к Вейдеру для доклада. — Только что установили связь с местным руководством. Взгляните, мой лорд.

Штурмовик осторожно спустил на землю седую женщину с зелеными кошачьими глазами.

— Ратти Гиф — лидер городского Сопротивления, — тихо шепнули на ухо Вейдеру.

Тот кивнул. Женщину, чей возраст, как и у прочих, сложно определить, лорд узнал. Сводки о розыске наиболее активных деятелей Альянса он просматривал регулярно. Только тогда волосы были яркими: красными, кажется.

Женщина смотрела на Дарта Вейдера устало и равнодушно. По случаю победы она торжествовала год назад… И вот теперь ни родного города, ни внятного будущего, ни сил, ни даже боли не осталось. Только отблески смоляных факелов в черных окулярах стоящего напротив существа.

А за черной маской Вейдер опустил веки. Смотреть в глаза седой женщине тяжело. Но отводить взгляд преступно. Нельзя отворачиваться от чужой боли. Особенно от такой. Впрочем, что ты вообще знаешь о боли, ситх? Сервоматор на правом локте, говоришь, барахлил постоянно, так, что по два раза на году на техосмотр таскаться приходилось? А распухшие суставы и превращающиеся в незаживающие язвы царапины тебя не беспокоят? Потерял жену и мать? А детей ты хоронил? Чужих и своих, умирающих от банальной пневмонии, потому что в пещерах нет лекарств, но много холодной сырости. И когда даже похоронить умерших негде: гранит кругом. Так и плавают тысячи тел в соленом озере нижних пещер. Ты заживо горел на Мустафаре? Так один раз. Да и не сгорел. А как выбравшихся на склоны Джада в поисках съедобного мха людей поливают напалмом дроиды, ты видел? А их крики слышал? И не однажды, а изо дня в день. Нет? Тогда заткнись. Молчи о своей боли. Ты просто не знаешь, что такое боль.

Дарт Вейдер шагнул навстречу Ратти и опустился перед ней на колени.