Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 353

Лекс обнял мужа и, уткнувшись носом ему в плечо, страдал. Он даже не мог плакать, так было больно. Его живое воображение подкидывало ему картинки одну страшнее другой. Это так страшно, быть прикованным к веслу и не иметь возможности сделать хоть что-то. Без всякой надежды на спасение. Лекс вспомнил судно Дорбоган с вонью трюмов и осклизлым от нечистот полом. Удары плетью, издевки надсмотрщика, скудная еда и никакого неба и свободы. Лекс помнил историю своего мира. И столкнувшись с этим кошмаром в этом мире, он понимал, что случалось с людьми, которым не повезло оказаться на галерах. Безнадежная жизнь, а когда кто-то умирал от истощения и усталости, тело просто выкидывали за борт, и на освободившееся место сажали следующего несчастного.

Сканд что-то бубнил и крепко обнимал, прижимая к своему горячему телу. Лекс против воли прислушался к Сканду и тяжело вздохнул. Все действительно закончено, и изменить что-либо уже невозможно. Да и тогда, даже подумай он о рабах на галерах, он ничем не мог им помочь. Тогда речь шла о спасении города и его жителей. Тогда была война, и перед ним стояла только одна задача — спасти своих людей. Это все понятно, но все равно, на душе муторно и тяжело…

Сканд тем временем добрался до пирса. Там стояли большие купеческие суда. Их затащили на берег последними, а спускать будут первыми. Моряки перетягивали канаты, проверяли, все ли готово к спуску. Сканда и Лекса узнавали на улице. С ними здоровались. Сканд махал рукой в ответ, потом остановился поговорить с капитанами, которые торопились подойти, а Лекс так и сидел, уткнувшись носом в его плечо. Разговаривать не хотелось, он молча смотрел на людей, которые торопливо наводили порядок.

Вот рабы скидывают водоросли с крыш приземистых складов, которые стояли в первой линии от берега. Похоже, шторм здесь был нешуточный, раз водоросли закинуло на крышу. Лекс посмотрел на таверну, в которой он ел во время первого посещения порта с Тиро и во время осады пиратами. По крыше ходил мужчина, поправляя свинцовые листы. Второй прочищал ершиком на длинной веревке дымоход. Пузатый хозяин снимал деревянные щиты с окон и двери и ставил деревянные наборные жалюзи, которые здесь заменяли стекла. Похоже, таверна откроется вскоре…

— Успокоился? — Сканд тронул ногами Шу, и тот понятливо потрусил по берегу, — смотри, а вот и моряки с уловом.

Лекс с интересом вывернулся в руках мужа, чтобы сесть удобнее и перекинуть вторую ногу через седло. Теперь он сидел впереди Сканда, прижавшись спиной к его груди. Поднимался ветер, и пара небольших лодок торопилась вернуться с акватории порта на берег. Сканд прикинул, куда именно должны подойти лодки, и отправился наперерез. В каждой лодке было по три человека. Двое отчаянно гребли к берегу, а третий удерживал корзины с уловом. Стоило носам лодок коснуться берега, как рядом оказался Шу.

— Как улов? — поинтересовался Лекс.

— Немного, но как для начала, то совсем неплохо, — моряки повыпрыгивали за борт и потянули лодку на берег. Волны подталкивали их в спины и, казалось, торопили. — Пару корзин рыбки наловили сетью. Но, главное, рыба уже вернулась, и это значит, что завтра ее будет еще больше! Зато рыбка какая красивая, и с икрой!

Моряк поднял из двухведерной корзины небольшую извивающуюся рыбку, похожую на корюшку. Лекс даже сглотнул голодную слюну, это была та самая рыбка, которая так красиво становилась золотой, когда ее жарили!

— Хочу!! Хочу рыбку!! — взвизгнул голодный рыжик.

Сканд похмыкал, чтобы не засмеяться в голос, и кинул морякам золотой, велев отнести улов в старый дворец. Он заберет рыбку, когда поедет домой. Моряк поймал золотой кругляш и счастливо закивал головой. Золото за первый улов? Да это просто дар небес!

Вторая лодка подошла к берегу, те моряки наловили три корзины лакриц, каких-то свисов и набрали морской капусты. Сканд, только услышав слово лакрицы, достал золотой и для них. Он не торговался с моряками и понимал, что очень переплачивал, но улыбка Лекса и восторг в его глазах стоили всего золота мира. Сканда уверили, что улов тотчас доставят в старый дворец, и чтобы он не беспокоился. Сканд сразу развернул Шу, чтобы ехать дальше. Теперь они отправлялись туда, где раньше стояли требушеты Тургула. Берег был усеян выброшенными морем бурыми водорослями. От страшного пожара, бушевавшего здесь, не осталось и следа.

Лекс сказал, что хочет ехать сам, и Сканд помог ему спуститься с седла Шу. Лекс поймал самочку и развязал узлы на поводьях. Седло было холодным и в мелких брызгах. Стоило Лексу усесться в седло и подобрать поводья, как из-за поворота вышли мужчины, которые тащили вязанки сломанных досок, бронзовые ободы от мачт и еще какую-то дребедень. Это мародеры возвращались со своей добычей. Все торопились вернуться домой, пока шторм на море не разошелся.

Монахи, терпеливо ехавшие позади, выдвинулись вперед, чтобы оказаться между мужчинами и Лексом. Со Скандом и Лексом здоровались, желали благословения богов и долгих лет жизни. Все жители знали людей, которые защитили их дома и кому они были признательны за богатую добычу. Сканд махнул рукой, принимая добрые пожелания, и отправил Шу дальше по берегу. Вскоре они добрались до изгиба берега, где во время боя стояло четыре требушета, обстреливающих море. Лекс посмотрел на побережье и свистнул от неожиданности.

Весь берег был усыпан сломанными и выброшенными кораблями, которые лежали на берегу под всевозможными углами, или просто вверх килем, остовами, мачтами, обрывками парусины, которая когда-то была парусами. Лекс привстал на стременах, пытаясь оценить количество кораблей, но, похоже, это корабельное кладбище было до самого горизонта. Среди обломков копошились люди, они связывали все, что могли оторвать и утащить и, отвлекшись, чтобы посмотреть на всадников, возвращались к своей работе. Похоже, что дровами старый город был обеспечен на пару лет вперед.

Лекс так увлекся разглядыванием корабельных обломков, что не заметил, когда к ним подъехали несколько офицеров. Они все были верхом на самочках, как и Лекс. Ну, это и правильно, они ведь были моряками, а не наездниками, а это значит, что своих ящеров не имели, и пользовались для поездок покладистыми самочками, как и остальные путешественники. Вокруг Лекса оказались монахи, которые ненавязчиво его окружили и внимательно наблюдали за всеми мужчинами одновременно. У мародеров были топоры, у офицеров мечи, а, следовательно, монахи смотрели за всеми сразу.

Среди морских офицеров Лекс узнал Пладия и еще несколько человек, и подъехал поздороваться. Пладий и остальные офицеры не видели Лекса после линьки и с удивлением рассматривали рыжика. Они не сразу поняли, кто это рядом с монахами, и теперь удивленно хлопали глазами. Ну, еще бы, вместо хрупкого паренька, явно сладкого младшего, сейчас на ящере сидел статный парень, скорее похожий на молодого воина, чем на младшего мужа. Если бы не коса за спиной, то никто бы его не принял за младшего. Хотя для воина он был непозволительно красив. Просто скандально прекрасен…

Офицеры подобрались в седлах и постарались выглядеть более воинственными. Это сразу заметил Сканд, но вместо того, чтобы начать доказывать всем, кто здесь самый главный альфа-самец, с интересом посмотрел на мужа. Рыжик, похоже, совершенно не заметил, как у всех алчно загорелись глаза, он явно не понимал, какое впечатление производит на окружающих. И его волновали совершенно другие дела. Подъехав ближе и коротко со всеми поздоровавшись, он спросил то, что его действительно интересовало.

— Так что решили делать со всеми этими обломками?

— А что с ними делать? — не понял Пладий, — эти останки, как подтверждение нашей победы. Пускай все видят, как велика была армада, которую мы потопили! Жалко, что местные растаскивают обломки и к концу года здесь мало что останется. Но те купцы, которые приедут сюда первыми, будут поражены величием нашей победы!

— Слава от нашей победы останется в веках! — заволновались офицеры, — слава победителям армады и избавителям от пиратских набегов!