Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 339

— А кто еще пользуется? — прищурился Сканд.

— Боги говорят, что людям надо повзрослеть, они, как Козюль, не хотят думать головой сами и рассчитывают, что все решения за них примут боги. Думай, наверняка ты где-то видел такие цифры, но не знал, что они обозначают, и принимал их за другие знаки.

На кухне все замерли. Кто-то искренне пытался вспомнить, а кто-то переживал из-за слов самого Лекса.

— …когда боги сказали, что мы, как Козюль, они что имели в виду? — Тиро засунул руки за пояс и нахмурился, — что мы тупые и думаем только, как поесть и потрахаться?

— Нет, — Лекс нахмурился, — не тупые… просто, не думаем головой сами и ждем, когда за нас все решат другие. Боимся нового. Посмотри на цифры. Боги давно уже предлагают их людям, но мы предпочитаем писать и считать по старинке. Так, как отцы и деды делали. Это, как ходить в дедовской одежде, неважно, что старая и похожа на ветошь, ни тепла, ни красоты, главное, что дед еще носил. А про Козюля я сказал, чтобы понятнее было. Боги говорили о людях, как о своих детях.

А про Козюля вспомни сам. Он был согласен прожить всю жизнь наложником и не хотел сам принимать решения. Он даже не думал, что может решать сам. Ему было проще подчиняться чужому решению. Я ему говорил — думай, что ты хочешь, учись новому, знание лишним не бывает. Он ведь мог стать моим учеником. Научиться новому, стать мастером. А он предпочитал губы дуть, что его в постель не берут и заставляют жить с детьми. Он даже не пытался учиться. Зачем? Это ведь просто: лег на спину и ноги раздвинул. А тут думай, что хочешь делать? Новая профессия? Зачем ему? Замуж — это просто и понятно, он хотя бы знает, что с мужем делать. Ну и ладно, — Лекс махнул рукой.

— Я рад, что не все, как Козюль. Есть много умных и храбрых людей, которые не боятся перемен в своей жизни. Посмотри на этих детей, Тиро. Они каждый день учатся новому, и они многого добьются в этой жизни. Они станут мастерами в новых гильдиях и будут каждый день смотреть вперед с надеждой на лучшее. Они будут послушны богам, но не будут висеть, как камень на ноге, а будут, как дети, каждый день учиться новому и радовать богов своими новыми умениями. Вот посмотри на Ламиля, он маленький и он каждый день учится — кушать ложкой, кататься на ящере, играть с детьми, и мы со Скандом смотрим на него и радуемся. Малыш растет! Так и все должны учиться чему-то новому. Новое — это хорошо. Новые клинки лучше старых! Требушеты — новое оружие. Смотри, Тиро, как вовремя боги послали его нам. Ведь без требушетов мы бы не разгромили пиратов. Наши потери были бы ужасными. Пиратов было очень много. Но они действовали как всегда, по-старинке, а у нас было новое оружие, и мы победили. И боги радуются нашей победе, и посылают нам новые подарки. И нам надо только не бояться их принять!

— А я вспомнил! — Тургул указал пальцем на Сканда, — и ты сейчас вспомнишь! У самоедов над входом в дома такие обереги есть. Точно! Смотри топор с перекладиной — зибен, а вот двойной крючок над входом это цвай, петля это зекс, а петля вверх ногами — нойн!

— Айн, цвай, драй, фир! Это счет… — Лекс прикусил язык в последний момент, чтобы не ляпнуть про немецкий язык. В этом мире язык был один на всех, и пояснить про немецкий и английский было просто нереально. — Это те же цифры, но названные иначе. А что, у них тоже есть избранный любимец богов? Откуда у них это знание?

— Про избранного не слышал, — Сканд подошел ближе и заглянул Лексу в глаза, — самоеды вообще очень скрытные. Они живут за дальней северной заставой и чужих не любят. Они сильные охотники и суровые воины, и к ним в селения так просто не попадешь. Мне разрешили войти, когда я снежную тень убил. Тургул командовал в дальнем форте больше года и, скорее всего, тоже добился разрешения попасть после того, как шкуру раздобыл.

— Да, — Тургул поерзал на скамье, — после второго серого меня пригласили в гости. А потом мы даже охотились вместе, и у них в селении несколько раз бывал. Про избранного ничего не слышал. Но вот шаман у них был, старый, уже из ума выжил, но племя за ним смотрело. Он в свое время, когда молодой был, многому их научил. На каждом доме оберег повесил, сказал, духи велели. Железо научил ковать, рыбу коптить. Приучил их мясо солить впрок и ядреное вино из меда делать. Такое, смотришь, как вода прозрачная, пахнет странно, а глотнешь — и прямо как огонь по крови и голова сразу пьяная, будто графин вина выпил!

Лекс рассмеялся. Немец, похоже, научил местных самогон из меда гнать! Интересно будет с ним встретиться.

— А что, шаман сильно старый? Мне бы с ним увидеться… — Лекс с надеждой посмотрел на мужа, тот только пожал плечами.

— Он, когда я уезжал, уже зубы все потерял и на ногах почти не стоял, — Тургул пожал плечами, — вряд ли он этот сезон переживет. У них снега много выпадает и очень холодно бывает. Да и что на него смотреть? Он мозги растерял от старости, когда я приходил проститься, то он уже не соображал, курлыкал что-то непонятное и все. Говорят, он, когда ребенком был, в овраг упал и головой сильно ударился. Его нашли через пару дней и он в горячке пролежал долго, а потом чудной был, говорить заново учился и, вроде как, забыл всех. Ну, тогда шаман, который в то время ученика искал, забрал его к себе и выходил. А потом он уже, как в силу вошел, многое для племени сделал. Помирил с соседями, объединил несколько становищ в одно и укрепил мирные договора свадьбами. Самоеды тогда даже отпор дали нашим войскам и мы остановились в продвижении на север. Это было еще, когда Шарп был наследником. Давно, одним словом. С тех пор у нас там дозор стоит, и мы с самоедами больше торгуем, чем воюем. Купцы любят к ним за шкурами ездить. А им возят зерно и бобы на обмен, и украшения разные, ну, все как обычно…

Лекс прикинул по времени. Шарп уже давно у власти, вон Пушан и Сканд уже взрослые, значит, шаман действительно старый… Жалко, что с земляком поговорить не получится… хотя не земляк по факту, тот, как видно, немец был, но все равно человек с того мира… Лекс пригорюнился, а потом подумал, раз шаман выжил и он сам удержался, то, может, еще есть кто? Вон Гаури цифры опознал, значит, видел раньше, и Кирель называл таких подменыши… Интереснее, кто там, у колдунов обосновался, судя по мату, так точно русский. Да еще и с чувством юмора, одно только приветствие чего стоит!

— Хочешь, к самоедам съездим? — Сканд стоял рядом и пытался по мимике понять, о чем думает любимый, — дорога дальняя будет, да и подождать придется месяца два, пока у них дороги будут пригодны для путешествия.

— Нет, не стоит, — Лекс улыбнулся, — мне и дома есть чем заняться. Если бы я точно знал, что шаман жив будет, то я бы ему лучше письмо написал. Но если он такой старый, то чего человека тревожить? А ты у меня такой молодец! — Лекс с восхищением уставился на мужа.

— Я тобой горжусь! Ты, оказывается, такой умный, все запомнил и понял, и ничего не перепутал, и так много всего написал. Я даже растерялся, когда увидел! Дай я тебя поцелую, умница моя!

Лекс схватил Сканда за голову и страстно поцеловал, его не менее страстно поцеловали в ответ. Сканд заурчал от удовольствия и прижал к себе миленка. Ему очень понравилось, что его хвалят не только за силу, но и за ум. Особенно, что его хвалит такой умный рыжик.

— А теперь можно побегать? — Ламиль подал голос.

Лекс прекратил тискаться с мужем и оглянулся. Ламиль сидел на руках Ма и, похоже, уже устал от такого ничегонеделанья. Остальные дети тоже смотрели с надеждой, что можно уже размять ножки. Детей постарше интересовало больше, как целуются взрослые, а вот самих взрослых интересовали исписанные стены. До некоторых только сейчас стала доходить информация, что все, сделанное Скандом — не шутка, а, похоже, очень серьезная вещь.

— Конечно, — Лекс подхватил ребенка и подкинул в воздух, вызвав у него заливистый смех, — а теперь давайте ужинать! Я проголодался!

Тиро сразу стал командовать, чтобы на кухне все опять растащили, как обычно, столы на свои места, матрасы под стенку. Раненых сверху на матрасы, а девок к камину, ставить котлы и кипятить воду. К Сканду подошли несколько воинов, которые хотели теперь более серьезно вникнуть в новое знание. Муж подошел к камину, откуда начинал знакомство с «божественными» цифрами. Лекс только хмыкнул, это ж надо, помощь в деле образования пришла откуда не ждали… Ну и прекрасно, может, Сканд — это именно тот учитель, который необходим для этого мира. Он достаточно упрям и предан своим убеждениям. Если он решил, что дело нужное, то свернуть его с намеченного пути уже не представляется возможным.