Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 320

Лекс поднял голову и испуганно замер. В небе висела кровавая планета и, казалось, от нее разит жаром и яростью, как от живого существа. В голове невольно всплывали все грешки, хотелось упасть на колени и покаяться. Ветер, воспользовавшись растерянностью новой игрушки и забравшись под тунику, вдруг резко рванул ее вверх. Лекс только успел схватиться за край, когда ее сдернули с него, как фокусник покрывало. Туника затрепетала на ветру, как флаг, казалось, что она стала разумной и просится в полет. Лекс рассмеялся и выпустил одежду из руки, как птицу. Довольный ветер подхватил подношение и утащил в небеса, чтобы похвастаться добычей.

Сканд закрыл дверь и замер, любуясь мужем. Нагой Лекс стоял у края бассейна посреди атриума в отсветах кровавого света и без страха рассматривал глаз Семизуба, а тот, казалось, заглядывал в окно, чтобы рассмотреть бесстрашного человечка. Его белоснежная кожа сейчас была ярко-розовой, а растрепанные волосы казались алыми, как огонь. Ветер, как живой, крутился вокруг Лекса, выискивая, как бы еще пошалить. Сдернув ленту, он растрепал волосы. Теперь они, как настоящий костер, бились вокруг головы. Лекс засмеялся и попытался собрать волосы в хвост, но ветер выдергивал пряди из-под пальцев и поднимал их торчком. Сканд не удержался и, зайдя в бассейн, побрел по воде навстречу живому факелу.

Лекс теперь оказался чуть выше его самого, и Сканд улыбнулся, вспомнив свадьбу, тогда Лекс тоже стоял на кровати и храбрился. Это было недавно и, одновременно, так давно, казалось, что прошла вечность. Сканд теперь и не вспоминал, как жил прежде, это было будто в другой жизни и не с ним… Казалась, вся реальность свернулась, как ящер, вокруг несносного и упрямого рыжика, который с интересом заглядывает в бездну и не боится ничего…

Сканд по бушующей воде добрел до мужа, который воевал с ветром, отстаивая свое право на косичку, и был очень сосредоточен… Сканд положил ему руки на бедра, будто вырезанные искусным резчиком из розового мрамора, но кожа под руками была горячей, в мелкой водяной мороси, будто в поту. Ветер попытался вклиниться между двумя телами, но Сканд прижал к себе пылающего мужа и лизнул длинную сильную шею с бьющимся под самой кожей пульсом. Прикусил мочку уха, почувствовал, как вздрогнул чужой член, и две сильные руки обвили его, как лианы, пробрались в волосы и зафиксировали голову, не давая шанса уклониться от жадных и требовательных губ.

Лекс не смог бы сказать, что это было. Сканд был смуглым от жаркого солнца, а сейчас казался лиловым, как баклажан, и только белые зубы мелькнули в предвкушающем оскале, и красные искры проскочили в глазах, как у хищника. Казалось, сама ночь обожгла его бедра шершавыми ладонями, и было непонятно, зажегся ли у Сканда огонь в глазах или яростная планета отразилась от его зрачков, но от предвкушения и неистового возбуждения стало жарко и томно. Он сам тянулся к любимым губам, терзал, смаковал, командовал и покорял. А Сканд позволял вести, оглаживая его по спине между лопаток, сжимая ягодицы и опять возвращаясь на спину, чтобы сжать еще сильнее, будто желая вдавить в себя. А ветер, заполучив волосы обоих супругов, скручивал их между собой, пытаясь запутать, чтобы эта пара никогда больше не смогла разделиться.

Рыжик первый не выдержал напряжения и цапнул мужа за губу, для Сканда это будто послужило командой для действия. Он подхватил мужа за бедра и уселся с ним в мелкий бассейн прямо посреди пенных барашков, которые сразу стали кружить вокруг, как в хороводе. Лекс слабо забарахтался, тяжело дыша и чувствуя, как обжигающими волнами накатывает возбуждение. От Сканда несло жаром, как от печки, он утробно заурчал, как крайне довольный ящер. Эти низкие звуки задевали что-то внутри, срывали ограничители где-то в подсознании, заставляя бросаться на мужа с единственным желанием овладеть или отдаться, не важно, лишь бы снять это напряжение, которое звенело в каждой клеточке, требуя действия.

Это было хуже, чем в линьку, возбуждение было сродни животным инстинктам, и Лекс сам не понял, как насадился на каменный член, раскачиваясь и повизгивая от нереального наслаждения. Ветер подвывал, вторя этим звукам. Сканд действовал несколько грубо, но Лекс не протестовал, он сам вцепился в амбала когтями, полосуя ему кожу на груди и слизывая кровь с сочащихся ранок. Во рту стало сладко, как перед оргазмом, а солоноватая кровь раззадоривала ещё больше. Весь мир подернулся похотливой красной дымкой, и Лекс в какой-то момент понял, что сходит с ума, когда чуть не откусил у Сканда часть уха. Он с трудом разжал собственные челюсти, когда хрящик треснул под зубами и Сканд дернулся от боли.

— Прости, прости… — Лекс зализал ранку и, отстранившись, заглянул в полубезумные глаза, — что с нами? Я не хотел делать тебе больно…

— Это глаз Семизуба, — Сканд моргнул и взял себя в руки, — он сводит с ума не только ящеров… надо уйти под крышу, чтобы он нас не видел… сейчас…

Сканд подкинул бедра, вызвав еще один стон из горла рыжика, а тот зажмурился — и перестал быть. Утонул в единении, наслаждении, общности с этим ящером, таким любимым, неистовым и диким. И только теперь, дойдя до конца и прооравшись на пару в общем экстазе, разделив по капле и наслаждение, и боль, он смог признать простую истину:

— Я тоже тебя люблю…

— Я знаю… — Сканд лучился от самодовольства. Лекс с удовольствием его треснул по ребрам, но тот засмеялся в ответ.

— Скотина! Чего ты лыбишься? — Лекс попытался отклеиться от здоровяка, — я тебе чуть ухо не откусил!

— Отросло бы… — Сканд махнул головой, отбрасывая назад волосы, — даже потеря уха стоила бы этого…

— Чего? А на кровати трахаться, что не так? И мягче, и теплее, — Лекс шлепнул ладонью по воде, подняв брызги.

— Нет, — Сканд обвел взглядом атриум, — я себя почувствовал властелином стихий, — Сканд выгнул бровь и со значением посмотрел на мужа, но увидев его растерянный взгляд, решил пояснить, — сижу в воде, в руках у меня ты — как живой огонь, ветер вокруг…

— Только земли не хватает, — ухмыльнулся рыжик, и, как будто подслушав, пол слегка дрогнул,

— Что это?

— Землетрясение, — пояснил амбал, — рановато в этом году, только третий день начался… Так что и земля отозвалась… да, я властелин мира!

Ветер в это же мгновенье затих, а с неба хлынул ливень! Крупные капли шлепали по головам и плечам, как ушат холодной воды на разгоряченные тела. Сканд засмеялся и, наконец, вынул все еще налитой член из Лекса, позволяя ему подняться. У рыжика дрожали ноги, как с похмелья, и Сканд перехватил его за талию, придерживая и не давая упасть. Лекс отстранился от такой помощи, но через пару шагов понял, что не может поднять ногу, чтобы выбраться из бассейна глубиной со ступеньку! Он уперся руками в колени, склонившись, чтобы пережить короткое головокружение.

— Помочь? — руки Сканда огладили спину и взялись за бока, а в зад тем временем уперся горячий член.

— Мы же уходим, скрываясь от глаза богов? — попытался отмахнуться рыжик, — и потом, я под таким дождем дышать не могу, я не рыба!

Сканд только хмыкнул, шустро подхватил Лекса на руки, как трепетную деву, и потащил к двери. Только Лекс представил, как окажется в родной кроватке, как его поставили у двери и, уперев в стену лицом, со вкусом отлюбили. Лекс вначале попытался взбрыкнуть, но Сканд был такой горячий и так сладко потирался о него всей своей мощной тушей, что рыжик вскоре смог только целеустремленно подмахивать, позабыв все планы добраться до кровати.

— Я сейчас упаду, — предупредил рыжик и попытался свести ноги вместе, — сволочь! — Лекс в очередной раз треснул локтем по ребрам мужа, — как я завтра на попу сяду?

Сканд довольно заурчал низким смехом, совсем, как прежде нубийки… Дверь резко распахнулась и в проеме показался Тиро с дубиной в одной руке и светильником в другой.

— Так вот кто тут шумит? — фыркнул домоправитель, — что вы, как дети, по углам тискаетесь? У вас что, своей комнаты нет? Или так приспичило, что дойти не успели?