Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 316

Лекс кивнул Бэлу и Пину, которые удаляли куски земли с белой глины, и подошел к Тиро. Тот торопил девок с готовкой последнего ящера. Помимо ветра теперь начался дождь, и он стучал по свинцовым листам на крыше и заливал дымоход.

— Тиро, надо просто закрыть дымоход и оставить пространство, чтобы дым выходил, а дождь не попадал. Вон у тебя большое блюдо есть, оно подойдет… — Лекс взял большую оловянную миску, в которой Тиро обычно перебирал фасоль. — Смотри, у дымохода ставишь по углам по кирпичу, на них ставишь миску, вот так, вверх ногами, а чтобы ее не сдуло, можно привалить ее остатком якоря, что валяется в кузне. Таким образом, дым будет выходить из трубы, а в нее дождь не попадет и можно не тушить огонь.

— Хм… — Тиро потер челюсть и задумался.

Лекс его не торопил. Люди здесь вообще жили неторопливо и больше по привычке, так, как их научили родители, и так же учили своих детей. И порой не задумывались, как все улучшить, просто жили, как их в свое время научили… Хотя, и в старом мире объективные вещи доходили до людей не сразу. Например, команда «Лежать» при артиллерийском огне возникла только в конце 19 века, хотя артиллерия появилась где-то в 12 веке. Помнится, в фильме «Турецкий гамбит» на это было страшно смотреть… по пехоте стреляют картечью, они молятся и идут, держа строй, хотя, что проще, скомандовать «Лежать» и переждать нападение?

Тиро покрутил в руках миску, посмотрел на Лекса, и решил попробовать. Он отправил парней из охраны Лекса, которые сидели на кухне и строили глазки очень занятым девкам, в кузню за остатком якоря и на крышу. Четыре кирпича им выдал Пин. Ученики ревниво не допускали никого в свою мастерскую, и Лекс только одобрительно качал головой, глядя на такое поведение. Правильно, нечего чужим лазить по святому… Вскоре на крыше послышался топот, и дым из камина пыхнул в кухню. Тиро только набрал воздуха в грудь, чтобы начать орать, но тяга возобновилась, и домоправитель подошел к камину, чтобы послушать, как свистит ветер в трубе. Шаги на крыше раздались опять, и вскоре мужчины вернулись под крышу кухни сушиться. Они уверили, что миска стоит надежно и ветер ее не унесет.

Тиро воспрял духом и погнал взрослых мальчишек за дровами. Если огонь в камине будет до конца сезона, то следовало запастись сухим топливом. Мальчишки восприняли все, как игру. Им было весело бегать по двору, когда ветер пытается сбить их и закручивает одежду вокруг ног. Все на кухне повеселели. Было привычно, что огонь в доме гаснет и становится холодно и сыро, а теперь, если огонь будет все так же пылать в камине, то можно будет и согреться, и горячая еда будет… Олива тоже подошла к камину и прислушалась. Ветер все так же завывал в трубе, но запах прелого угля пропал. Это значило, что капли не пролетают больше сквозь дымоход и в доме будет тепло и сухо.

— Сын Саламандры знает, как сделать, чтобы огонь не уходил из дома, — Олива мягко улыбнулась, глядя на Лекса, — это значит, мы могли и не забивать всех ящеров. Надо было оставить половину, жаль, что мы не знали об этом раньше.

Лекс пожал плечами, его не спрашивали, а он не лез с советами. Он сходил в комнату и взял самый маленький палантин, свернул его в клубочек и подвязал концы. Получился небольшой мячик. Лекс зашел на кухню и стал играть с детьми, вскоре кухня наполнилась смехом, как будто солнце и не заходило в этом доме. Аши бегал под ногами, а потом подпрыгнул и, схватив мячик, попытался удрать. За ним бросилась толпа разгоряченных детей и чуть не опрокинула столы. Тиро опять пришлось демонстрировать командный голос. Но, несмотря на это, в кухне все улыбались, уж больно комично все выглядело со стороны. Аши принес мячик Лексу, как добычу, и обтирался ему об ноги, выпрашивая ласку.

— Пушан с Лейшаном пришли, — Олива вошла и посмотрела на Лекса, — что делать?

— Это к Тиро, — Лекс пожал плечами и кинул мячик обратно детям, схватив Аши за хвост и удержав его возле себя.

— Накрывай стол в кабинете Сканда, — распорядился домоправитель, а потом сказал одному из охранников, — беги в казарму, скажи, что к генералу гости пришли. Пускай поторопится.

Повар и девки начали суетиться, выкладывая на красивые тарелки закуску, бегая с графинами, наполняя их вином, а Тиро подошел к Лексу и со вздохом сел рядом.

— В городе все хихикают над Скандом, — Тиро говорил тихо, как будто разговаривая с собой, — говорят, что младший выгнал его с кровати, в гареме отказал и вообще, грозится выгнать из дома. — Тиро скосил глазами и, убедившись, что Лекс его слушает, продолжил, — нет, в глаза ему ничего не скажут, побоятся, но смешки — это такое дело… посмеиваются, что и на храброго генерала, от одного имени которого враги трепещут, нашлась управа. Говорят, что Сканд командует войсками, а сам дома слова поперек мужу сказать не может. И брак у него равный, и на празднике шел он вместе с младшим, и впору проверять, нет ли у Сканда на пупке подвески… Меня попытались спросить, но я отмахнулся, сказал, что это у них семейный обычай такой. Шарп вон тоже от Киреля бегал одно время, боялся, что его прирежут ночью или отравят по-тихому.

Лекс молчал, ожидая, что еще скажет Франкенштейн, но тот только вздохнул и стал командовать девкам, чтобы отнесли горячей еды лежачим воинам, не забыли Броззи покормить. В камине повесили котелок, чтобы сделать горячего травяного отвара. Если в доме есть огонь, то отчего бы и не попить горяченького в такую холодрыгу? Ветер тряс деревянные щиты, пытаясь прорваться в дом, но на кухне было тепло и светло, и у Лекса появилось ощущение Рождественских праздников.

Козюль все же притащил в этот раз маленькую арфу и тренькал что-то, не спуская с Лекса горящего взгляда. Тот только вздохнул, каждый от него чего-то хочет… Лекс тряхнул головой и вышел на улицу. Ветер вцепился в него, как маньяк в жертву. Было очень сыро. Капли дождя летели, казалось, и сверху и снизу, и Лекс за пару минут вымок насквозь. Во дворе оказались натянуты веревки. От кухонной двери до казармы и от казармы до туалета. Тиро с утра поставил в коридоре, недалеко от кухни, ведро для детей, чтобы они туда оправлялись, а вот взрослые должны были добираться до туалетов самостоятельно. Сейчас по двору пробиралась пара девок, одной рукой они вцепились в веревки, а в другой держали поклажу. Одна прижимала к себе котелок с едой, а вторая несколько тарелок. Ветер задирал им мокрые хитоны, обнажая ноги, дергал в разные стороны отросшие волосы, но те, как Шу, только наклоняли головы и перехватывали руками дальше по веревке, торопясь быстрее оказаться в помещении.

Лекс посмотрел на небо, оно было, как в сюрреалистической картинке, не голубое а, скорее, фиолетовое, и ниже солнца висела крупная красная луна. Тучи пролетали по небосклону, как дети в догонялки, то проливаясь дождем, то меняя форму прямо на глазах. На душе было тревожно. Слова Тиро оставили неприятный осадок на душе, и утренние слова Сканда заставляли напрячься. Лекс стоял на улице, ловил губами капли, а сам вспоминал отца. Он как-то раньше не задумывался, что тот, оказывается, так сильно повлиял на него.

Александр высмеял бы любого, если бы ему сказали, что он просто боится признаться в любви другому человеку. Да и любил ли он на самом деле? Влюблялся, это да, особенно по молодости, а потом перегорал и разочаровывался в объекте страсти. Его волновало, скорее, завоевание и соблазнение новой пассии, а сами «трофеи», поселившись у него в квартире, в скором времени утрачивали свое былое очарование. Романтический флер рассеивался, как туман, секс приедался, а девушка в халате и бигудях начинала требовать к себе внимания… Александр к этому времени срывался в очередную командировку, а по приезде понимал, что его квартира уже не та, что прежде, чужие вещи в шкафу раздражали, тапки, чашки, разбросанные шпильки… а главное, что теперь надо было предупреждать, если задерживаешься, и отчитываться, когда куда-то идешь… Такая несвобода напрягала, начинались скандалы, а потом Александр опять становился холостяком. Вначале он вычищал квартиру от чужих забытых вещей, срывался кататься на лыжах или лазать по горам, но потом, приезжая в пустую квартиру, грустил и начинал новую «охоту»…