Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 305

— Если бы Броззи принадлежал к гильдии, — Тиро тяжело вздохнул, — то за выдачу гильдийских секретов с него на площади живьем сняли бы кожу и натерли тело солью, а на следующий день казнили бы. Но Броззи не принадлежит ни к одной из гильдий. Он твой ученик, и только ты можешь решить, как именно он умрет.

Лекс был совершенно растерян. С одной стороны, он должен поступить по местным законам, но с другой стороны, он не мог поступить так, как все от него ждали. Приговорить человека к смерти и, более того, обречь его на мучения и пытку, когда быстрая смерть считается избавлением. Нет! Просто не мог — и все! Ему в колени ударился с разбега Ламиль, и Лекс наклонился и подхватил ребенка. Следом появился Аши, он, как кошка, обтерся по его ногам, обнюхал склоненную голову и поникшие плечи Броззи и, прижавшись к Лексу, зло зашипел на людей, которые стояли вокруг любимого хозяина и недоброжелательно на него смотрели.

— Броззи мой ученик! — Лекс сделал шаг и уперся коленом в рыжую покаянную голову, — только мне решать, насколько он виноват и как его наказать! И мое наказание будет соразмерно его вине. Боги свели нас вместе не для того, чтобы я позволил содрать с него кожу на потеху толпе.

Броззи вдруг расплакался. Он обнял ногу Лекса и зарыдал со слезами и подвыванием. Лекс качнулся, но не решился вырывать свою конечность из слезливого захвата, позволяя Броззи хоть немного успокоиться. Из его подвываний получалось, что тот не помнил, что с ним произошло с тех пор, как он спустился с земляками в таверну «Сломанный меч» и до тех пор, как очнулся в колодках. Он не помнил, что делал и что говорил и, безусловно, заслуживает смерти, и единственно, о чем он просит: чтобы Лекс поверил, что он не предавал его доверия по собственной воле. Он вообще не понимает, как такое могло случиться…

— Лекс, ты совершаешь ошибку! — Тиро сердился, — он должен быть сурово наказан! Если ты не можешь его наказать, то просто отойди в сторону, я передам его стражникам! Ты муж Сканда и должен быть сильным!

— Я буду милосердным! — Лекс зыркнул глазами, — и не надо путать доброту со слабостью! Броззи — мой ученик! Я сам накажу его так, как сочту нужным!

— Лекс! — Тиро сердился не на шутку.

— Я все сказал! — Лекс перебил домоправителя, — пока это мой дом, я буду решать, что мне делать с моими учениками! Я сам накажу его!

Тиро недовольно раздул ноздри и фыркнул. А потом развернулся и отправился в дом, на ходу практически бросив свиток в руки Ма. Броззи отпустил ногу Лекса и, вздрагивая всем телом, зажимал рот руками, пытаясь унять собственную истерику. Лекс хотел погладить рыжие волосы, но рука замерла в сантиметре от головы, так и не коснувшись грязной шевелюры. Вместо этого он сурово постучал по склоненной макушке.

— А теперь купаться и спать. Завтра будет тяжелый день. И не забудь поесть, чтобы силы на завтра были. — Лекс обвел взглядом замерших людей, — и долго вы здесь стоять будете? Заняться нечем? Вот я завтра всем найду работу! Вы у меня побегаете!

Все люди сразу дернулись и разошлись кто куда. Лекс перекривился, он вообще-то собирался поговорить с Тиро, но, похоже, Франкенштейн не в настроении болтать с ним сегодня вечером. Делать было нечего, идти в атриум не хотелось, но узнать то, что не давало покоя, следовало незамедлительно. Лекс зашел в кухню и осмотрелся. Мэл и Пин занимались детьми. Тиро ушел в свою комнату переодеваться. Олива недовольно шипела на девок и бросала недовольные взгляды на него, поэтому приставать к ней с расспросами не имело смысла. А вот Рарх сидел у камина и строгал какую-то палочку.

— Рарх, спасибо за игрушку для Ламиля, — Лекс взял гроздь винограда и сел за стол рядом.

— Мне самому было интересно ее сделать, — Рарх ухмыльнулся, — очень неожиданная вещь получилась.

— Можно еще сделать кресло со спинкой на таких же изогнутых дужках, — подсказал рыжик, — получится кресло-качалка. Такая игрушка для взрослых! Главное, рассчитать пропорции правильно…

Рарх блеснул глазами и задумался. Ламиль потянулся к винограду, но ягоды были большие и Лекс разделял их на половинки.

— Рарх, расскажи мне, что такое «время штормов» и почему Чаречаши называет его «временем бурь»? — Лекс засунул половину виноградины в рот Ламиля, и его прикусила пара зубиков. Он сразу засунул палец малышу в рот и обследовал десны. Наверху была пара прорезавшихся зубиков, а внизу зубки прощупывались, но пока еще не выросли. Все же, эти люди вместе с регенерацией рептилий получили и их быстрый рост. Ну, да… новорожденные ящерки и змеи подвижны и самостоятельны, и отличаются от взрослых только размером и жизненным опытом…

— Это потому, что в городе твоего брата нет моря, — Рарх прервал размышления Лекса, — зато у них есть песок, и когда год заканчивается, то в пустыне начинаются пыльные бури и смерчи. Все жители скрываются в домах и за высокими городскими стенами, а путники гибнут в песках. В городе, откуда я родом, сильные ветра ломают старые и больные деревья, иной раз выворачивая их с корнем. Когда буревей стихает, то деревья стоят без листвы, а в лесу появляются поляны, на которых растет молодняк. Таков завет богов, глаз бога видит все слабости и устраняет неполадки, чтобы молодые и сильные получили свой шанс пробиться к солнцу.

— Глаз бога? — удивился Лекс.

— Да, — Рарх отложил палочку, — я забываю, что ты не помнишь простых вещей. А боги тебе об этом не рассказывали?

— Не хочется тревожить богов по пустякам, — стушевался Лекс, — зачем их беспокоить, когда можно расспросить людей?

— Прости… — Рарх улыбнулся, глядя, как Ламиль всасывает очередную половинку виноградины, — спрашивай, я тебе расскажу все, что знаю…

— Расскажи, что будет впереди… — Лекс прикусил губу, хотелось расспросить о многом, но не хотелось привлекать к этому излишнего внимания.

— В небе уже появился красный глаз бога, — начал свой рассказ Рарх, — в каждом городе его приписывают разному богу, здесь его называют глаз Семизуба, в моем городе его называли глазом Прародителя. Но это не важно. Через несколько дней глаз станет больше, и погода испортится. Земля будет трястись под ногами. Начнутся сильные ветра и дождь будет идти несколько дней. На море, как я слышал, будут великие шторма. Поэтому моряки достают суда на берег и пережидают непогоду. Ни одно судно не выдержит на воде. Реки становятся сильными и мутными, и даже маленькие ручьи, которые обычно все просто перешагивали, становятся быстрыми и опасными. Ветра обрывают листву, разрушают кровлю домов. Смерчи могут унести людей или ящеров далеко от дома и убить. В городе твоего брата песчаные смерчи меняют ландшафт пустыни до следующего года. А кочевники прячутся в пещерах. Хорошо, что это длится недолго. Ветра опять затихают, и глаз бога опять становится маленькой точкой на звездном небе. Люди выйдут из домов, наведут порядок и будут радоваться, что остались живы. Начнется новый год. Деревья выпустят новую листву, ящеры начнут спариваться, как одержимые, родится молодняк и все начнется по-новому. Таков круговорот жизни и смерти, и на все воля богов!

Лекс задумался. По всей видимости, у этой планеты есть спутник, который приближается к ней с определенной цикличностью, вызывая ветра и землетрясения. И это считается здесь определенным мерилом времени. Хм. Как интересно… Колено Лекса кто-то лизнул. Рыжик заглянул под стол и увидел влажные глазки, которые смотрели с явной мольбой. Пузико у детеныша было явственно круглым, но это не мешало ему клянчить вкусняшки дальше.

— Вот ты все же нахаленок! — усмехнулся Лекс и протянул малышу виноградину. Подношение было слизано с руки, и Аши с надеждой посмотрел на кормильца, — наглый ящер! Вот ты кто!

Глаз Семизуба

Лекс вышел на улицу и посмотрел на небо. Там действительно виднелась планета, похожая на Луну, только красную и размером помельче, не футбольный мяч, а теннисный мячик. Будет интересно сделать телескоп… а потом смотреть на нее через дождь и непогоду… Дождь, а здесь стекол в окнах нет и в атриуме большая дырка в потолке. Может сделать стеклянный купол? Свет будет пропускать на протяжении года, а в сезон бурь в доме будет суше… м-да, задачка…