Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 282

— О! — восхитился Кирель, — а почему я об этом не знаю?

— Я еще не успел вам это показать, папа, — Лекс обольстительно улыбнулся, — все так резко началось, брат приехал, мечи эти, зеркала. Дети, которых вы прислали, уже учатся рисовать. А один мальчик, Лир, — настоящий талант! Я завтра принесу вам показать тарелку, которую он покрыл росписью!

— Как интересно! — Кирель подхватил Лекса за локоть, — я хочу все увидеть! А эмаль на бляшках, это как? Тоже стекловары?

— Эмаль — это тоже стекловары, — Лекс задумался, — завтра показать не обещаю. У меня Броззи пропал! И пока его не найдут, я не смогу сделать образец для показа!

— Да, — Кирель кивнул капюшоном, — мне уже передали, что ты его ищешь. Я надеюсь, его скоро найдут. Если не найдут сегодня до заката солнца, то я вышлю на рассвете патрули с монахами, чтобы они разыскали всех караванщиков, купцов и путешественников, которые покинули столицу за последний день. Они проверят все сундуки и всех пьяных пассажиров и найдут Броззи. Не переживай, его вернут, живого или мертвого.

— Лучше живого! — перепугался Лекс, а потом себя одернул, — я к нему уже привык! Не хочу другого!

— Я построю тебе большие кварталы для стекловаров, — Кирель только что не мурчал от удовольствия, — но где ты найдешь столько народу, чтобы заселить их?

— Я надеюсь, вы мне еще подкинете детишек, и потом, я не буду торопиться, дети растут быстро. Они вырастут, заведут свои семьи, и у них появятся свои дети, — Лекс поправил поясок на рясе и обошел кровавую лужу, подбираясь к Сканду, который так и крутил в руках новый меч, не желая с ним расставаться. — Сканд, если ты не забыл, то у нас дома оставлен ребенок, который уже, наверное, проснулся и теперь ищет меня. Так что, я думаю, что нам стоит поторопиться домой!

— Да, — Сканд погладил клинок, совсем как недавно Орис, и со вздохом передал его старому мастеру, — пора отправляться домой.

Лекс подошел к мастерам и напомнил им о новых правилах закалки, проверил бочку с маслом и, тяжело вздохнув, накинул капюшон на голову. Орис стоял у ящеров и держал завернутый клинок. И хотя его волосы и были подвязаны в хвост, как у мастера, но он выглядел растерянным и явно ожидал распоряжений от Лекса.

— Все хорошо, Орис, не волнуйся, — Лекс положил руку на плечо мастеру, — помните, что я вам говорил, и следуйте моим указаниям. Когда закончите эту ковку, отдохните денек-другой, а потом поставьте в горн сразу два тигля. Тот, который отмечен тремя насечками, можете снять тоже на второй день, а вот с четырьмя насечками должен стоять в горне полных четыре дня. Там тугоплавкая сталь, и я надеюсь, ей хватит четырех дней…

— Ты говорил: смешивать стали, многослойные клинки, выравнивать металл по волокну. Твои знания настолько безграничны, что я чувствую себя глупым ребенком, впервые попавшим на кузню. Когда ты объяснял нам тогда, в теплой комнате, как именно нам надо ковать новые клинки, мы отнеслись к этому, как к блажи… — Орис дернул головой, а потом преданно уставился на Лекса, пытаясь рассмотреть его лицо под складками надвинутого капюшона, — но ты не подумай, мы выполняли все твои требования, хотя и не понимали, зачем это надо…

— Орис, я могу повторить только то, что уже говорил вам раньше, — Лекс откинул капюшон и погладил Ориса по плечу, — я передам вам свои знания, когда новая гильдия получит свое место и сделает все, как должно. Я буду учить вас, своих учеников, а вы будете учить своих учеников, и у нас все получится. Знаний будет много и они для вас будут непривычны. Кроме этого, я передам вам часть знаний колдунов. Их тайный язык и еще более тайный язык секретных символов (Лекс подумал о таблице Менделеева, как о системе обозначения химических элементов и разделении металлов и неметаллов, о создании и классификации марок стали). На учебу потребуется время, но у нас все получится, не переживай. А пока просто доверься мне и делай то, что можешь.

— Да, мастер, — Орис склонился в поклоне.

Лекс похлопал его по спине и отправился к Кирелю, который внимательно слушал все, что говорил Лекс.

— Ты откроешь кузнецам язык колдунов? — Кирель задумался, — а что за тайный язык секретных символов?

— Это будет секретом гильдии оружейников. У стекловаров тоже будут секретные знаки, они будут одинаковыми, но все равно, секреты у каждой гильдии будут свои…

— Зачем такие сложности? — удивился Кирель.

— Новое знание не может быть простым. Пока они его примут на веру, пройдет одно или два поколения мастеров, и знания, возможно, объединятся, приумножатся и создадут общую карту всеобщего знания. И тогда люди станут умнее и жизнь их станет проще и красивее.

— Я тоже хочу знать язык колдунов и тайные знаки, — Кирель позволил подсадить себя на ящера и притянул к себе Лекса.

— Язык колдунов, безусловно, стоит знать. Он намного проще при написании, чем то, что есть сейчас, — Лекс прижался к ноге Киреля и продолжил полушепотом, — а вот тайные знаки вам не важны, точно так же, как кузнецам и стекольщикам совсем не важно знать о том сладком дыме, который вьется от курительниц в храмах, и его особых свойствах. А еще о том, что этот дым вызывает привыкание к нему, и то, что люди могут сходить с ума, если получат его слишком много, или наоборот, перестанут получать его…

Кирель дернулся всем телом и сжал ногами ящера, настолько сильно, что тот закричал от неожиданной боли. Кирель сразу опомнился и постарался всей своей позой изобразить невозмутимость.

— Пусть секреты гильдии остаются в самих гильдиях, — Кирель произнес это достаточно громко, и дернул ящера за поводья, — а посторонним нечего совать в них свой нос!

— Вы совершенно правы! — горячо и искренне воскликнул Лекс, — ваша мудрость безгранична и беспредельна.

— Поторопимся! — Кирель дал знак, чтобы открывали ворота.

Лекс успел забраться в седло, когда колонна двинулась вперед. Сканд внимательно посмотрел на явно недовольную фигуру Киреля и, хлопнув ящера Лекса по хвосту, забрался наконец в седло Шу, чтобы возглавить колонну.

Дорога домой была по ощущениям длиннее, и хотя ящеры торопились, но тяжелые мысли не давали покоя. Лекс переживал, насколько посильную ношу он взвалил себе на плечи, но в то же время, отступать не хотелось. То, что он отдаст этому миру кириллицу и упрощенную письменность, он уже решил для себя — не слоговую, как принято здесь, а как в прежней жизни и даже проще, как слышится, так и пишется. И арабские цифры проще, чем местные закорючки, и, кстати сказать, хотя бы логически понятнее. Эти знания помогут всем, но вот что касается химии… то тут стоило основательно подумать, чтобы не обвинили в колдовстве и прочих гадостях.

Родной дом встретил ором, настолько сильным, что его было слышно даже на улице. Лекс, сразу ворвавшись во двор, отпихнул Сканда с дороги и бросился в дом, напрочь забыв о всякой секретности. Он залетел на кухню и, сдернув капюшон, схватил рыдающего Ламиля.

— М-м-МОООООО! — голосил малыш, икая и отбиваясь, пока не понял, что его держит Лекс в странной одежде.

Но стоило только понять, что наконец Лекс с ним, мелкий сразу вцепился в него руками и ногами и даже, наверное, чтобы выразить свое недовольство всем происходящим, сильно укусил беззубыми деснами за ключицу. Лекс поморщился, но решил спустить это, списав на истерику, в которой невольно был сам виноват. Ламиль, неизвестно сколько рыдавший до этого, наконец стал успокаиваться. Всхлипывая и икая, он сжимал Лекса за шею с такой силой, что тот стал опасаться, как бы его не придушили от такого избытка любви. Но Ламиль, успокоившись, заснул, и хотя продолжал хлюпать носом, но глаза у него закрылись и весь дом погрузился в блаженную тишину.

— А мы все понять не могли, почему ты закрылся в спальне и отказываешься выходить! — шепотом пробасил Тиро и вытер испарину со лба. — А когда ты успел из дома выскочить и что значит этот наряд? Ты что, решил стать монахом? А как же Сканд?

— Никаким монахом я не стану, — Лекс поморщился и погладил Ламиля по все еще вздрагивающей спинке, — мне надо было съездить в одно место так, чтобы Чача не пронюхал. Я надеюсь, никто из вас не проболтается об этом?