Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 263

Ребенок тем временем продолжал насыщаться, и стоило Шарпу замолкнуть, как раздался звук отрыжки, возвещающий, что ребенок наелся. А следом послышалось радостное журчание. Кирель поднялся с ложа и завернул ребенка в малиновый палантин, забирая из рук кормилицы. Кирель довольно гукнул малышу и передал его Шарпу на руки, так, чтобы всем было видно миловидное личико. После этого императорская чета уселась на свои ложа и приготовилась к продолжению праздника. Первым вышел глава гильдии оракулов, он принес свиток, на котором было записано предсказание. Оракул развернулся боком к гордым родителям и замершим аристократам и начал зачитывать свиток.

Лекс вначале слушал внимательно, а потом отвлекся, все равно он не понимал и половины. Оракулы делали свои предсказания по звёздам, ветру, полетам (птиц) мелких ящеров, колыханию трав, выпадению камней при гадании и еще множеству недоступных его пониманию вещей. Намного интереснее было смотреть за лицами придворных, они, похоже, тоже слабо понимали, о чем вещал оракул, но при каждом новом изречении делали таинственное и понимающие выражение лиц, и при этом переговаривались друг с другом. Это ж надо… вода колыхалась большими волнами, а ящеры полетели в сторону храма матери Ящерицы! А белый камень выпал на ребро к черному!! У-у-у!!

Лекс только хмыкнул, попробовал бы придворный оракул сказать что-либо плохое и тревожное! Тем временем в зале происходило тихое передвижение. Пушан подхватил Гаури за руку и двинулся из-за спины родителей в глубину зала. Сканд, предупредив Лекса, чтобы он не отставал, двинулся следом за братом. Там готовилась следующая часть празднования — вручение даров. Пушан дарил родителям две большие вазы. Они были по грудь Лексу, красного цвета с замысловатой росписью. Лекс подумал, что такую роспись стоит показать Лиру, и вообще заняться художественным образованием мальчишек. Хотя, стоит ли портить самобытного художника? Пусть рисует, как ему нравится, похоже, хороший вкус и тяга к прекрасному у него с рождения.

Оракул, похоже, закончил свои предсказания. По крайней мере, все зрители начали бурно обсуждать услышанное. Раздался звук фанфар, по всей видимости, Шарп опять что-то вещал народу. В конце зала слышался рокот его баса, хотя слов было и не разобрать. Следом толпа разделилась, и Пушан с Гаури первыми двинулись по живому коридору к родителям, следом за ними четверо рабов несли драгоценные вазы. Сканд оглянулся и увидел, что его дары уже принесли и теперь ждут только его команды двигаться дальше.

Тем временем Пушан закончил что-то вещать и вазы установили сбоку от помоста, на котором сидели родители. Сканд кивнул Лексу, и они вдвоем двинулись вперед. Лекс, только дойдя до императорской четы, понял, что идет рядом со Скандом, как равный, а не как все остальные младшие за спиной старшего, и с благодарностью посмотрел на мужа. Тот серьезно отнесся к их равенству в браке. Не только одинаковая одежда, без унизительных топиков и голого пупка всем напоказ, но и поведение мужа, который принимал его как равнозначного партнера. Для этого мира это было почти революцией. Даже Кирель держался позади Шарпа, хотя и выглядел при этом как хозяин, отпускающий вперед охрану.

— Мы принесли вам свои дары, — Сканд мягко пророкотал и протянул Шарпу клинок, — это клинок из булата. Он совершенней любого оружия, которое мне попадалось в руки. С этим клинком ты будешь непобедим, отец.

— Я слышал о булате! — Шарп скатился с помоста и сунул в руки Лексу ребенка, — О!! — Шарп вытащил меч из ножен и с восторгом уставился на муаровое лезвие, — говорят, он перерубает любые клинки и на нем даже царапины не остается?

— Да, отец. Это восхитительное оружие, — Сканд засветился и раздулся от гордости, — мы сможем испытать его прочность, как только ты скажешь!

Глаза у Шарпа загорелись в ожидании развлечения, а Кирель тихо похмыкал. Шарп дернулся, как будто на него накричали, и, передав меч одному из слуг, забрал ребенка из рук Лекса. Вернее, хотел забрать… ребенок к тому времени схватил Лекса за кончик косы и не собирался выпускать добычу. Всякий раз, как Шарп пытался вытащить косу из маленьких ручек, ребенок только сильнее сжимал кулаки и начинал морщить нос, готовясь отстаивать свою добычу до последнего.

— Никто из нашей семьи не может пройти мимо тебя равнодушно, — ухмыльнулся Шарп, — не хочу слышать плач, отправляйся к Кирелю! — Шарп махнул рукой и посмотрел на Сканда, — похоже, у твоего мужа еще один поклонник появился!

Все в зале подобострастно захихикали и зашушукались. Сканд улыбнулся уголком рта и кивнул Лексу головой, чтобы он шел, куда сказали. Лекс перехватил ребенка, чтобы тому было удобнее держаться за его короткую косичку, и отправился к Кирелю, который уже протягивал к нему свои руки.

— Рад тебя видеть, — Кирель улыбнулся, — а тут ещё такая возможность обнять тебя прилюдно. Садись рядом, — Кирель усадил Лекса возле себя, а потом громко обратился к мужу, — похоже, нашему мальчику нравятся огненные волосы, значит, мы правильно подобрали ему мужа! Чаречаши сможет очаровать младшего своими волосами!

— Я найду, чем его очаровать, помимо цвета волос, — Чаречаши, стоявший рядом, сделал церемонный поклон Кирелю и довольно подмигнул Лексу.

Кирель кивнул Чаречаши в ответ и улыбнулся Сканду. Тот как раз сдернул тонкую ткань с зеркала и сообщил, что этот подарок предназначен Кирелю, чья красота заслуживает подобного подарка. Теперь уже Кирель, не удержавшись, сошел с пьедестала. Ученики подняли зеркало на носилках, а потом неожиданно установили носилки на распорки, как держатель для зеркала. Все в зале восхищенно зашелестели, когда совершенное зеркало отразило Киреля почти во весь рост. Шарп восхищенно вскрикнул и, отложив новый меч, бросился к мужу. Зеркало сразу отразило и его, и грозный император захлопал в ладоши, как ребенок.

— Теперь у меня в два раза больше красоты моего любимого супруга! — Шарп сравнивал Киреля в оригинале и в отражении зеркала и от восхищения повизгивал. — Я не могу решить, кто красивее! Ты или он?! — Шарп потрогал стекло, а потом притянул Киреля для поцелуя, — все же, ты лучше! Я могу тебя поцеловать! А к тому даже прикоснуться не получается, тот Шарп не дает приблизиться к своему мужу! Он, похоже, такой же ревнивец, как и я!

— Я вспомнил, что мне это напоминает, — Кирель выбрался из объятий мужа и невозмутимо поправил одежду, — помнишь, в имении родителей висело старое зеркало? Оно, правда, давно уже потеряло свою красоту, да и сравнивать их невозможно. Я помню, отец рассказывал, что секрет тех зеркал был давно потерян, а сами старинные зеркала передавались по наследству, скорее, как память величия предков. Только его называли «ш-шпегель».

Кирель со значением посмотрел на Лекса, а тот прикинул, — «шпегель» — это похоже на немецкий язык. Значит, не только русские попадают в этот мир. Интересно, как давно в этот мир забрасывает таких же подкидышей, как и он?

— Интересно, что стало с тем мастером? — подумал вслух рыжик.

— Это было так давно, что никто уже этого не вспомнит. Но та штука попала еще к родителям наших родителей, и уже тогда это была очень ценная старинная редкость. Я рад, что в нашем городе появится гильдия людей, которая сможет воскресить старинный секрет мастерства.

Лекс кивнул головой и шаркнул ножкой. Ребенок на его руках попробовал косу на вкус, но когда Лекс попытался освободить ее из цепких пальчиков, вцепился в нее сильнее и недовольно засопел. Кирель хмыкнул, как будто ребенок делает именно то, что и должен, и уселся рядом с Лексом. Шарп все еще крутился у зеркала, достал булатный меч и смотрел, как тот красиво отражается вместе с ним. Сканд довольно улыбался глядя на реакцию отца, время от времени кидая взгляды на Лекса и Киреля.

— Я уже обсудил с Шарпом вопрос переноса городских стен и строительство кварталов для новых гильдий, — Лекс насторожил ушки, а Кирель мягко улыбнулся, видя такую заинтересованность. — Мне уже рассказали о новой гильдии оружейников. Более того, твои ученики уже успели изготовить новый меч. Говорят, он белый, как серебро*, но намного более прочный. — Кирель вздохнул, — из-за строительства клоак и акведуков расширять город возможно в двух направлениях. С южной стороны, в сторону старого города, но там находятся загородные имения уважаемых патрициев, а это чревато скандалами в сенате, или с восточной стороны, но там находятся театр и городские притоны бедноты. Если расширяться в ту сторону, то это грозит тем, что театр станет частью города, да и со школами наложников придется что-то делать… Скорее всего, придется выделить им место в городе.