Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 212

— Да, — Пушан погладил муженька по щеке, — он сдержится до конца пира, но потом нам надо будет серьезно поговорить. Я тоже очень встревожен тем, что происходит.

— Я даже заинтригован, — Сканд улыбнулся и подставил бокал служанке, чтобы она плеснула ему вина, — неплохое вино, как ты считаешь?

Дальше два брата сравнивали вина с каких-то виноградников и виды на урожай зерновых в этом году. А Гаури сделал высокомерную моську и «со значением» поглядывал на рыжика. А вот Лекс откинулся поудобнее на Сканда и стал сосредоточенно перебирать все свои грешки. Интересно, что такого получилось накопать этой бледной поганке? Чтобы вот так пытаться выскочить из шкурки, лишь бы быстрее выложить Сканду? Да и что такого страшного можно было наковырять в его прошлом? Какие-нибудь сплетни с прошедшего вояжа? Когда он с Тургулом ночевал по соседству? Ну, так они были не одни, с ними еще четверка была под боком, и потом, все это было засекречено. Вряд ли Гаури стали известны подробности. Неужели он решил поиграть на ревности Сканда и его взрывном характере? Крайне глупо… ну и что еще можно придумать? Так, чтобы попытаться вбить клин в его семью? Может, в городе появился прежний любовник Качшени? Но это тем более глупо, Сканд уже который день с него глаз не сводит, и не только глаз… Лекс поерзал на попе и улыбнулся своим мыслям. Нет, Сканд не будет сомневаться в его верности, но тогда что можно еще придумать?..

Лекс хлебнул из кубка Сканда и, расслабившись, закинул на мужа ноги. Какой смысл волноваться, если все равно не знаешь точно, о чем именно, и как это можно предотвратить? Ну, что плохого может произойти? Сканд с ним разведется? Не, скорее Гаури голову откусит… сделать его обратно рабом? Это тоже вряд ли, для этого надо будет развести его со Скандом, а это как говорится — смотри пункт первый… И вообще, пока муж на его стороне, волноваться не о чем… Лекс улыбнулся своим мыслям и наконец перестал переживать.

Остаток пира прошел в спокойствии и неге. Сканд, наговорившись с братом о всяких умных и не очень вещах, слушал здравицы и восхваления с ленивой грацией хищника, лежащего на добытой туше. Да, он сейчас уже сытый, но все равно добычу так просто гиенам не оставит. Хмельные языки гостей развязались, и все стали рассуждать, что с тех пор, как Сканд привел в свой дом Избранного, его армия не знает поражения. А с тех пор, как золотые волосы оказались на жертвенном алтаре в храме, империя обогатилась настолько, что, говорят, двери сокровищницы в последний раз не смогли закрыть из-за выпирающих из нее сундуков с военными трофеями.

Лекс прекрасно слышал все разговоры, кто говорит и что именно, и все эти разговоры его опять напрягали. Сканд тоже все слышал и довольно ухмылялся, его, похоже, не задевало, что все победы приписываются золотым волосам, он знал цену и себе и пророчествам. Он знал, что войну выигрывают мечами в руках его воинов, а не словами полубезумных жрецов, ну и в последнее время, огнем, но за него тоже надо благодарить не столько богов, сколько своего мужа. Хотя, богам он был очень благодарен, и опять таки не за победу, а именно за мужа. Того самого, что сейчас наворачивал простое жареное мясо, как обычный крестьянин, наплевав на все деликатесы и изысканные кушанья знати. Сканд погладил рыжика по ноге и уловил краем глаза, как Гаури опять толкает Пушана локтем и показывает ему на Лекса. Ну, что за беда, что рыжик не любит то, что любил раньше, и теперь предпочитает простую еду? Что может быть в этом страшного?

Гости стали собираться по домам уже ближе к утру. Хмельные гости устало карабкались в свои паланкины. Музыканты и танцовщики наконец смогли закончить свои выступления. Лекс велел покормить их на кухне теми деликатесами, что остались после гостей, а себе потребовал миску с кашей. Он был усталым и голодным. А еще впервые пожалел, что в этом мире не было кофе. Очень хотелось взбодриться перед тяжелым разговором. Тара отпустила девушек отдыхать, а легконогие мальчишки стали наводить порядок в атриуме.

Лекс улегся на Сканда, как на матрас, и посмотрел в проем атриума. Небо начинало светлеть. Сканд не дал ему разлеживаться и потянул на улицу, провожать последних гостей. Наконец предпоследний паланкин покинул их двор. Сканд потянулся всем телом и устало посмотрел на Пушана с Гаури. Пушан выглядел невозмутимо, как на дебатах в сенате, а вот Гаури желчно раздувал ноздри, готовясь к словесной потасовке. Сканд в очередной раз притянул к себе рыжика, подсознательно пытаясь держать к себе поближе во время боя, и со вздохом предложил всем отправиться в кабинет. Там им точно никто не помешает разговаривать.

— Ну, что ж теперь, когда мы одни, давайте поговорим.

Сканд уселся на стул у стола, на котором так до сих пор и лежали карты старого города. Лекс огляделся, в последний раз он был здесь как раз, когда они составляли план обороны города. Кто-то из слуг принес миску с кашей для Лекса, Сканд велел позвать Тиро, и когда домоправитель появился, Сканд велел, чтобы под окнами и дверью кабинета поставили надежных людей, чтобы их разговоры не могли подслушать случайные уши. Тиро молча кивнул и скрылся за дверью.

Лекс начал осторожно есть горячую кашу. Ее только наложили из котелка, и она просто обжигала рот, но кушать хотелось просто нестерпимо. Гаури брезгливо смотрел, как жует рыжик, но Лексу было совершенно наплевать, что там думает бледная поганка. Сканд повел носом в сторону каши, но со вздохом посмотрел на брата. Когда Пушан был такой невозмутимый, это значило, что он настроен очень серьезно и без боя не сдастся.

— Гаури, теперь можешь сказать все, что хочешь, — Сканд предложил брату сесть рядом и положил руки на стол, — тебя весь вечер разрывало от желания сказать что-то про моего мужа. Я тебя внимательно слушаю.

— Этот рыжий вовсе не Качшени, это переодетый колдун. Его подменили колдуны, и теперь хотят получить власть в Империи! Он уже успел очаровать тебя и Пушана, и даже императорскую семью! Такое без колдовства просто невозможно!

Лекс подавился кашей, когда услышал заявление о подмене, и теперь растерянно хлопал глазами. Вот такого он точно не ожидал!

Линейные уравнения и непростые решения

— Лекс не Качшени! — Гаури распалялся все сильнее, — человек не может так резко поменяться! Сами вспомните, каким он был и какой он сейчас стал! Это все неспроста! Его точно подменили на другого человека!

— Нет, — Сканд откинулся на стуле и поджал губы, — он был Качшени до тех пор, пока не сменил имя на арене Колизея, никакой подмены не было! Я сам вытащил его за волосы из-под кровати, где он прятался, и ни на секунду не выпускал из рук, пока его не закрыли в клетке! И всю дорогу не спускал с него глаз! Он постоянно был на виду и под охраной моих воинов! К нему, кроме меня, никто не приближался! Мы ожидали, что его захотят отбить или отравить, и поэтому охраняли, как сокровище, на виду! К нему никто не приближался, с ним никто даже не разговаривал, пока он не прибыл в столицу!

— Ты в этом уверен, брат? — Пушан теперь не выглядел таким уверенным, — подумай! Он совсем не похож на прежнего Качшени, вспомни, с самого начала ты привез как будто другого человека!

— Я уверен, — Сканд задумался, а потом тряхнул головой, — нет, даже не сомневайся, я сам достал его из-под кровати. Вот этой рукой намотал его патлы на кулак и оттащил в клетку. Я его бросил в нее и не отходил, пока клетку не запечатали. Разломали клетку уже на ступенях дворца, ты сам это видел, брат!

— А ты чего молчишь? — Гаури зловредно посмотрел на растерянного рыжика, — ну, доказывай, что ты — это ты!

— Не буду, — Лекс взялся за ложку, — я действительно другой человек. Когда Сканд бросил меня в клетку, то я умер. Умер на самом деле. И тогда я увидел Мать-Ящерицу и Семизубого, они сказали, что мое время смерти еще не пришло, и поэтому они дадут мне еще один шанс стать достойным человеком. Они вернут меня к жизни, но взамен я должен измениться, я должен им доказать, что я достоин доверия быть избранным ими. Они сказали, что пошлют мне три испытания — унижением, чтобы научить меня смирению и готовности принять их волю и свою судьбу; болью — чтобы я мог доказать им свою стойкость духа; опасностью — чтобы доказать свое мужество. И тогда они дадут мне новую судьбу и тайные знания, любые, которые мне потребуются в жизни. Но взамен я должен помогать людям и прожить свою жизнь с честью и достоинством. Так, чтобы они могли мной гордиться, как собственным ребенком.