Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 196

— Это тайнопись колдунов, — Бэл, изогнувшись, посмотрел в свиток в руках Лекса, — не волнуйся, это такие тайные знаки или шифр. Насколько я знаю, расшифровать эти послания еще никому не удавалось. Лекс, ты побледнел! Тебе плохо? Мэл, Пин, быстрее! Лексу плохо!

Вокруг рыжика сразу образовался небольшой водоворот людей. На него брызгали водой, растирали плечи, пытались напоить сладкой водой, а еще вырвать из рук свиток, но рыжик вцепился в него двумя руками, как в собственное спасение души.

— Успокойтесь все! — Лекс пытался слабо отбиваться, — это просто от голода и сейчас пройдет! Отстаньте все!

Бэл немедленно отодвинул сундук и вместе с Пином попытался немедленно накормить рыжика. Как маленького ребенка, просто засовывая еду ему в рот. Лекс даже не смог возмутиться, стоило только открыть рот, чтобы начать ругаться, как в него запихивали очередной кусок, и его опять приходилось жевать и глотать! Пришлось закрыть рот и зло нафыркать, не разжимая губ, чтобы все, наконец, успокоились и перестали над ним кудахтать!

Когда Бэл удостоверился, что Лекс не собирается терять сознание от голода, он попытался забрать свиток из скрюченных пальцев рыжика, но не тут-то было! Лекс сражался за свиток, как за все сокровища в этом мире! Это был первый текст, который он мог прочитать сам, впервые за долгое время! Так просто расставаться с ним он не собирался. Бэл, поняв, что с Лексом все в порядке и свиток зажат у него в руках не просто так, от голодной судороги, а вполне осознанно, сразу оставил Лекса с его находкой в покое.

Лекс еще раз перечитал послание. Оно было написано брату Власию, автор записки писал, что отсылает все дудки, которые успели изготовить братья за последнее время, а потом сокрушался, что мастеров не хватает и качество работы заметно падает. А еще «БАХ», присланный в этот раз, очень слабый, и кроме дыма, нет никакого толка. Потом были жалобы, что провизии прислали мало и младшим братьям придется жить впроголодь, что плохо скажется на их здоровье. А потом опять хозяйственные вопросы, которые Лекс пробежал по диагонали. Но вот концовка просто убила, вместо подписи стояла надпись совершенно на родном и могучем: «ХУЙ* с вами», а потом опять транскрипция кириллицей, но уже на местном языке «великий и всезнающий».

Лекс прижал свиток к животу и довольно закрыл глаза. Значит, он не один такой здесь! Есть еще такой же попаданец! Ведь совершенно понятно, что это свой! Земляк! По всей видимости, мужик тот еще матерщинник и, видимо, попал сюда раньше самого Лекса, раз такое выражение уже прижилось в том обществе, прямо как в Звездных войнах у джедаев «да пребудет с вами сила». Лекс понял, что улыбается, как сумасшедший. Такое маленькое слово, всего три буквы, а такое емкое и такое родное. Нет, все же прав классик, когда сказал: «…как много в этом слове для сердца русского слилось, как много в нем отозвалось!» Он теперь точно знает, что не одинок в этом дурдоме и, возможно, когда-нибудь они встретятся и поговорят, как два земляка, за кружечкой пивка, обсуждая, как их занесло в эту, прости господи, реальность.

— Лекс… Лекс… — Бэл казался встревоженным, — ты что, понимаешь, что там написано?

— Да, — Лекс довольно открыл глаза, он был так счастлив, что был готов расцеловать встревоженного Бэла, — я только что узнал, что есть еще один Избранный, и я очень хочу с ним встретиться и поговорить.

— Там так и написано? — Бэл покосился на смятый пергамент.

— Нет, — Лекс расправил письмо на коленке, — это письмо от одного человека другому, но тут есть скрытое послание, которое понять может только избранный.

Лекс перерыл оставшиеся бумаги в сундуке, но больше ничего написанное кириллицей не попалось. Тогда он перечитал еще раз текст. Интересно. Если тот человек попал в этот мир, то он принес в него что-то еще, кроме арабских цифр, кириллицы и, безусловно, более простой письменности, а если учесть, что его словечки пробрались даже в переписку, как официальное прощание, то значит, он в городе Колдунов не последний человек. Интересно, что он еще принес в этот мир?

Лекс перечитал письмо… Бах и дым — это, скорее всего, порох, по всей видимости, простейший дымный порох. Он действительно слаб и, кроме облака дыма, малоэффективен. Но вот дудки? Интересно… порох, дудки, возможно, он сделал этому миру гладкоствольное ружье? Однозарядное, наподобие, тех, что были у мушкетеров? Когда порох забивается в дуло, укладывается пулька, а потом забивается пыж, чтобы пуля случайно не выкатилась из ружья? Хм…

— Бэл, а что ты знаешь о колдунах? — Лекс прищурился на друга, — расскажи, что о них говорят?

— Колдуны — очень страшные люди, — Бэл задумался, — о них говорят много страшных вещей, и я не знаю, что правда, а что люди придумали. Начать с того, что они летают под небесами на птеродактилях. Они специально выращивают таких больших, чтобы они могли нести по два человека. Когда колдуны злятся, то их птеродактили гадят огнем, и туда, где падает их помет, получается большая яма и много огня. Они могут читать мысли других людей, а еще могут убить при помощи музыки, просто сыграв на флейте.

— Музыки? — Лекс удивился, это было не то, что он думал, — я думал, что они могут убивать громким шумом, и с помощью облака. Ты уверен, что это именно флейта? Может палка, которая плюется огнем и дымом?

— Палка с огнем? — удивился Бэл, — факел? Факелом можно убить, если, предположим, треснуть им по голове. Но колдуны не дерутся и все делают тихо. Колдуну достаточно посмотреть, прищурившись, и человек собственной кровью захлебнется!

— Какой ужас, — Лекс задумался, картинка получалась невеселая, тот попаданец — химик? Яды? Чего тогда ждать при встрече? Стрихнина в пиве? А, ладно, чего переживать о том, чего нет, тут бы со своим разобраться. Интересно, откуда у капитана полосатика это письмецо? Он напал на корабль колдунов, или это он брат Власий?

Лекс отложил пергамент к картам и пошел посмотреть, что там происходит в порту. Приближается ночь, а суда и не думают уплывать, они, наоборот, поставили малые паруса и старательно маневрируют недалеко от берега, делая вид, что так спасаются от камней требушетов. Похоже, они тоже рассчитывают застать врагов врасплох ночной вылазкой. Вот Тургул дал последний залп, и его воины старательно изображают, что война на сегодня закончена. Они собираются вокруг костров с котлами, полными еды и отворачиваются от моря, как будто уже смотреть на него не могут. А тем временем смоляные команды перетаскивали бочки и горючие смеси в сторону пролива.

А в это время маленькие лодки, шлюпки и рыболовецкие шаланды осторожно пробирались вдоль линии берега, старательно пытаясь изображать камыш и прочую прибрежную растительность. На уступ взобрался Сканд. Он был явно возбужден и просто подпрыгивал от нетерпения. Он заявил, что сделал все, что мог, и теперь только остается ждать. Лекс дал ему лепешку и кусок мяса, и муженёк смолотил еду, не отрывая жадного взора от пролива. Воины Тургула показательно закончили ужинать и стали разбредаться, якобы готовясь ко сну, а на самом деле перетаскивая вещи с одного места на другое, которое станет «ночной позицией». Вот костры возле требушетов затушили, при этом не забыв припрятать светильники на дно пустых ведер, так, чтобы огоньки не были видны с воды.

И вот наступило самое начало ночи, когда темнота уже опустилась, но звезды еще не набрали ночного света. Лексу сверху было хорошо видно, как по три требушета с каждой стороны стали стремительно разбирать множество рук. Рыжик развернулся к мужу за пояснением, но Сканд обхватил его за плечи и прошептал, что было решено оставить на ночной вахте в проливе больше механизмов. Все равно, ночью они не будут кидать камни в сторону открытого моря, чтобы случайно не утопить своих. Лекс плотнее прижался спиной к горячей груди мужа, он и не заметил, как прохладно ночью, а еще ветер поднимался, а они на этом уступе обдуваемы со всех сторон. Только с одной стороны небольшое возвышение днем хоть как-то спасало от жары, но сейчас ветер опять дул с моря, явно помогая пиратам пробраться в порт на всех парусах.