Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 135

И следом рыжик понял, что температура у пациента упала, и причем так сильно, что он стал просто ледяной. Теперь Лекс укрывал его шкурами, растирал руки и ноги, велел принести миски с углем, которые поставил рядом. А потом, плюнув на все, и сам улегся сверху, согревая жаром своего тела под меховой шкурой. А потом, стоило только пригреться, как опять генерал начинал полыхать, и шкуры летели на пол, и опять рыжик обтирал его мокрым полотенцем, сбивая температуру.

В какой-то момент времени в спальне появился монах в капюшоне с пожеланием от Киреля увидеть избранного во дворце. Лекс только махнул рукой и отправил во дворец Рарха, чтобы он отнес Кирелю подъемный механизм, так кстати уже изготовленный. А сам опять накидывал на Сканда шкуры и залезал к нему под бок, потому что у того зубы от холода начинали стучать. А потом опять откидывал шкуры и поил молоком и противным ЗИ, и опять стирал пот. Тиро с трудом заставил самого Лекса хоть немного перекусить, но тот только отмахивался от еды, потому что Сканд опять пылал, как на жаровне.

На следующий день ранки, оставленные Лексом, выглядели ровными и здоровыми настолько, что рыжик осторожно разрезал нитки и повыдергивал их из ранок. А потом опять намазал волшебной мазью для верховых ящеров, и опять с помощью Тиро перебинтовал. Опять приходили из дворца, но Тиро завел гонца в спальню и показал спящего на Сканде рыжика. Лекс, умаявшись, спал так самозабвенно, что из приоткрытого рта стекала ниточка голодной слюны.

Зато от чужих голосов очнулся Сканд, он прижал к себе тоненькое тело и злобно уставился на монаха в глубоком капюшоне. Тот только поклонился в ответ и выскользнул наружу. Сканд перевел взгляд на Тиро, который довольно улыбался, стоя возле кровати.

— Что случилось? — прошипел хозяин дома, — ничего не помню, давно я здесь?

— Два дня, пошел третий, — закивал Тиро, рассматривая умиротворенного рыжика, который спал на груди Сканда и только двигался вверх-вниз от его дыхания, — врачи от тебя отказались и сказали, что тебе осталось жить пару часов, — Тиро довольно ухмыльнулся, — но Лекс отогнал всех, натравил свою охрану на воинов и, вскрыв рану на ноге, обнаружил там сломанную стрелу, и еще одну на спине. А потом, как самый преданный младший муж, сам выхаживал тебя, никого не подпуская.

— О-о… — только и прошептал Сканд и, скосив глаза на рыжую макушку, довольно улыбнулся, — что, прямо сам?

— Угу, сам… — Тиро светился, как будто получил подарок, — девок отгонял, сам поил, сам обтирал, а теперь вот лежит, греет… Даже не ел пару дней. Представляешь?

— Маленький прожора и голодал? Наверное, он в меня влюбился! — Сканд осторожно поправил шкуру на спинке рыжика и довольно улыбнулся, — и это правильно! А то все нос морщил: «тупой ящер, злобный ящер, фу, уйди противный», а на самом деле вот — лежит тихонечко и сопит во сне.

— Кушать будешь? — Тиро подхватил остывшую жаровню.

— Нет, и вообще, я еще без сознания тут лежу, — Сканд откинул голову на подушку и довольно улыбнулся, — пусть он еще немножечко за мной поухаживает, интересно же…

— Ну, ну… — Тиро тихо вышел из комнаты.

Сканд опять осторожно погладил рыжика через шкуру. Было очень приятно ощущать его тяжесть на себе. Это было очень правильно, как будто он его младший, и вот так спать на нем, это самое привычное дело. Сканд принюхался, в воздухе пахло потом, сладким запахом свободного младшего и запахом самого Сканда. Еще бы запах семени, тогда вообще пахло бы как в супружеской спальне, хотя от рыжика тогда бы не пахло яростно свободным младшим, так сильно, что во рту собиралась слюна от желания, от него пахло бы сладко, но в тоже время и запахом самого Сканда, и тогда все самцы отворачивали бы сразу свои носы, чтобы не пускать слюни на чужое, а то любопытный нос и свернуть недолго…

Рыжик завозился во сне и Сканд сразу зажмурил глаза, не хотелось, чтобы он уходил, пусть полежит так еще немножечко, или побудет рядом. На душе было так тепло и удивительно, это так странно, он совсем не ожидал, что рыжик будет его спасать и заботиться о его здоровье. После того, как Теланири стал пристально интересоваться Лексом, как попал в город императора Шарпа, почему до сих пор один, где живет, с кем живет, и какие виды на него имеет сам император…

Сканд тогда впервые сорвался и прилюдно нарявкал на спесивого засранца, и в тот же момент пожалел о своей несдержанности, потому что в холодных глазах Теланири увидел свой приговор. Он и не рассчитывал, что сможет спокойно добраться до дома, и был настороже. И он и его охрана ожидали нападения на обратном пути, и когда ночью, перед самым рассветом, на лагерь напали, то он и его люди были к этому готовы. Лагерь вдруг накрыла туча стрел. Воины Сканда ответили сразу. И хотя они и стреляли вслепую, но противники явно были не готовы к тому, что им ответят, ведь лагерь, по их прогнозам, должен был спать. Они даже не успели выстрелить второй раз, как их накрыли стрелы воинов Сканда. А потом наездники бросились в травы, сминая на своем пути и лучников и растительность.

Утром вся окрестность возле лагеря была окрашена кровью. Когда солнце поднялось достаточно высоко, Сканд вместе со своими военачальниками смог оглядеть трупы противников. Они были в гражданской одежде, это было очень хитро со стороны Теланири, ведь если и обнаружился бы труп, то его всегда можно было списать на простых разбойников. Но только у этих «разбойников» были новые боевые луки, как у регулярной армии, и кроме этого, удалось опознать несколько человек из армии Теланири. Хотя подлец всегда мог отказаться от своих людей, сославшись на то, что те дезертировали и отправились мародерничать или мстить своим победителям. Сканд велел добить раненых, а опознанных воинов Теланири прибить к деревьям, как назидание, чтобы больше не совались.

И правда, нападений больше не было. Может, из-за того, что много лучников полегло под лапами ящеров и клинками воинов, а может, из-за того, что войско ускорилось и вышло к следующей ночи из чужих лесов. А на равнине лучники не появлялись. Сканду сильно досталось при первой атаке. И хотя он прикрывался щитом, но стрел было слишком много и некоторые все же нашли свою цель. В горячке боя он сам выдергивал их из своего тела и, как видно, упустил одну из сломанных стрел.

Когда на четвертый день он вдруг почувствовал себя плохо, то дал приближенным наказ доставить его в город тайно, так, чтобы враги не узнали о его скорой кончине. Надо будет послать весточку, что он живой, хотя, скорее всего, Тиро уже всем сообщил, что с ним все хорошо, вон как старый ящер светился, прям как начищенный медный котелок, радуется предстоящей попойке с друзьями по такому случаю…

Лекс завозился у него на груди и Сканд вытянул руки на шкуре, как будто он еще спит и ничего не происходит, но рыжик только подобрал слюни и устроился удобнее, что-то пробормотав во сне. Зато теперь его лицо было обращено к свету и Сканд смог разглядеть его. Мелкая заноза и вредина и правда выглядел уставшим. Темный контур вокруг глаз и обметанные белым, пересохшие губы. Такой милый и нежный… руки задрожали от желания погладить по щеке, провести пальцем по бледным губам, а еще лучше провести по ним языком и почувствовать шершавые корочки, смачивая, прежде чем втянуть его в поцелуй…

Член стал наливаться, это на удивление почувствовал рыжик и очнулся от своего сна. Он рассеянно посмотрел на Сканда (который быстро зажмурился и постарался ровно дышать), а потом потрогал лоб своего пациента, и пристроился было поспать дальше, но за дверью раздалось шебуршение и топот множества ног.

— Я должен сам это видеть! — дверь распахнулась, и в спальне появился император (странно, что без привычных фанфар), а следом вошли Кирель, довольно улыбающийся, как будто выиграл спор, Пушан с Гаури, похожие на двух злобных фурий, и еще несколько человек, которых Лекс раньше видел во дворце, но как-то не брался даже запоминать, — СЫН!! Могу ли я вас двоих поздравить?

— Конечно, отец!

Сканд как ни в чем не бывало сел в кровати, удержав у себя на бедрах растерянного рыжика, при этом откинув в сторону шкуру, чтобы все увидели, что он лежит голый, как младенец. Лекс недоуменно зашипел от такой бесцеремонности, но громила придержал его на себе, не позволяя соскользнуть, и только быстро склонившись к уху, уточнил: