Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Община Святого Георгия. 1 серия - Соломатина Татьяна - Страница 7


7
Изменить размер шрифта:

Белозерский похож на ребёнка, которому открылись несправедливости мира и его собственное бессилие. Мимолётный невербальный этюд: профессор – и сердится, и жалеет ученика…

ХОХЛОВ

Медицина – это прежде всего ответственность! Теперь из-за ваших вытяжек мы… Главное – пациент!

Тяжело вздыхает, обречённо махнув рукой в сторону палат.

1-32.ИНТ.КЛИНИКА/МУЖСКАЯ ПАЛАТА. ДЕНЬ.

(АСЯ, МАТРЁНА ИВАНОВНА, КОНЦЕВИЧ, «ФАНТОМНИК», «ШРАПНЕЛЬНИК», ХОХЛОВ, БЕЛОЗЕРСКИЙ, АСТАХОВ, НИЛОВ, ПОРУДОМИНСКИЙ, ПАЦИЕНТЫ.)

«Фантомник» глухо ревёт, мечется по кровати, фальшивые «ноги» смяты, штиблеты раскиданы по полу. Студенты, Концевич, Ася и ходячие пациенты – удерживают его. Матрёна набирает шприц.

МАТРЁНА ИВАНОВНА

Салфетку!

Концевич всовывает марлевую салфетку между зубами «фантомника».

КОНЦЕВИЧ

Белозерскому всё сходит с рук.

Ася слышит, смотрит осуждающе. Она ничего не должна говорить докторам, но не выдерживает.

АСЯ

Зачем вы так. Александр Николаевич хотел как лучше. Он хотя бы попробовал!

Концевич отвечает с двусмысленной ухмылкой:

КОНЦЕВИЧ

То-то теперь хорошо. После того как Александр Николаевич попробовал!

Ася пунцовеет. Входят: Хохлов, за ним понурый Белозерский.

ХОХЛОВ

Фиксируйте простынями! Наркотик – не раньше, чем через час! Убьём!

Студенты вяжут пациента к кровати двумя широкими свёрнутыми простынями. Белозерский идёт к стене, прислоняется спиной, сползает в отчаянии. Сидит, уронив голову на колени и накрыв руками. К его ногам с резким стуком падают штиблеты. Он поднимает мокрое лицо. Хохлов с выражением «обуйся, ты же врач, а не шпана!», грозно шипит:

ХОХЛОВ

Наделал делов – разгребай! А не товарищи за тебя!

Белозерский обувается. Хохлов делает несколько шагов на выход. Возвращается. Поднявшемуся Белозерскому в лицо, тихо:

ХОХЛОВ

Всегда сохраняй присутствие духа. И… И не сметь раскисать при неудачах!

Ася сострадает пациенту, но и на Белозерского кидает украдкой полный сочувствия взгляд. Которого он не замечает.

1-33.НАТ. НАБЕРЕЖНАЯ. ДЕНЬ.

(БЕЛОЗЕРСКИЙ, ВЕРА, ГОРОДОВОЙ, ГРУЗНЫЙ МУЖЧИНА, ПРОХОЖИЕ.)

Светлый вечер. Гуляют хорошо одетые дамы и господа. Прохаживаются всякие. Экипажи, лошади… Белозерский бредёт в печали, сосредоточен на своих ощущениях, в руке – докторский саквояж. Никого и ничего не замечает. Идёт лицом на камеру. Навстречу Белозерскому – Вера. Она косится на докторский саквояж – Белозерский не обращает на неё никакого внимания. Расходятся. Вера идёт к месту инвалида Георгия – пусто, его нет. Звук выстрела. Ржание лошадей. Люди – врассыпную. Разъезжаются экипажи. Свисток городового. Белозерский встрепенулся. Шум позади него. Кидается на шум. Белозерский бежит. Впереди него лихо, собранно по-мужски бежит Вера. Они стремглав несутся к единственному, оставшемуся на Набережной экипажу, с распахнутой дверцей. Лошади свечат, хрипят. Городовой ловит их под уздцы, удерживает, тпрукает, снова – за свисток. Из раскрытой дверцы экипажа сползает грузный мужчина, с огнестрельным ранением в грудь, кровавое пятно стремительно расплывается по одежде. Вера – на месте первой. Грузный мужчина хватает её за рукав пиджака. Хрипит:

ГРУЗНЫЙ МУЖЧИНА

Дочь! На руках сидела…

Вера моментально в экипаж. Грузный мужчина оседает на тротуар. Землистый цвет лица. С облегчением закрывает глаза.

1-34.ИНТ.САЛОН ЭКИПАЖА. ДЕНЬ.

(ВЕРА, СОНЯ.)

Соня, девочка семи лет, без сознания, в белом платьице, сжимает в кулачке плюшевую собачку, по лифу платья разливается алое пятно. Вера моментально решительно рвёт лиф платья до пояса.

1-35.НАТ.НАБЕРЕЖНАЯ. ДЕНЬ.

(БЕЛОЗЕРСКИЙ, ГОРОДОВОЙ, ГРУЗНЫЙ МУЖЧИНА, ВЕРА, СОНЯ.)

Белозерский присел у грузного мужчины, под которым натекает лужа крови. Щупает пульс. Пульса нет. Мужчина мёртв. Городовой свистит. Вера пятится из экипажа. На сгибе «плечо-локоть» левой руки у неё Соня в окровавленном платье. Белозерский к ней, восклицая:

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Я – доктор!

На секунду осекается – перед ним красивая женщина в мужском платье. Но кроме того: указательный палец правой руки женщины – погружён в рану на груди девочки!(В верхней трети грудины, лёгочная аорта до бифуркации.) Лиф платьица – свисает кровавыми лохмотьями. Белозерский моментально «фотографирует» лицо Веры: узнал звезду военно-полевой хирургии русско-японской кампании.

ВЕРА

Лёгочная аорта! Пневмогемоторакс! Ближайшая больница! … Не успеть!

Белозерский сообразил, залихватски свистит, перекрывая трели городового. В руке, выброшенной резко вверх, зажаты ассигнации. Кулачок Сони разжимается, плюшевая собачка падает в лужу крови, натекающую под грузным мужчиной.

Подкатывает пролётка. Вера с Соней на руках вскакивает в экипаж. Белозерский вспрыгивает на козлы к извозчику, суёт деньги.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Лихо домчишь – все твои!

Извозчик лихо с оттяжкой стегает лошадей. Укатывают.

Лошади оставшегося экипажа всхрапывают, перебирают ногами. Мёртвый мужчина неподвижен в тёмной луже. Городовой устал свистеть. Никто не появляется. Он всплескивает руками, крутится. Смотрит на козлы экипажа.

ГОРОДОВОЙ

Кучер-то куда подевался?! Девчонку кто уволок? Что я сыскным скажу?!

Выражение лица: «мать твою!»; с новой силой свистит.

1-36.ИНТ.ДОМ БЕЛОЗЕРСКОГО/ХОЛЛ. ДЕНЬ.

(ЛАКЕЙ ВАСИЛИЙ, БЕЛОЗЕРСКИЙ-СТАРШИЙ, БЕЛОЗЕРСКИЙ, ВЕРА, СОНЯ.)

Мраморная лестница, зеркала, канделябры. В полукресле, сложив вытянутые ноги крестиком, устроился лакей Василий, читает Гоголя, «Ревизор». Дверной звонок. Василий неспешно закрывает книгу, обозначив место закладкой. С достоинством встаёт, кладёт книгу на кресло, одёргивает обшитый галуном фрак. Идёт к двери, не торопясь. Открывает.

Входит Белозерский-старший. В руках у него газеты-письма-бумаги.

БЕЛОЗЕРСКИЙ-СТАРШИЙ

Здравствуй, Василий Андреевич!

Лакей Василий помогает снять ему лёгкое пальто.

ЛАКЕЙ ВАСИЛИЙ

Добрый вечер, Николай Александрович!

БЕЛОЗЕРСКИЙ-СТАРШИЙ

Александр Николаевич появлялся?

ЛАКЕЙ ВАСИЛИЙ

С позавчерашнего вечера не изволили…