Знак черепа - Данн Джон Аллан - Страница 28

Команда наша состояла из сорока одного человека. Майкл и его друзья все были англичанами, причем семеро из Девона. Еще шестерых мы наняли в Плимуте перед самым отплытием, а остальные представляли собой пеструю смесь, набранную с бору по сосенке на всех морях капитаном Джекобсом. Было даже трое индусов-ласкаров. Между людьми Майкла, занявшими посты классных специалистов, и прочими членами команды уже успела наладиться своеобразная субординация. Матросы Девиса умели поставить на место своих товарищей по кубрику.

Подобное размежевание могло послужить нам как на пользу, так и на вред, если неприятности, которые, как я предвидел, ожидали нас впереди, действительно наступят. Главное было добиться уважения, а следовательно, и поддержки у Черного Майкла и его компании. Эти одиннадцать парней вполне способны были справиться с любой неожиданностью.

Кроме обычных судовых работ, мы распределили среди членов команды дополнительные обязанности и посты, намереваясь установить на борту некое подобие воинской дисциплины со шлюпочными учениями и учебными тревогами по отражению возможных нападений. Хотя опасность нападения пиратов нам вряд ли угрожала, такие меры помогали заполнить свободное время команды и не допустить праздности, поскольку домыслы об истинном характере нашего путешествия, естественно, являлись главной темой для сплетен и разговоров на полубаке. К тому времени, когда тайна неизбежно раскроется, следовало установить на корабле строжайшую дисциплину.

Разумеется, сохранялась и постоянная опасность того, что Пайк преждевременно разболтает сведения о целях и задачах нашей экспедиции, но он, к счастью, находился в незавидном положении, не войдя в состав экипажа «Золотой Надежды» и не примкнув к друзьям Черного Майкла, хотя и старался изо всех сил завоевать всеобщую популярность знанием бесчисленного количества морских песен и баллад.

Крайняя оконечность мыса Лизард растворилась в голубом пространстве, и мы час за часом продвигались все дальше на юг по покрытому белыми барашками морю. На закате ветер немного поутих, но с поднятыми верхними марселями и фор-брамселями34 мы удерживали неплохой ход.

За обедом в кают-компании, где мы сидели с сэром Ричардом и юным Мадденом, мы неожиданно услыхали топот ног и скрип такелажа. Баркентина накренилась, поворачивая на другой галс. Вскоре в каюту вошел капитан Джекобс.

— Ветер переменился в сторону западных румбов, — сказал он. — Пришлось поменять галс. Идем в полветра, так что вряд ли нужно уменьшать паруса, мистер Пенрит.

Была моя очередь сменять его на вахте, и я отправился на палубу. Легкая туманная дымка лежала на море и словно вуалью прикрывала первые звезды, появившиеся на небосклоне. У штурвала стоял матрос из первоначальной команды Джекобса, его звали Родригес. Курс был юго-юго-запад, и я не стал его менять. Заметив, что волнение на море изменило общее направление и волны накатывают теперь на корму со штирборта35, я обратил на это внимание рулевого, который постоянно перебирал спицы штурвала, выравнивая дрейф.

— Поперечное течение в проливе, — хмуро объяснил он.

Я ничего не ответил и перешел на нос, чтобы определить, насколько сгустился туман. Мне показалось, что он начал понемногу рассеиваться, низко расстилаясь над водой. Группа моряков в плотных суконных куртках — вечерний воздух был довольно свеж — собралась вокруг Запевалы Сэма на баке, покуривая и жуя неизменную табачную жвачку. Я с минуту прислушивался к его пению:

— Ну а теперь, друзья, подхватим все вместе:

— Эй, Сэм Пайк! — решительно вмешался я. — Смените-ка свой репертуар! Чтоб я на борту «Золотой Надежды» не слышал песен, прославляющих грабеж и разбой!

— Да, да, мистер Пенрит — конечно, сэр! — вытянулся передо мной Запевала Сэм, отдавая честь. — Только в моих песнях ничего такого нет, сэр: в них говорится о том, как плохо кончают те, кто ступил на пагубный путь пиратства. Но вы правы, сэр; лучше мы запоем другую:

При этих словах все, сидевшие вокруг, так и покатились от хохота, а багровая шишка на лысоватом черепе ухмыляющегося Сэма еще более покраснела.

Я отошел за фок-мачту, чтобы не смущать их, и направился на ахтердек36. Ветер заметно крепчал и задувал с правого борта, разгоняя остатки тумана. Огромный выпуклый купол треугольного грота37, косо повернутый на бакборт38, белоснежной горой вздымался ввысь, где верхние стаксели, казалось, подхватывали его, и он уходил в бесконечность, растворяясь на фоне темно-синего бархатного неба. Звезды, мерцая, начали постепенно пробиваться сквозь туман, белесые пряди которого уносило ветром прочь.

Странное положение созвездий задержало мое внимание. Чем-то — я сначала никак не мог сообразить чем — они показались мне не на месте. Я перевел взгляд на наветренную часть небосвода и увидел на нем знакомые очертания Большой Медведицы. И — почти перпендикулярно нашему курсу — яркую Полярную Звезду. Мы шли прямо на запад!

Одним прыжком я взлетел по трапу на ахтердек и бросился к компасу, не веря собственным глазам. Курс был прежним: юго-запад, ближе к югу. Но по звездам мы плыли прямо в Атлантический океан, отклонившись от истинного курса градусов на сорок, направляясь куда-то в сторону Северной Америки, оставляя за собой ненужные мили и попусту теряя драгоценное время!

У меня внизу хранился мой собственный компас, и я сбегал за ним, не сказав ни слова своим попутчикам. Установив прибор рядом со штурвалом, я выверил его вдоль продольной оси судна. Северная стрелка безошибочно указала на Полярную Звезду, определив наш курс на три румба южнее чистого веста.

Сомнений не было: либо судовой компас врал, либо кто-то над ним основательно потрудился.

Я схватил рупор и отдал единственно резонную в моем положении команду:

— Подвахтенные, наверх! Кливер и бом-кливер убрать! Фок и грот39 на гитовы!40 Приготовиться к повороту через фордевинд!41

Резкая трель боцманской дудки послала людей на ванты и реи. Ошеломленный рулевой стал быстро перебирать рукоятки штурвала, обстененные паруса заполоскали, баркентина вздрогнула и покатилась влево под ветер. Вскоре мы вышли на истинный курс, ветер — который так и не менялся — снова задул нам в бакштаг, и «Золотая Надежда» ходко пошла левым галсом на юго-юго-запад.