Знак черепа - Данн Джон Аллан - Страница 18

Погода все еще хмурилась, однако она никоим образом не могла повлиять на мое приподнятое настроение, когда я в оружейных лавках осматривал пистолеты и мушкеты, испытывал на гибкость и прочность лезвия шпаг, отбирая оружие и распоряжаясь сегодня же доставить его в дом сэра Ричарда. Я приобрел также кое-что из одежды и обуви. Порох и прочие боеприпасы, а заодно и провизию мы должны были закупить в Плимуте.

Еще неделю тому назад я слонялся по улицам в промокших и дырявых башмаках, в потрепанной и ветхой одежде, без единого фартинга в кармане. Нынче же неукротимый дух странствий и приключений пылал в моей крови. Лавочники и торговцы кланялись мне, со всех ног бросаясь выполнять малейшее желание молодого энергичного лорда, собирающегося отправиться на поиски сокровищ. Естественно, я ни словом не обмолвился о нашем предприятии, но в моем поведении, несомненно, чувствовался некий прозрачный намек на это.

Я отдавал себе отчет в том, что хожу с гордо поднятой головой, чуть ли не пританцовывая под бравурные мелодии, которые напеваю сам себе под нос, явственно различая впереди уже проступающие сквозь лондонский туман силуэты далеких пальм и коралловых рифов, глубокую яму, на дне которой покоится сундук, битком набитый золотом и драгоценностями. Прохожие как-то странно поглядывали на меня и расступались, давая дорогу; некоторые останавливались и оборачивались мне вслед. Конечно же, я немного чванился и задирал нос, — да и кто вел бы себя иначе на моем месте и в мои годы, имея перед собой не только весь беспредельный мир, но и вступая к тому же на долгий и трудный путь, полный опасностей и приключений?

Я чувствовал себя так, словно мне на роду было написано твердой ногой попирать качающиеся палубы кораблей, высматривая в морских далях очертания неведомых островов, покупать оружие для быстрых и яростных схваток за обладание сокровищами, смело смотреть в лицо неизвестности, — быть авантюристом, джентльменом удачи с собственной долей в общей добыче. Это был великий день, и я успешно провел его первую половину, решив напоследок плотно пообедать у Шорта и, покончив со всеми делами, вернуться к вечеру в резиденцию сэра Ричарда.

Кровь энергично билась в моих жилах, побуждая меня к активным действиям, и поэтому я, покинув около трех часов пополудни последнюю оружейную лавку у Лондонского моста, направился — разумеется, пешком! — на запад. Мне предстояло выполнить еще одну задачу, на сей раз личного порядка. В свое время я заложил кое-какие безделушки, расстаться с которыми мне было бы крайне жаль. Одна за другой покидали они меня после того, как голод вынуждал меня относить их к ростовщику без всякой надежды увидеть их снова.

Среди них назову усыпанные мелкими бриллиантами часы отца, перстень с печаткой, медальон и прочие мелочи, стоившие значительно больше, чем я за них получил, не говоря уже о том, что они были мне дороги как память. Ростовщик, конечно, считал их крадеными и вовсе не ожидал, чтобы кто-нибудь пришел их выкупать. Сейчас подошло самое время сделать это. Срок залога не был определен, и их могли уже перепродать. Сэр Ричард вернул мне пять гиней, которые я в свое время уплатил Симпкинсу, и настоял на предоставлении мне ссуды на одежду и экипировку — с последующим вычетом ее из моей доли сокровищ, — так что я вполне мог сойти за богача.

Я свернул в узкий мрачноватый переулок, отыскал знакомую лавку под тремя тускло поблескивавшими позолоченными шарами, выкупил свое имущество и снова вышел в ранние сумерки, сгустившиеся благодаря легкому туману после того, как солнце начало склоняться к западу. Стоя на пороге, я заметил две темные фигуры, торопливо прошмыгнувшие мимо меня. Обе были мне хорошо знакомы.

Одна фигура принадлежала Картеру, известному в округе вербовщику. В дни моей нищенской бедности я успел завести немало подобных сомнительных знакомств, и теперь почти был уверен в том, что узнал его. А вторым в этой паре являлся не кто иной, как Симпкинс собственной персоной! Увлекшись беседой, оба не заметили меня и скрылись в дверях питейного заведения, стоявшего на самом берегу Темзы. Этот кабак пользовался дурной славой, поскольку именно здесь Картер проворачивал свои гнусные делишки. Он заманивал сюда простаков, одурманивал их, подмешивая в выпивку снотворное, а то и просто оглушая Ударом палки по голове, а затем продавал в таком виде либо в матросы, либо в солдаты. Поговаривали, будто в подвале таверны имеется даже специальный желоб, по которому бесчувственные жертвы вербовщика сплавляются на поджидающую внизу у берега лодчонку, доставляющую несчастных прямо на борт судна, которое нуждается в пополнении команды.

Зал таверны разделялся тонкой перегородкой на две половины. В одной обслуживали только капитанов, шкиперов и первых помощников, подавая им напитки в стеклянных бокалах и фужерах. Картер и Симпкинс исчезли в другой, где более дешевая выпивка — впрочем, скорее всего та же, но только по более низким ценам — подавалась в глиняных и оловянных кружках для всех остальных. Я вошел в первую половину и потребовал пива. Служанка принесла заказанное, и я стал неторопливо потягивать чуть горьковатую пенистую жидкость, удобно расположившись за столом на скамье, которая протянулась вдоль перегородки. Мне были отчетливо слышны голоса, доносившиеся с другой стороны, и я сразу распознал их.

— Мне не нужны неопытные новички, — услышал я голос Симпкинса. — Это должны быть настоящие просоленные морские волки!

— Морские волки! — громко захохотал Картер. — Да что ты можешь понимать в моряках, — ты, со своими лапами, измазанными в земле и навозе! Сказано тебе, что я и пальцем не шевельну, пока не получу полновесный аванс в золоте!

— Ты знаешь, на кого я работаю.

— Я знаю это только с твоих слов. А что, если он передумает и откажется? К тому же я впервые слышу, чтобы он занимался торговлей. Ведь судно, говоришь, торговое?

— Ничего я не говорю! Мне всего лишь нужны выносливые и надежные люди, знающие морское дело и способные постоять за себя!

— Хо-хо! Любопытно, какой товар он собирается перевозить в своих трюмах! Надежные люди, умеющие постоять за себя? И цена будет соответствующая?

— Я назвал тебе цену. Мне ничего не известно о его планах, кроме того, что он сказал и о чем ты уже знаешь.

— Сорок человек, чтобы вести судно и сражаться в случае нужды. И за сорок восемь часов? Непростой заказ! Придется выложить солидный аванс. А судно уже загружено?

— Говорю тебе, я ничего об этом не знаю! Сначала надо набрать людей. Берешься, или мне обратиться к другому?

— Полегче! Ты не из тех, кто обычно нанимает моряков. Если бы ты не пришел ко мне от Бланта-с-полубака, я бы с тобой и разговаривать не стал. Людей я могу тебе обеспечить. Но ты должен уплатить мне авансом по две гинеи за голову, прежде чем я приступлю к делу. И еще по три гинеи, когда я соберу их вместе.

До меня донеслось осторожное позвякивание отсчитываемых монет, и затем я услышал, как партнеры договорились о встрече в это же время на следующий день. Наконец Симпкинс предложил выпить на дорожку по самой последней, — а пили они, судя по всему, неразведенное виски, — послышался стук чокающихся кружек и стук захлопнувшейся двери.

Я отставил стакан и бросился к выходу, чтобы последовать за Симпкинсом, если это он вышел из кабака. Все мои подозрения выкристаллизовались в совершенно очевидную догадку. Хозяин постоялого двора, нанимающий сорок матросов, умеющих обращаться с оружием, и спокойно отсчитывающий вербовщику восемьдесят гиней!

Дверь перед моим носом неожиданно распахнулась, и на пороге появился Картер. Я торопливо протиснулся мимо него, но за это время Симпкинс уже успел раствориться в тумане. Я нерешительно огляделся по сторонам, однако трактирщик исчез, и пытаться преследовать его сейчас не имело никакого смысла. Кто-то опустил руку мне на плечо и заглянул в лицо. Это был Картер, который вышел следом за мной в дверь.

— Сдается мне, я узнал тебя, приятель, несмотря на твои пышные перышки! — сказал он. — Мистер Драный Кафтан стал сэром Бархатным Камзолом! Не поставишь ли стаканчик, раз уж тебе так пофартило?