Дозоры.Сборник. Книги 1-10 (СИ) - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 22

Повисла тишина. Потом шеф засмеялся.

— Как угодно. — Завулон пожал плечами. — Повторяю, пока мы предлагаем свои услуги. Нам не нужна глобальная катастрофа, которая единомоментно уничтожит миллионы людей. Пока не нужна.

— Третий путь, — сказал шеф, глядя на меня. — Смотри внимательно.

Еще одна линия, ветвящаяся от общего корня. Истончающаяся, сходящая на нет.

— Это — если в игру вступаешь ты, Антон.

— Что мне надо сделать? — спросил я.

— Не знаю. Вероятностный прогноз никогда не давал точных указаний. Известно одно: ты можешь снять воронку.

В голове пронеслась нелепая мысль, что проверка продолжается. Испытание в поле… вампира я убил, а теперь… Да нет. Не может быть. Не с такими ставками!

— Я никогда не снимал черных воронок. — Голос почему-то стал чужим, не то чтобы испуганным, скорее удивленным. Темный маг Завулон захихикал — противно, по-бабьи.

Шеф кивнул:

— Знаю, Антон.

Он поднялся, запахнул халат, подошел ко мне. Выглядел он нелепо, во всяком случае, в обстановке нормальной московской квартиры его восточное облачение казалось неудачной карикатурой.

— Таких воронок еще никто и никогда не снимал. Ты будешь первым, кто попытается.

Я молчал.

— И учти, Антон, если ты напортишь… хоть самую малость, хоть в чем-то… ты сгоришь первым. Ты даже не успеешь уйти в сумрак. Знаешь, что бывает со Светлыми, когда они попадают под прорыв инферно?

В горле пересохло. Я кивнул.

— Простите, любезный враг мой, — насмешливо сказал Завулон. — А вы не даете своим сотрудникам права выбора? Даже на войне в подобных случаях вызывали… желающих.

— Вызывали добровольцев, — не оборачиваясь бросил шеф. — Мы все добровольцы, давным-давно. И никакого выбора у нас нет.

— А у нас — есть. Всегда. — Темный маг опять хихикнул.

— Когда мы признаем право выбора за людьми, мы отнимаем его у себя. Завулон, — Борис Игнатьевич покосился на Темного мага, — ты стараешься перед чужой аудиторией. Не мешай.

— Молчу. — Завулон опустил голову, съежился.

— Попытайся, — сказал шеф. — Антон, не могу дать совета. Попробуй. Прошу тебя, попробуй. И… забудь все, чему тебя учили. Не верь тому, что говорил я, не верь тому, что ты писал в конспектах, не верь своим глазам, не верь чужим словам.

— Чему тогда верить, Борис Игнатьевич?

— Если бы я знал, Антон, то вышел бы из штаба… и сам вошел в тот подъезд.

Мы синхронно посмотрели в окно. Черный вихрь кружился, покачиваясь из стороны в сторону. Какой-то человек, шедший по тротуару, вдруг свернул на снег и стал огибать черенок вихря по широкой дуге. Я заметил, что по обочине уже протоптана тропинка: люди не могли видеть рвущееся на землю Зло, но они чувствовали его приближение.

— Я буду прикрывать Антона, — вдруг сказала Ольга. — Прикрывать и обеспечивать связь.

— Снаружи, — согласился шеф. — Только снаружи… Антон… иди. Мы постараемся максимально закрыть тебя от любого наблюдения.

Белая сова взлетела с кровати, села мне на плечо.

Бросив взгляд на друзей, на Темного мага — тот словно в спячку впал, я вышел из комнаты. И сразу почувствовал, как стихает шум в квартире.

Меня провожали в полной тишине, без ненужных слов, без похлопываний по плечам и советов. Ведь на самом деле я не делал ничего особенного. Просто шел умирать.

Тихо было.

Как-то неправильно тихо, даже для спального московского района и в этот поздний час. Будто все забились по домам, погасили свет, укрылись с головой одеялами и молчат. Именно молчат, а не спят. Лишь синевато-красные пятна дрожали на окнах — всюду работали телевизоры. Это уже стало привычкой, когда страшно, когда тягостно — включать телевизор и смотреть все что угодно, от телешопа до новостей. Люди не видят сумеречного мира. Но они способны чувствовать его приближение.

— Ольга, что скажешь об этой воронке? — спросил я.

— Непреодолимо.

Сказала как отрезала.

Я стоял перед подъездом, глядя на гибкий, будто слоновый хобот, черенок вихря. Заходить пока не хотелось.

— Когда… при каком размере воронки ты сможешь ее погасить?

Ольга подумала:

— Метров пять в высоту. Еще есть шанс. При трех метрах — наверняка.

— А девчонка при этом спасется?

— Возможно.

Что-то не давало мне покоя. В этой ненормальной тишине, когда даже машины старались огибать обреченный район стороной, какие-то звуки все же оставались…

Потом я понял. Скулили собаки. По всем квартирам, во всех домах вокруг — тихо, жалобно, беспомощно жаловались своим хозяевам несчастные псы. Они видели близящееся инферно.

— Ольга, информацию о девушке. Всю.

— Светлана Назарова. Двадцать пять лет. Врач-терапевт, работает в поликлинике номер семнадцать. В поле наблюдения Ночного Дозора не попадала. В поле наблюдения Дневного Дозора не попадала. Магические способности не выявлены. Родители и младший брат живут в Братеево, контакты с ними эпизодические, в основном телефонные. Четыре подруги, проверяются, пока все чисто. Отношения с окружающими ровные, резкой неприязни не замечено.

— Врач, — задумчиво сказал я. — Ольга, а ведь это ниточка. Какой-нибудь старик или старуха… недовольные лечением. В последние годы жизни обычно происходит всплеск латентных магических способностей…

— Проверяется, — ответила Ольга. — Пока таких данных нет.

Да уж. Глупо бросаться в догадки, полдня с девушкой работали люди поумнее меня.

— Что еще?

— Группа крови — первая. Серьезных заболеваний нет, временами легкие кардиалгии. Первый сексуальный контакт в семнадцать лет, со сверстником, из любопытства. Четыре месяца была замужем, два года как разведена, с бывшим мужем отношения остались ровными. Детей нет.

— Способности мужа?

— Нулевые. У его новой жены — тоже. Проверено в первую очередь.

— Враги?

— Две недоброжелательницы на работе. Два отвергнутых поклонника по месту работы. Школьный товарищ полгода назад пытался получить фальшивый больничный лист.

— И?

— Отказала.

— Надо же. Как у них с магией?

— Практически никак. Уровень недоброжелательности — бытовой. Магические способности у всех слабые. На такой вихрь они не способны.

— Смерть пациентов? За последнее время?

— Не было.

— Так откуда же взялось проклятие? — задал я риторический вопрос. Да, теперь понятно, почему Дозор попал в тупик. Светлана оказалась просто-напросто паинькой. Пять врагов в двадцать пять лет — можно лишь гордиться.

Ольга промолчала.

— Надо идти, — сказал я. Обернулся на окно, где виднелись силуэты ребят. Кто-то из охраны помахал мне рукой. — Оля, а как работал Игнат?

— Стандартно. Знакомство на улице, по варианту «неуверенный интеллигент». Кофе в баре. Разговоры. Уровень симпатии объекта быстро повышался, Игнат перешел к форсированному знакомству. Купил шампанское и ликер, они пришли сюда.

— Дальше.

— Вихрь стал расти.

— Повод?

— Никакого. Игнат ей понравился, более того, она стала испытывать сильное влечение. Но в этот момент пошел рост воронки, катастрофически быстрый. Игнат сменил три стиля поведения, добился однозначного предложения остаться на ночь, после чего воронка перешла в стадию взрывного роста. Был отозван. Воронка стабилизировалась.

— Как его отозвали?

Я уже замерз, и в ботинках чувствовалась противная сырость. И я еще не готов был действовать.

— «Больная мама». Звонок по сотовому, разговор, извинения, обещание позвонить завтра. Все было чисто, подозрений у объекта не возникло.

— И воронка стабилизировалась?

Ольга помолчала, видимо, связывалась с аналитиками.

— Даже несколько присела. На три сантиметра. Но это может быть обычным откатом после прекращения подпитки.

Что-то во всем этом было. Вот только я никак не мог сформулировать невнятные подозрения.

— Где ее участок, Ольга?

— Здесь, вокруг. Включая этот самый дом. К ней частенько заходят больные.

— Прекрасно. Тогда я пойду как пациент.