Землетрясение (СИ) - Ченс Джейкоб - Страница 24

Пытаясь запомнить её ангельское лицо, бросаю на неё ещё один взгляд. Последнее, что я вижу до того, как перед глазами расплываются тёмные пятна, — её прекрасные лазурно-синие глаза…

«Дженни…», — проносится последняя мысль, и я проваливаюсь в темноту.

Продолжение следует…

Землетрясение

Книга 2

Пролог

— Ты мне нравишься, Дженни.

— Кайл, что с тобой?

Его губы двигаются, но слов нет. В его взгляде читается паника.

— Я хочу быть с тобой и не собираюсь тебя отпускать.

— Кайл, что происходит? — кричу я и в моём голосе слышится страх.

Наши глаза встречаются. Он дышит быстро и поверхностно. Я чувствую, как моё тело холодной змеёй обвивает ужас, сжимает, пока я начинаю задыхаться. Кайл стискивает голову руками и тяжело падает на колени.

Я опускаюсь за ним и беру в дрожащие руки его лицо.

— Кайл, ты слышишь меня? — кричу я.

— Дженни Мур, ты будешь моей девушкой?

Его глаза закрываются. На лице выступают бисеринки пота. Я стираю их и касаюсь своим лбом его лба.

Прекрасные золотисто-карие глаза Кайла открыты. Он улыбается.

— Мы должны остановиться, пока не поздно.

Взгляд застилает туман из слёз, которые потом беспомощно катятся вниз. Я улыбаюсь. С ним будет всё в порядке.

— Я не был готов ко встрече с тобой.

Кайл закатывает глаза и облегчение превращается в ужас. Он выскальзывает из моих рук и его голова ударяется о бетон с тошнотворным стуком.

— Я полюбил тебя.

— Нет! — кричу я, протягивая к нему руки.

— Я не хочу жить без тебя больше ни единого дня.

Я рыдаю и бережно обнимаю его окровавленную голову, лежащую у меня на коленях.

Глава 1

ДЖЕННИ

Четыре дня спустя

Бесконечное гудение люминесцентных ламп в комнате теперь даже не замечается. В первые проведенные здесь двенадцать часов мне казалось, что постоянное пиканье и шипение машин, поддерживающих жизнь Кайла, сведут меня с ума, но за последние четыре дня они превратились в звуки, которые я больше не слышу. Я успокоилась, поняв, что они помогают ему дышать, пока он не будет достаточно крепким, чтобы делать это самостоятельно.

Новая жизнь в этих четырех стенах уже стала для меня привычной. Я здесь ем, сплю и даже принимаю душ. Я боюсь оставить его одного и беспокоюсь, что в любой момент Кайлу станет хуже. Просто удивительно, насколько быстро приспосабливаешься к обстоятельствам, с которыми, как казалось, никогда не будешь иметь дело. Но жизнь умеет делать такие хитрые финты, о которых даже не подозреваешь, пока не становится слишком поздно.

Почему он не сказал мне про осколок пули?

Я задавала себе этот вопрос много раз, и до сих пор не могу понять причину.

Можно думать об этом, что угодно, но правда в том, что Кайл не чувствовал, что может мне доверять. Эта правда была для меня горькой пилюлей, которую нужно было принять. Горькой, потому что я дала ему всё. Я пустила Кайла во все уголки своего сердца, даже в те, что были запечатаны после смерти Дэвида и моих родителей. Я открылась ему и безоговорочно ему доверяла. Как бы мне хотелось, чтобы он поступил также.

Я начинаю клевать носом, склонив голову под странным углом в кресле у его кровати, когда слышится стук в дверь. Сажусь ровно и приглаживаю волосы. Уверена, что в грязной мятой одежде и с жирными нечесаными волосами выгляжу отвратительно.

— Привет, Дженни, — говорит доктор Стивенс, входя в комнату. На его слегка морщинистом лице видна добрая улыбка.

— Здравствуйте, доктор Стивенс. Надеюсь, у вас есть для меня хорошие новости.

Изучаю его лицо, пытаясь понять, какие же новости он мне принес. Он отлично сохраняет бесстрастное выражение, и у меня не получается считать его настроение. Думаю, он научился этому, когда выбрал профессию нейрохирурга.

— Да, есть хорошие новости, — лучезарно улыбается доктор. — Мы начнем отучать его от лекарств, которые держат его в медикаментозной коме. У его мозга было достаточно времени оправиться от операции и у него хорошие жизненные показатели.

Я улыбаюсь и бросаю быстрый взгляд на Кайла, который в своем состоянии выглядит таким спокойным, и впервые с тех пор, как он рухнул на тротуар перед «Декадансом», я позволяю себе надеяться, что у него сможет справиться.

— Я хочу убедиться, что вы готовы к его частичному параличу, проблемам с двигательной функцией и, возможно, с речью. Мы знаем, что во время падения у него случился инсульт. Возможно, будут некоторые последствия. — Доктор на мгновение останавливается и что-то набирает на своем планшете. — Мы не можем предсказать тяжесть повреждений до его пробуждения, но ему вполне возможно придется очень долго восстанавливаться.

Он бросает на меня взгляд, и только потом снова что-то набирает на планшете.

— Ему потребуется реабилитация? — спрашиваю я.

Я изучала лечение пациентов после инсульта, но у Кайла также была серьезная операция на мозге. И экспериментальную операцию, которая спасла жизнь Кайла, сделал доктор Стивенс. Ему удалось удалить осколок пули, и теперь нечего о нем волноваться, но я не могу отделаться от беспокойства, что это может отрицательно повлиять на восстановление Кайла.

— Да, ему, скорее всего, понадобится реабилитация. Как показывает статистика по больным, перенесшим инсульт, реабилитация может продлиться в течение пяти или шести месяцев. Он молодой и сильный, поэтому, думаю, ему понадобится меньше времени.

Когда Доктор Стивенс уходит, моё беспокойство возвращается с новой силой. Только наедине с Кайлом я позволяю себе погрузиться в своё беспокойство. Я никогда не выражаю свои опасения вслух, а просто сижу, держу его за руку и думаю, как же всё это будет.

Все свои сомнения по поводу выздоровления Кайла прячу за ложным чувством оптимизма. Мы только нашли друг друга, и теперь мне так страшно, что я его потеряю. Наша совместная жизнь только началась, и ужасно думать, что наша история продлилась всего пять месяцев. Я не готова с ним прощаться… прощаться с нами. Мне нужно больше времени побыть с ним.

Боже, дай нам больше времени.

Глава 2

КАЙЛ

Моя первая сознательная мысль о том, что я чем-то поперхнулся. Что-то застряло у меня в горле. Я пытаюсь открыть глаза, но кажется, что веки просто слиплись. Снова делаю усилие и у меня получается их немного приподнять, но потом они снова закрываются. Да что, черт побери, со мной происходит? Конечности будто налиты свинцом, всё тело болит, но ничто не сравнится с тупой болью в голове. Я снова открываю глаза и несколько раз моргаю, пока не начинаю видеть. Обвожу взглядом комнату и пытаюсь навести резкость, но это больно. Медленно перевожу глаза вправо, вижу металлический поручень кровати и пикающие аппараты с мигающими огоньками.

Я в больнице.

Когда мой взгляд перемещается влево, то останавливается на настоящем ангеле во плоти, мирно спящим в кресле рядом с моей кроватью. Жадно впитываю в себя её черты: от кончиков взъерошенных золотисто-светлых волос и плавного изгиба бровей до густых темных ресниц, веером опустившихся на щеки. Она мирно спит, не подозревая о том, что я медленно рассматриваю её соблазнительные черты. Мой взгляд продолжает свой путь вниз по маленькому задиристому носу и задерживается на её губах. В них нет ничего ангельского; кажется, что они созданы только для греховных помыслов и поступков. Мои глаза медленно двигаются дальше, сначала до небольшой точки на её подбородке, а потом вдоль тонкой шеи к соблазнительным изгибам её грудей. Она немного шевелиться в кресле и я, подняв взгляд, встречаюсь с её широко открытыми синими глазами. Мы продолжаем смотреть друг на друга, и никто из нас не произносит ни слова. Когда её губы растягиваются в улыбку, я ловлю себя на желании тоже улыбнуться. Она наклоняется вперед и берет меня за руку, держа её обеими руками. Её ладони мягко прикасаются к моей коже и наполняют меня теплом. Мне нравится это ощущение моей руки в её ладонях.