Разбуди Лихо! (СИ) - Мари Ардмир - Страница 16

Занятый разоблачением красавицы из халата, он отвечал с заминкой:

«Да, уверен… Татиха я вызвал… Задание дал, сейчас он… свяжется с владыкой Ритри. Все само собой… решится, и Нардо Галю заберет…»

Развернув бесценный подарок судьбы, Люциус с наслаждением прильнул к нему губами.

«На все сто процентов уверен?»

«На все», — прошептал он, покрывая грудь демонессы жаркими поцелуями. Его руки скользнули ниже, приподнимая ее вверх для большей доступности маневра под названием «Расцеловывание».

Услышав легкий смешок, дьявол отстранился и, тяжело дыша, спросил: «Ты опять против, но боишься об этом сказать?»

«Я — за. Просто щекотно».

«Извини, ты так приятно пахнешь, что я готов тебя съесть!»

Он слегка куснул ее грудь, затем животик и вот тут услышал отчетливое и возмущенное: «Потрясная новость. А как же я?»

Дьявол тут же поспешил исправиться и потянулся за поцелуем: «Извини, совсем забыл о тебе…»

Олимпия со сладким вздохом ответила, зарылась пальчиками в его волосы и аккуратно касаясь рогов. Несмотря на ее явное наслаждение процессом, следующий вопрос демонессы был задан с раздражением: «Частично?»

«Может быть, забыл частично, — ответил Люциус, а потом с нежностью добавил, — и мне все больше кажется, что я не просто дышу тобой, я живу тобой».

Он говорил, как чувствовал, и целовал, как жил, неистово и пламенно, с затаенной надеждой на свою откровенность услышать откровение от нее.

А в итоге услышал раздосадованное и очень знакомое: «Ни хрена себе подстава!»

Дьявол вздрогнул, оборвал пьянящий поцелуй, и, не веря, уставился на разомлевшую Олимпию. Они все еще были в спальне, в его руках все еще находилась демонесса, но слышал он другую:

— Галя?

Взгляд нежной Олимпии прояснился и посуровел:

— Ты что, сейчас можешь думать о Гале?

— Нет, — Люциус просканировал спальню, но так никого и не обнаружил. — Я ее слышал. И думал, что это ты…

— А говорят, что тянут заботы в постель только женщины, — припомнила она статью из журналов четвертого мира.

— Не тянул я ее. Она сама…! Явилась. — С рыком дьявол ударил кулаком в стену, от чего каменная кладка разлетелась на куски, образовав огромное смотровое окно в соседнюю комнату.

На удивленный взгляд демонессы Темнейший смущенно извинился.

— Люциус, тебе не кажется, что история повторяется, и нам действительно нужно подождать?

— Нет, не кажется, — воспротивился он сердито. По мановению пальцев дьявола стена вернулась в прежнее состояние. Демонесса в прежнее положение — зажатой в углу. — На чем мы остановились?

— На Гале.

Дьявол фыркнул:

— На Гале свой выбор остановил твой брат, вот пусть он и…

Договорить ему не дал возмущенный вопль, колоколом зазвучавший в голове: «Тудыть вашу мать, отца не тревожить! Да, чтоб Вас перевернуло, пришлепнуло и тыщу лет не отпускало!» Пространство вокруг Повелителя Аида сжалось и вспыхнуло красным сиянием. В следующее мгновение он со стоном рухнул на колени и больной головой прижался к Олимпии.

— Милый, ты в порядке? Что случилось?

— Я осознал, что сам с ней разберусь… Сейчас встану…, найду и так разберусь… — позабыв о любви и прочих приятностях, дьявол сжал в руках почти супругу. — Кто научил эту, Галю, проклятьям такого уровня?

— А может быть, они у нее в крови? — улыбнулась Олимпия, поглаживая его плечи. — Четвертый мир — колония строгого режима для существ, наделенных магией. Но кто сказал, что заключенные не могут там заводить семьи?

— Предлагаю зачистить это учреждение, для предотвращения мировых катастроф. — Махнул рукой Темный Повелитель. — Тотальная зачистка им не повредит.

— А я предлагаю в кратчайшие сроки вернуть Галю ее супругу. И все катастрофы будут предотвращены. Как тебе…?

— Потрясающе… — произнес пришедший в себя дьявол и начал покрывать кожу демонессы медленными жаркими поцелуями. — Я займусь ею чуть позже, а сейчас еще немного… задержусь.

Его горячие руки скользнули вверх по стройным ножкам. И их обладательница со смешком заметила:

— Если ты сейчас останешься, то ничего сделать не успеешь.

— Я — за!

— А я — против.

— Так и знал! — встрепенулся Люциус, глядя на нее снизу вверх. — Родная жена… и гонит из постели!

— Из спальни. До постели мы еще не добрались.

— Вот! Мы еще до постели не добрались, а она уже гонит…! — дьявольские ладони крепко ее сжали.

Водная демонесса прищурилась и произнесла мысленно: «Милый, чем быстрее ты справишься, тем раньше я окажусь в твоих руках…»

«В черном белье-паутинке, на каблуках и с маской из кружев на лице!»

«Как пожелает мой господин», — Олимпия закусила губу, ожидая его реакции.

Реакция последовала незамедлительно. Он вскочил, расцвел в улыбке, и довершил образ желанной соблазнительницы парой точных штрихов: «Помада красная, хлыст с кисточкой…»

«Взять ленты или наручники?»

Люциус наклонился к ней, испепеляя алчущим взглядом: «Кто бы знал, что мне так с женой повезет?»

В ответ прозвучал тихий смешок: «А я знала»

6

Пока летели с Лихо к Владыке, я все-все заветы мамы и бабушки вспомнила. И о том, что иногда переспрашивать мужиков глупо, и о том, что с ними спорить бестолку, а во время поездки, полета, заплыва отвлекать небезопасно. Поэтому сейчас сижу я в приемной зале их Величества тихая и скромная, потупившись в пол, и молюсь, на чем свет стоит, лишь бы в живых остаться.

Никогда не знала, что повальный интерес окружающих может так раздражать. А ведь раньше мечтала моделью стать и суперзвездой, дефилировала по кругу и посылала воздушные поцелуйчики невидимым почитателям. Вот и сбылась очередная мечта, причем слегка не вовремя — почитателей тьма тьмущая, а поцелуйчики рассылать не хочется. Ладно бы на грудь пялились, хоть что-то привычное, так нет же, на шею заглядываются и облизывают пересохшие губы.

И почему, заявившись во дворец, мы вынуждены ждать аудиенции не в закрытой комнате, а в толпе придворных? Может предложить им решетки поставить? Покосилась на хмурого Лихо, потом на паука, нервно переступающего лапками, и печально вздохнула. Эх, не будь я от природы наделена язвительностью, быть может, все сложилось бы иначе.

А началось все с того, что мы вылетели в бирюзовое небо.

И как, оказалось, вырвались из шипа, вертикально растущего среди сотен точь-в-точь таких же: каменных серых плотно стоящих друг к другу многоэтажных вигвамов. После слов вампира: «Сейчас увидишь», то бишь поймешь причину спешки, тишину заполнил писк, разрывающий барабанные перепонки, следом за ним жуткий грохот, скрип… И вдруг опять тишина, мертвая. Проморгав слезы, я открыла глаза и перестала зажимать уши. Внизу, в плотно застроенной шипастой архитектуре, образовалась проплешина — огромная пустошь.

— Годы идут, а методы Рагшаи не меняются, — вздохнул вампир и продолжил полет вверх, унося меня, паука и чемоданы.

— Аааа, скольких она отправила на тот свет?

— Ни одного. Уничтожены верхние постройки, пространство подземных склепов не нарушено.

Лихо по утраченной жилплощади вообще не горевал, только лишь Урурк вздохнул в память о прекрасной планировке. Я же восторженно смотрю вверх и наслаждаюсь. Если дома у них были ужаснее некуда, то небо просто потрясающим. Высокое, ослепительное, можно сказать, перистое и движущееся. Шик!

Вурдалак, подметив мой интерес, улыбнулся:

— Видишь движение наверху. Это ищейки идут по твоему следу, — и говорит он это, быстро приближаясь к бирюзовому простору.

— В смысле наверху? Это не небо с перистыми облаками?

— Это потолок нижнего уровня, — охотно пояснил серокожий.

— Потолок какого уровня?

— Одиннадцатого, — пропищал паук. — Владыка обитает на первом. Вот здорово, что вам к нему нужно, я там никогда не был!

Час от часу не легче. Нам опять через жижу продираться. Как вспомню прилипчивую ее субстанцию, так мороз по коже. А там еще и ищейки какие-то…