Сто килограммов для прогресса (СИ) - Кузнецов Константин Викторович - Страница 134

В поход идут — на мавне: пятьдесят рабочих и два отделения солдат, на «Архимеде» — экипаж — 11 человек, я с шестью охранниками, Аким с отделением солдат и один будущий консул, будет городком руководить, пока даже без помощников — население пока маленькое.

Наконец-то вышли. Идем не быстро — шесть-семь узлов, но круглосуточно, в три вахты. Ночью отходим мористее, сигнальщик пытается с помощью прожектора разглядеть среди волн опасность.

Но меня не покидает ощущение что я на лайнере в круизе — приличная каюта, сантехнические удобства, электрический свет, винтажная отделка парохода натуральным деревом, приятная теплая погода.

Я понял — почему. Мерный шум паровой машины рисует подсознанию картину развитой технической цивилизации, а то что эта развитость только вокруг меня, об этом подсознание умалчивает.

На этот вынужденный отпуск у меня тоже есть план. Сочиняю учебники по русскому языку и математике для средней школы. Проект азбуки и арифметики для начальной школы уже есть (после азбуки учат стихи Пушкина, и их же переписывают под диктовку), а вот для средней школы нет ничего — такие учебники я не запас. С математикой полегче — в общетехническом справочнике есть все основные математические и тригонометрические формулы, только без доказательств. Теперь я пытаюсь вспомнить доказательства и насочинять примеров.

С русским языком хуже, правил я вспомнил едва ли десятую часть всего объема. И то что я написал — на учебник не тянет — так, методичка. Даже не знаю, как учить русскому продвинутых учеников. Система образования у нас складывается такая — начальная школа для всех желающих, для солдат и русских детей — обязательна. В нее входит арифметика — четыре действия, чтение, письмо, Пушкин. Срок обучения — около года для солдат, два — для детей. Далее — средняя школа, по местным меркам — университет. Туда поступают после экзаменов, итоговый провожу я лично. Одно из требований — хорошее знание русского языка, преподавание на русском, поэтому там почти все московиты и литвины. Но есть турок, два еврея, армянин и три грека.

* * *

Непрерывность движения принесла свои плоды — на третий день уже были в Тане. Встали на несколько часов — загрузка дров и свежего продовольствия. Проверил гарнизон — все нормально. Поднялся на мавну, поговорил с людьми. Бригадир рабочих рассказывает: «Когда стали грузиться на галеру — заволновались, вроде как опять на каторгу, да по своей воле. Но в колодки никто не садит, да и весел не видно. По комнатам расселили, у каждого есть место спать — как на стройке. Свои же повара готовить начали. А мавну фуста тянет — ни весел, ни парусов — машина — говорят. Опять все испугались. Но солдаты с нас смеются — эх, темнота — говорят. Ну и мы осмелели. А делать ничего не заставляют, едим и спим третий день» Вот вроде объяснял им, что грести не надо будет, чем слушали! Говорю — «Отдыхайте, отдыхайте, скоро много работать придется»

* * *

Дальше уже пошли по протокам дельты Дона — очень узко для парохода с таким прицепом. Местами мавне пришлось отталкиваться своими веслами, чтобы берег не зацепить, потому что мели кругом, на носу второй сигнальщик встал с лотом. Наконец, вышли на донскую ширь! Но идем против течения, и Дон забирает три узла скорости, а мавна назад тянет со страшной силой. Еще и топка под уголь рассчитана, я по готовым чертежам делал, на дровах полную мощность не выдает. Так что до места шли еще четыре дня.

Дошли до заветного оврага, вот он уголек! Высадились на ялике, поковыряли лопатой и киркой, достали свежий пласт. А уголь не антрацит, пожирнее, может и коксующийся. Надо разведывать, куда идет горизонт угля, шурфы бить. А пока осмотримся, где тут что.

Вдоль берега лесок, где полосой, где рощицей. По оврагу ручей бежит, прошлись по нему — это ключ из земли бьет, вода чистая, холодная. Это хорошо, надо сохранить, нельзя трогать деревья, что выше ключа. Но лес тут не очень, ходили-ходили, одни тополя да кусты. Другие породы встречаются, но очень мало. Придется избы из тополя рубить, не знаю, каков он в деле. Где город строить, пока не ясно, все зависит от пласта угля, где добывать его будем.

Исходили все вокруг, место неплохое, ровное, довольно высокое, половодье не доходит. А лес хороший рекой привезем если надо, тут недалеко сосны на берегу видели. Бригадир на берег сошел, объяснил ему и консулу цели и задачи. Они это и раньше слышали, но теперь с указанием на конкретные места. Пообедали на мавне и приступили, людей много — сразу все нужное начали. Лес валят — причал строят, посреди реки сваи забивают — якорь для мавны. Часть людей уголь уже кирками ломают, я хочу с собой угля увезти. Основная часть — шурфы начали, сразу несколько. Уголь грузят корзинами в большую лодку, на «Архимед» возят…

Посреди реки забили несколько свай, — якорь. Вечером все зашли на мавну, уже по причалу, ног не замочили. Бечеву привязали к сваям посреди реки, и притянулись к ним, это гораздо легче, чем веслами махать. Я ушел ночевать на пароход.

Утром мавна уже у причала — плавучий дом еще и на работу отвозит. Только еще сваи появились в двадцати метрах от причала, выше по течению. Это к ним мавну притягивали, чтобы борт у причала был. Сегодня все навалились копать шурфы, ну и про уголь для «Архимеда» не забывают. К вечеру уже стала понятна картина залегания угля, ну в ближайшей к реки части. Этот участок, что виден в овраге довольно тонкий, но его некоторое время сможем добывать открытым способом. Хотя тут его немало, то что можно достать открытым способом — тонн сто или двести, может больше. А вот в сотне метров нашли очень хороший пласт, но на нем около двух метров пустой породы. Тоже начнем открытым методом, но потом перейдем в шахту, скорее всего.

Обсудили с бригадиром и консулом планы, а они спрашивают — «как город зваться будет?» Я давно над этим думаю, на моей секретной карте это между Белой Калитвой и Каменск-Шахтинском. В моем времени тут наверняка городок есть, но он оказался слишком маленьким для моей карты. Калитву будем путать с рекой, ну а раз шахта будет, то пусть зовется Шахтинском.

«Архимед» загрузили углем под завязку — из топливного бункера вытащили дрова на палубу, бункер заполнили. Носовой грузовой трюм заполнили тоже полностью. Пароход осел, как бы не сесть на мель. По моим расчетам влезло тонн 15–17 угля, что-то мало.

С утра вышли, и тут самое интересное — начинаем топить углем — мои кочегары каменный уголь впервые видят. Сам полез в кочегарку — а как топить видел только в кино. Специально три совковых лопаты припасено для этого. Хорошо что в топке дрова уже пылают — с видом опытного кочегара показываю как надо: зачерпываю лопатой некрупного угля, нажимаю педаль, дверка топки открывается. Уверенным движением закидываю лопату угля в топку — даже не промахнулся. Закинул еще четыре лопаты — топка не погасла, достаточно большая. Лопата не очень удобная — нужна поглубже и другой угол рукояти. Еще ручку надо на конце черенка. Стоим, ждем, прислушиваемся — но от топки ничего не услышишь — работа машины заглушает. Минут через десять машинист кричит — «пошло давление!», пошел в машинное — давление к четырнадцати приближается — сейчас клапан сработает. На машинном телеграфе стоит «средний вперед» Послал второго кочегара к капитану, узнать, можно ли полный вперед. Звякнул звонок и на телеграфе зажглось — «полный вперед», я кричу машинисту — «исполняй!» Машинист крутанул регулятор до конца и машина стала набирать обороты. Вибрация стала сильнее, и даже стало слышно шум воды за бортом.

— Вот — сказал кочегарам — следите за давлением, подкидывайте уголь вовремя. У этого угля шлак сильный, это вам не дрова, надо по колосникам кочергой проходить, чтобы не забились. Изучайте, наблюдайте, думайте. Кочегар — это не просто лопатой махать.

Надо еще продумать удаление шлака, у коксующегося угля, а надеюсь что это такой, шлака больше чем у антрацита. Особенно, если топку «придушивать», не давать ей работать на полную. Сейчас у нас только железное ведро на веревке, золу поднимаем на палубу — и за борт. А шлака будет в разы больше, надо как-то выбрасывать не поднимая на палубу.