Трофейная ведьма - Ежова Лана - Страница 85

Интересно, Стелла одобрила бы, что я не просто сбегаю из Темных Вод, но и избавляю ее сына от любовной зависимости? Что-то сомневаюсь. Она окончательно смирилась с моей кандидатурой в невестки, раз после смотрин заговорила о внуках…

Предаваясь воспоминаниям, я немного отвлеклась. Хлопанье крыльев вернуло к реальности.

Сотни воронов слетались ко мне, рассаживаясь на ближайших деревьях. Мощные клювы, опасные когти — черные птицы станут моими защитниками на ближайшие полчаса, пока я буду сосредоточена.

— Кхар! — хрипло каркнул Морриган, спланировав к моим ногам.

— Спасибо, что привел их, — поблагодарила эквиума и, наклонившись, наделила толикой силы.

Довольно встрепенувшись, он вскочил во внешний треугольник и деловито поправил лапкой один из кристаллов. Перфекционист.

Подозвав ближайшего из эфемерных «воронов», чтобы посветил, я вернулась к листочку с коротеньким заклинанием. Повторила несколько раз мысленно, заучивая.

Казалось, когда я развела в стороны руки, лес замер, прислушиваясь. Умолкнул далекий сыч, затихли лягушки из ручья, протекающего неподалеку. Затаились цикады и ночные скрипачи-сверчки. Даже комары перестали зудеть назойливо.

Подчиняясь моему мысленному приказу, одновременно зажглись свечи.

— От меня к тебе. Твоя любовь отравлена моей нелюбовью… — Я произносила древние слова медленно, тягуче, видя перед мысленным взором печальное лицо Германа Волкова. — В кривом зеркале чувства замараны болью. Истай, темная страсть, к берегу верному прибейся, о сердце другой отогрейся!

Порыв ледяного ветра, норовя затушить свечи, взметнул мои волосы вверх. Вороны тревожно закаркали, забили крыльями, оставаясь на месте. Взятая у источника в озере сила сочилась сквозь пальцы, по капле чистой росой оседая на дне хрустальной пиалы. Оседала, закрашенная мощью заклинания.

Миг поколебавшись, я договорила необязательную строчку:

— От меня к тебе отразись, тот, кто судился, явись!

Заклинание также обещало подсказку, где искать истинную любовь тому, кого избавляли от несчастной, и той, кто ритуал проводил.

Один образ скользнул неуловимым видением, сразу исчезая. Призрачный Матвей Иванов задержался дольше. Сухощавая фигура, темно-русые волосы, нереально синие глаза — мое воображение разыгралось, дорисовав то, что не увидишь в размытом мареве. Светящийся лазурно мужчина качнулся в мою сторону и сразу исчез.

Я зажмурилась, не давая слезам пролиться. Вот что я за женщина? Почему противоречивые чувства раздирают даже во время важного ритуала?.. Почему меня потянуло сразу к двоим? Где это видано, восхищаться силой духа, характером и поступками одного мужчины и испытывать жгучее влечение к другому? Настолько сильное, безумное влечение, что простила своему врагу все?..

А может, просто ненависть и страх перегорели во мне за восемь лет? И я видела в демоне всего лишь страстного, безудержного любовника? Вожделение и адреналин — взрывная смесь. Вскружив голову, спустя время они пройдут без следа. Надеюсь, но я уже не уверена.

Свечи погасли. На дне пиалы радужно сиял напиток забвения для человека, который любил без взаимности. Бережно перелив его в пластиковый флакон, я быстро убрала за собой.

Бледно-бирюзовый туман, частый спутник колдовства на природе, полз по земле. Что скрывали его рваные клочья, я увидела, когда спрятала кристаллы в сумку и отошла от очищенной полянки. Вокруг меня появился ведьмин круг, грибы, выросшие на излишках чар. Заговор мой нес светлую энергетику и желание исправить ошибки, поэтому выскочили белые грибы — широкошляпые крепыши на толстых ножках, высотой с мою ладонь. Ведер пять собрать точно можно. Какой-нибудь счастливчик из окрестных поселков сдуреет от радости, когда найдет редкостный урожай.

— Назад, в город, — велела метле устало.

И хитрое помело не стало упрямиться — сразу подняло в воздух без прыжков с моей стороны. Воронья стая не отставала, оглушительно галдя.

Развевающиеся волосы серебрила вынырнувшая луна, ветер настойчиво дергал подол платья. Я неслась с Морриганом над головой и сотней его братьев вокруг — лучшей свиты и не пожелаешь.

Я наслаждалась подзабытыми ощущениями, старательно гоня мысли о том, что наделала. Нет, я не жалела, но легкий страх, что теряю опору в настоящем, не представляя, что ждет меня в будущем, омрачал радость.

Но ведь это неправильно! Зачем сидеть в унылом болоте, когда впереди может оказаться чистейшая река? Я рискну — и вдруг выиграю у судьбы настоящее счастье, а не суррогат?

Огни города, тонущие во мраке под моими ногами, далеко внизу, отрезвили. Я сейчас так высоко! Непозволительная смелость… Метла напитана силой, возможно, на десяток полетов, но рисковать и парить в поднебесье глупо.

Начав снижение, осознала, что вдобавок замерзла.

В коттедж вошла на цыпочках — охотник обладал поистине богатырским здоровьем, и его организм мог уже преодолеть чары сна.

Так почти и вышло: Герман беспокойно вертелся на диване, находясь на грани сна и бодрствования. Расстегнутая рубашка открывала его бурно поднимающуюся грудь.

Вылив полученный эликсир в чашку с водой, позвала ласково:

— Гер… Герман, проснись.

Он открыл глаза. Мутный взгляд скользнул по комнате, остановившись на мне, прояснился.

— Ты просил пить сквозь сон.

Мое сердце сдавалось, громыхало где-то в горле, своим биением заглушая другие звуки.

Герман беспечно потянулся за чашкой и в пару глотков осушил ее.

— Иди ко мне, — потребовал он, дергая к себе на колени.

Пустая чашка, упав на пол, разбилась.

— Гер, подожди. — Я попыталась мягко вывернуться из его жестких объятий. — Герман!

— Ника, из-за убийств я уже и позабыл, каково это — целовать свою женщину без спешки, — пожаловался он, будто и не слыша меня.

— Герман, отпусти!..

— Ни за что и никогда, — как обезумевший, шептал охотник, покрывая мои плечи и шею горячечными поцелуями.

Порванную цепочку зачарованного медальона, благодаря которому я всегда откликалась на его страсть, Волков заменить не успел, и артефакт где-то валялся в спальне. И сейчас я ничего к нему не чувствовала. Более того, мои воспоминания о демоне не позволяли поддаться мужскому напору.

— Ника, драгоценная моя, желанная…

Руки его шарили по моей спине, выискивая застежку платья.

Я прижала ладонь к голой груди, с силой отталкивая Германа и одновременно активируя заговор.

На смуглой коже засветился отпечаток моей руки.

— Что это?! — Волков настороженно подобрался, вмиг растеряв любовный пыл.

Вспомнив про ведьмин круг, я решила рискнуть — и накинула на мужчину «сонную сеть». Невероятно! Силы мне хватило — заклинание сковало его, оставляя все еще в сознании, но не позволяя двигаться.

— Вероника?! — Он запаниковал. — Что ты делаешь?

Я не знала, с чего начать, но объясниться следовало. Не ради него, ради меня самой, моей совести.

— Я не буду носить фамилию Волковых, Гер.

— Что?

Он непонимающе нахмурился.

— Я не выйду за тебя замуж. Я ухожу от тебя, Герман.

Он шокированно уставился на меня и резко бросил:

— Нет! Я не пущу тебя, ты моя!

Собственническое заявление подстегнуло, подкрепив решение.

— Я не люблю тебя… Прости.

Охотник яростно, изо всех сил старался преодолеть навалившуюся на него слабость. На лбу от напряжения вздулась вена. Но заклинание вышло мощным — недаром грибы выросли на поляне плотным кольцом. Мой резерв действительно резко возрос в последние дни.

— Только попробуй уйти, Ника! — процедил Волков сквозь зубы, разозлившись. — Я найду тебя и верну домой! Ты моя!

— Ты забудешь меня, Герман Волков. Проснешься — и не вспомнишь о своей любви.

Он переменился в лице и даже сумел чуть сдвинуться в сторону, ближе ко мне. Я успокаивающе погладила его по руке, подпитывая «сонную сеть».

— Ника, не смей этого делать! Ника, я люблю тебя!

Я поднялась с дивана.

— Ничего страшного. Это пройдет утром.