Трофейная ведьма - Ежова Лана - Страница 70

Если мерзавка поставила «звуковую заслонку», меня никто не услышит. Никто, кроме Морригана. Связь с эквиумом не заглушить заклинанием или блокирующим амулетом.

— Морриган! Ко мне!

Я звала и смотрела на Аврору, не сводя с нее взгляда. Пойми же, пойми, что я хочу сказать!

— Зови-зови, птичку, Вероника! А я сверну ей голову! — злобно прошипела Лисицына. — Твоему ворону меня не одолеть!

Зато волк и змея смогли бы остановить одержимую. Увы, они на помощь не спешили — до маленькой ведьмы не дошло, что можно позвать и своих эквиумов.

— Морриган!..

Лисицына занесла нож. Я взмахнула ногой — попала ей по руке. Она зашипела, упустив оружие. Поднять не успела.

— Кхар!..

Сквозь выбитое окно на голову Веры спикировал Морриган. Черные когти и клюв ударили безжалостно. Одержимая закричала и замахала руками.

— Кхар! Кхар!

Вороны влетали в дом один за другим. Вскоре за птицами нельзя было рассмотреть потолок. В доме резко потемнело.

— Кхар! Кхар! Кхар!..

Гвалт и черные перья. И страшный визг одержимой.

Она недолго отбивалась — закрыв голову руками, бегала по комнате, ища выход и налетая на стены. Она не могла сосредоточиться на заклинании, не видела двери из-за воронья!.. Птицы наносили удары клювами и крыльями, царапали ее мощными когтями.

Яростно дергаясь, я ослабила петли на руках, все же это были не веревки, а стебли растения. Освободившись, побежала вдоль стены к Авроре и Матвею.

К счастью, мужчина уже пришел в сознание.

— Скорее уходим!

Он за секунду оценил ситуацию и, ухватив дочь под мышки, а меня за руку, потащил наружу. Мимо одержимой, вокруг которой вилось безжалостное воронье.

Выскочив из дома, тотчас попали в надежные руки охотников и… Стеллы с Розой. Точнее, девочку схватили ведьмы, меня — обнял Герман. Ждан и еще двое парней ворвались в здание.

— Ника… девочка моя, — лихорадочно шептал Герман, гладя по спине и плечам, выискивая повреждения.

— Вероника, отзови своих птиц! — раздалась в стороне мольба, полная муки.

Чуть отстранившись от Волкова, я заметила старшую Лисицыну.

— Вероника, пожалуйста, отзови! Вороны могут убить ее! — простонала несчастная мать.

Могут… А нас с Авророй ее дочь точно убила бы, если бы ей не помешали.

Как ни была зла, а эквиума я призвала обратно:

— Морриган, скорее ко мне!

Мой помощник послушно отозвался, вылетев из окна и усевшись на ближайшем дереве. Вслед за ним покинули дом и обычные вороны. Штук двадцать, не меньше, они взмыли в небо, страшно галдя. Хоть они спасли меня от ножа одержимой, тело покрылось мурашками страха. Жутковатые защитники… Недаром вороны считаются вестниками смерти.

Сделав круг над домом, черная стая исчезла в пушистых облаках, залитых золотисто-оранжевым светом.

Когда оглушающее карканье стихло, я шепотом спросила:

— Гер, как вы нас нашли?

— Аврора позвонила мне — мы все слышали, но не сразу определили, где вы. Нашли благодаря воронам — увидели, как они летят к дому.

Охотник стиснул меня крепко-крепко, выдавая скрытое волнение.

— Какая Аврора молодец, — пробормотала я, лихорадочно вспоминая, говорила ли что-нибудь крамольное.

— И ты молодец, Ника. Долго заговаривала ей зубы, не растерялась.

Не растерялась?.. Да я в панике даже сейчас! Мне все еще не верится, что страшное испытание позади, что мы в безопасности.

Бросив взгляд в сторону Авроры, отметила изменившуюся ситуацию: недовольная Роза осматривала царапину на голове Матвея, который коршуном следил за тем, как теща воркует над своей внучкой. Чую, увезет он дочь из Темных Вод чуть ли не завтра, и никакие ведьмы не смогут ему помешать.

От созерцания товарищей по злоключениям отвлек стон старшей Лисицыной. Она метнулась к входной двери, заламывая руки.

— Доченька… жива!

Окровавленную одержимую вели под руки двое. Третий охотник, Ждан, шел позади, следя, чтобы рычащая девушка не вырвалась. Она собиралась убить нас, и все же ее было жаль. Отчаявшаяся ведьма, которую лишили ее сути, посчитав, что она ей не нужна и опасна.

— До чего довела тоска по сестре, — слова вырвались вслух. — Бедная Вера…

— Да не Вера это! — взвыла Лисицына.

Грустно, что и она не воспринимает одержимую дочерью, хотя процесс еще можно повернуть вспять, изгнав духа.

— Не Вера это!.. Надя!

Головы всех присутствующих повернулись в сторону убивающейся матери.

— Что?.. Объяснись! — велела Стелла отрывисто.

— Восемь лет назад охотники схватили не ту близняшку, — простонала женщина, заливаясь слезами. — Настоящую Веру приняли за Надю. Оттащили на озеро, и она… она, толком ничего не понимая, решила взять вину сестры на себя… И ее утопили вместо Нади!

Лисицына, захлебнувшись болью, вцепилась скрюченными пальцами в свою юбку.

Не может быть!.. Звучало настолько невероятно, что в голове не укладывалось. И в то же время это объясняло состояние ведьмы. Она испугалась, сбежала, и сестра понесла наказание вместо нее. А потом пришли муки совести. Вина — прицельное оружие, которое человек направляет против самого себя. Вина страшнее врага, она убивает исподволь, медленно отравляя жизнь.

Возможно, даже духа ведьма приняла, чтобы заглушить стыд и сожаления? Потому что мне сложно представить себе ту, которая решится на страшную сделку с врагом только ради возвращения силы, рискнув не только своей жизнью, но и близких. А вот вина… вина на какие только глупости не толкает человека, мечтающего забыть о своих прегрешениях.

Когда одержимую проводили мимо нас с Германом, она обвисла в руках охотников, тормозя их.

— Ты такая же, как я… — зашипела она, — ты уцелела случайно, несправедливо!

Я закаменела в объятиях Германа, чувствуя, как холодеет в животе.

Нет, я не такая, как она. Даже отдаленно не похожа. Она подставила свою сестру, спряталась, а потом бездействовала, наблюдая, как ее тянут к озеру. И несчастная близняшка, шокированная предательством самого родного в мире человека, даже не захотела оправдываться…

Я случайно, как говорит она, уцелела, согласна. Точнее, уцелели крупицы дара. Но не потому, что я приняла решение подставить близкого человека. Виктория попросила надеть кулон Верховной, и поэтому демон оставил меня на «закуску». Но не успел выпить до дна — сначала помешал главный амулет общины, затем появились дежурящие в ту ночь охотники.

Так что нет, я не такая. Я не предавала Викторию, не закрывалась ею.

Оправдав себя в своих же глазах, испытала настоящее облегчение. И с ним пришла боль в руках, возвращая к реальности.

— Герман, сними с меня браслеты, пожалуйста, и пойдем отсюда.

Свойство сдерживающего силу артефакта таково, что снять с себя его нельзя — нужна помощь со стороны.

— Конечно, Ник, сейчас.

Охотник не только освободил мои руки, но и предусмотрительно растер запястья, которые слегка покраснели под металлическими пластинами. Иногда он такой заботливый, что в груди разливалось щемящее чувство нежности.

— Вероника, ответь-ка на один вопрос, — внезапно обратила на меня внимание Стелла.

— Да, Верховная?

— Как с твоим резервом да еще в ограничивающих браслетах ты смогла призвать стаю ворон?

Пришлось приложить усилия, чтобы не посмотреть на Аврору. Не знаю, почему она позвала моих птиц, вместо того чтобы кликнуть своих эквиумов, но она нас всех спасла. Может, решила, что волк и змея не успеют явиться из леса? При случае спрошу.

— Не знаю, Верховная, я призывала одного Морригана.

— Какой умный у тебя эквиум — привел друзей, — протянула насмешливо Стелла и утратила ко мне интерес.

Позже, когда выходили со двора Вороновых и я оказалась рядом с девочкой и ее отцом, шепотом поблагодарила:

— Ава, спасибо, что позвала птиц.

Округлившиеся от удивления глаза на пол-лица и поразительное признание:

— Это не я, Вероника…

— Уверена?

— Честное слово, не я!

Что-то уточнить не получилось — нас догнали ведьмы. Стелла сразу оттеснила от зятя внучку, беря ее за ладошку. Роза же, поддерживая плачущую мать одержимой, одарила меня странным взглядом. Острое любопытство и злость — вот что я прочитала в ее глазах.