Алые Розы (СИ) - Карелин Андрей Дмитриевич - Страница 37

Сижу в своей комнате и рыдаю, себя жалею. Губа подсохла, но всё равно болит. Ещё бухать нельзя, от алкоголя мне ещё хуже будет. Курить? А что толку. Курение успокаивает. Я когда-то целую пачку выкурила.

Думала начать курить втихаря от мамки, купила пачку и по чуть-чуть на балконе выкурила за месяц. А потом почему-то забыла купить новую. С тех пор и не курю, разве только кальян. Ну да, кальян, да что в нём толку? Он же не успокаивает. Он же моё разбитое сердце никак не залечит. Тут нужно что-то посерьёзнее: фен, гашиш, винт. Откуда я все эти названия знаю? Да у нас их весь двор знает.

Мучительно вспоминаю, от кого я слышала эти слова. Ах, ну да, в соседнем подъезде парень живёт. Может, к нему заявиться, чтобы он меня накурил? Юбочка покороче, макияж поярче, и заскочить к нему в гости. А если он скажет про деньги, можно отморозиться, на крайняк у меня есть немного.

А что если Димку попросить? Он же раньше вроде как планчиком баловался. Я слышала, каннабис приглушает боль, а мне сейчас так больно, так больно! Кроме того, Димка с меня денег не возьмёт, он же такой хороший. Как же нужны иногда эти хорошие парни!

Глава 28

Чёрт, о чём я думаю?! Как накуриться! Нужно о чём-то нормальном подумать. Встаю перед зеркалом и начинаю смывать макияж. От постоянной тоналки моя кожа уже сосем плохая. Сколько мне лет, чтобы кожа была такой испорченной? Нужно переставать постоянно краситься. Снимаю ресницы, стираю брови. Пусть кожа отдыхает. Снимаю колготки, юбочку, переодеваюсь в домашнюю футболку и шортики. Кручусь перед зеркалом, любуюсь собой. Шлёпаю себя по оттопыренной заднице.

«Ну как можно отказать себе в удовольствии отшлёпать такую, как я?! — строю сама себе глазки. — Как можно одновременно быть такой красивой и такой несчастной?! Эх, дура ты, Вика!»

Заваливаюсь на кровать, включаю ноутбук. Надо какую-то комедию посмотреть. Может, «Рик и Морти»? Раньше помню я «Нашу Рашу» любила. Особенно меня смешил Иван Дулин — первый в мире слесарь нетрадиционной сексуальной ориентации. Помню, как он из Москвы приехал и стал к Михалычу клеиться. А тот ему: «Что ты сделал с собой Ваня?! У тебя же руки-то золотые!»

Точно, «Нашу Рашу» гляну. Ищу на ютубчике — нету, только фильм и нарезки. Ну, ещё некоторые выпуски, а чтобы сначала и до конца — такого здесь нет. Ладно, поищем в интернете. Захожу на какой-то пиратский сайт (всех их не упомнишь, их же реально тысячи), включаю «Нашу Рашу». Первый сезон, первый выпуск. И буквально с титров мне становится смешно. Так смешно, прям не могу, смешно, как в детстве! Тут же тупейшие шутки, которые из раза в раз повторяются, но мне нравится, давно я так не смеялась. Всё, «Рик и Морти» откладываются.

Даже песня смешит меня. Равшан с Джамшутом — понимаю что гастарбайтеры и всё такое, — но как же они смешно тупят! Наверное, я сама тупая, поэтому меня смешат такие шутки. Смотрю следующий выпуск, выпуск за выпуском. Я понимаю, чем «Наша Раша» мне так понравилась: когда её смотришь, можно не думать.

А вот и самое смешное — Иван Дулин с Михалычем. Эти двое — актёры от Бога, от роли к роли я их не узнаю. Светлаков и Галустян, по-моему. Я уже говорила, что у меня память хорошая. Играют они отменно и, главное, смешно. Так в роли вживаются, никогда бы не подумала, что буду обращать на это внимание.

Включаю второй выпуск и продолжаю угорать. Да, это именно то, что мне было нужно — расслабиться и мозг отключить. Лоботомия отменяется. Хотя я ещё подумаю. Зачем мне такой большой мозг, если и половины хватит? Оценки мне всё равно за красивые глазки ставят, а маникюр и с половиной мозга можно делать.

Представляю, как буду жить без части мозга. Думаю, неплохо, главное — без этой дурацкой любви, которая всё испортила. Вспоминаю детский старый фильм, там девочка в конце говорит: «Эти взрослые со своей любовью всегда всё испортят». Комедия новогодняя, не помню, как называется. Там ещё песня была «Три белых коня», мне в детстве нравилась эта песня, да и сейчас нравится. Я даже не подозревала, как сильно всё портит любовь. И почему о ней говорят как о чём-то прекрасном? Лично мне кажется, та девочка из фильма сказала точнее всех.

Выключаю «Нашу Рашу», ставлю музыку. Не знаю, кто это поёт, название группы английское, зато какие здесь слова: «Кровью пиши, на раненых руках, на треснувшем стекле: «Любовь — отстой» Что правда, то правда, обожаю эту песню.

А может, мне кровопускание сделать? В средние века так от всех болезней лечили — глядишь, и мне поможет. Спустить лишнюю кровь, чтобы сил на страдания не осталось, и жить, как все.

Как же мне тяжко, как себя жалко! А гнусные мыслишки всё активней проникают в мой неокрепший мозг.

«Так, продолжаем тупеть». Опять «Нашу Рашу» включаю, чтобы ни о чём не думать, только смеяться. И вдруг я вижу, что это не просто набор скетчей (надеюсь, есть такое слово). Это история. Разные истории про гастарбайтеров, которые не могу заработать у себя на родине и живут в скотских условиях. И начальник относится к ним почти как к животным. Про слесаря или фрезеровщика (я не отличаю одно от другого — да, я тупая). Это история запретной любви между Дулиным и Михалычем. Иван реально любит и ничего не может с собой поделать. Он изо всех сил пытается достучаться до объекта своих чувств и выглядит полным идиотом. А в ответ получает лишь презрение и непонимание (и идиотский закадровый смех). А он ведь и с жизнью готов расстаться ради любви. Мне стыдно над таким смеяться. Горе, слёзы и страдания. Чувствую себя так же, как этот Иван. Ваня, за что с тобой так? А со мной за что?

— За что?! — кричу я вслух. — Почему я, ну почему же я, а не кто-то другой?! Почему я должна каждую секунду умирать и получать в ответ лишь презрение и непонимание?! Господи, почему ты создал меня такой?! Хочу любить, хочу быть рядом с любимой! Хочу жить, как все! Почему мне нельзя?!

Спрашиваю непонятно у кого. Я же никогда в Бога не верила. Даже в церковь не ходила ни разу. А можно ли таким, как я, в церковь? Не прогонят ли меня оттуда, когда узнают что я не такая, как все, что я люблю девочек? Включаю другую песню и вслух подпеваю:

— «Какая звезда, чисто розовый цвет…» — Я просто растворяюсь в этой музыке, могу танцевать одна в комнате и в полоток смотреть, мне никто не нужен. Я сама по себе: — «Одиночество — сволочь».

Лежу на диване и смотрю в потолок, слушаю музыку о любви на полную громкость, которую позволяют колонки ноутбука. Слушаю её уже не ушами, а сердцем. Каждая мелодия, каждое слово отдаётся в душе.

Прикасаюсь пальчиками к своей «кисуле». Сегодня она отдыхает. Ею я даже не тёрлась об ножку Вики. И мне не хочется секса, мне реально не хочется секса. Мне нужна только любовь.

Выключаю свет и задёргиваю шторы. Включаю свой детский светильник «Звездное небо». Жалкая пародия, но всё равно красиво. Ставлю какую-то завораживающую мелодию.

Мне кажется, во всём есть смысл. Я не просто так поступила в институт, встретила Сашку и влюбилась в Вику. Всё это должно привести меня куда-то. Но куда? А с другой стороны, там, за дверью — целый мир, в котором ничего не изменится, если я вдруг умру, если вдруг меня не станет прямо сейчас. Миру всё равно, одной больше одной меньше — ему безразлично. Отличный вывод. Надо таких побольше, особенно когда не хочется жить.

То есть, если я покончу с собой, то ничего не изменится. Как это сделать? Да запросто, например, прыгнуть с крыши, но я высоты боюсь. Хотя там реально нужно всего лишь подойти к краю и сделать шаг. И можно больше не страдать. А как же мамка? Я не хочу причинять ей боль, она этого не заслужила. Что может быть страшнее похорон любимой доченьки?

Набираю в интернете: «Сделать лоботомию». Я читала, от влюблённости идеально помогает. А то, что я до конца своих дней останусь заторможенной и странной, это даже хорошо. Буду более уравновешенной — может, проживу подольше. Главное, чтобы никто не узнал, что я лоботомию сделала. А то дразнить станут, люди жестокие к тем, кто не такой, как они сами. Нет, лучше останусь лесбиянкой. Что за мысли дурацкие в голове — типа, у меня есть выбор? Как там меня Димка учил? Где четыре карандаша?