Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Подобно тени - Чейз Джеймс Хэдли - Страница 3


3
Изменить размер шрифта:

– У меня есть – что?

– Рекомендации.

– Нет, если только ты не желаешь что-нибудь написать. Например, что я жестокий и злой. Окажешь мне услугу? Я могу даже водить твоей рукой, если ты стесняешься своего почерка.

– На самом деле ты не собираешься идти туда, да, Фрэнки?

– Разумеется, собираюсь. Не думаешь же ты, что я упущу шанс ухватить за хвост удачу? Кто не рискует, тот не выигрывает, детка. Кроме того, они называют себя «Современными предпринимателями», а кто скажет, что я не современен и не предприимчив?

– Фрэнки…

– Что еще?

– Ты говорил ужасно безрассудные вещи той ночью…

– Я ужасно безрассуден и нынешним утром.

– Ты говорил злые и глупые вещи. Я просто хочу, чтобы ты признался, что говорил их в шутку.

– Унеси поднос, сделай милость. Если есть что-то, что я ненавижу больше капающего с чашки кофе, то это объедки. Может, потому, что моя тетя была высохшим огрызком. Помню, отец назвал ее так, когда я как раз учился ходить. Взрослые должны быть очень осторожны с тем, что говорят в присутствии детей. Ты все еще немножко ребенок, не так ли, Нетта?

На ее засветившееся от радости лицо было больно смотреть.

– Значит, ты дурачился, Фрэнки? Ох, дорогой, я так беспокоилась! От этих разговоров об убийстве у меня кровь стынет в жилах.

– Убери поднос и иди ко мне, я мигом тебя согрею.

Офис «Современных предпринимателей» располагался на четвертом этаже развалюхи на Вардур-стрит. Лифта не было, из вестибюля несло курятником, а лестничные перила, за которые я по неосторожности схватился, оставили на пальцах следы липкой грязи.

Одолев четыре лестничных пролета, я нашел нужные двери в конце полутемного коридора.

К этому времени настроение у меня было ни к черту: не так я представлял себе врата в райскую жизнь. С каждым пролетом мечта о богатстве становилась все более эфемерной. Похоже, объявление было чьей-то дурацкой шуткой, и мне не терпелось познакомить шутника со своим знаменитым хуком правой.

Не утруждаясь стуком, я нажал на дверную ручку и вошел. Комната подтвердила мои худшие подозрения: она была тесной, грязной и убогой. Возле незанавешенного окна примостился стальной картотечный шкафчик, ветхие половицы стыдливо прикрывал потертый коврик, на подоконнике притулился пыльный электрообогреватель, в центре громоздился покосившийся письменный стол. Больше ничего существенного в комнате не обнаружилось.

Если не считать восседающей за столом уродливой грузной еврейки, лет где-то около двадцати, а может и сорока, облаченной в черное атласное платье, швы которого, казалось, вот-вот лопнут от натуги, сексуальной, как осьминог, и привлекательной, как гора немытой посуды. Близорукие глазки, блеклые, словно недозрелые ягоды крыжовника, уставились на меня из-под толстых стекол очков с нескрываемым недоверием.

Я почувствовал, как во мне вновь зашевелилась надежда. Что-то в ее наружности говорило о стальной хватке и уме остром как бритва. Рядом с этой тигрицей Нетта выглядела бы сущим котенком. Если ее босс того же типа, с ним можно иметь дело.

Вообще-то, внешний блеск ничего не значит для евреев: из конторы, похожей на запущенный хлев, они могут возвращаться домой на «роллс-ройсе».

Я бросил конверт на стол:

– Мне назначено в двенадцать. Я пришел.

Она поднесла письмо почти вплотную к крючковатому носу, всматриваясь в текст, будто никогда не видела его раньше. Потом оглядела меня снизу доверху и указала грязным пухлым пальцем на стул. На пальце сверкнул бриллиант. Заметив мой взгляд, она неловко прикрыла кольцо ладонью.

– Присаживайтесь. Я выясню, сможет ли мистер Зарек вас принять.

Я несколько опешил. Столкнувшись с особой, словно сошедшей со страниц юморесок Артура Коблера[8], ожидаешь услышать грубый говор уроженки Бронкса, но, за исключением слегка подвывающих интонаций и излишне правильного произношения, ее речь была так же хороша, как моя.

Я уселся. Она не бросилась докладывать о моем прибытии, а раскрыла массивный гроссбух, который выглядел такой же фальшивкой, какой, несомненно, и был, и принялась сосредоточенно заносить туда цифры. Перечитала письмо и вновь устремила на меня пронизывающий взгляд, как будто хотела пересчитать мелочь в моих карманах вместе с волосками на груди.

Затем выбралась из кресла, переваливаясь по-утиному, пересекла комнату и исчезла за дверью, ведущей, надо полагать, в кабинет хозяина.

Мне доводилось видеть разных толстушек, но эта была исключительной: тяжелая и громоздкая, как призовая свинья. Со спины она смахивала на бочонок пива с ножками, причем – забавная вещь – настолько изящными ножками, что даже Нетта позеленела бы от зависти.

Я навострил уши, но из-за двери не доносилось ни звука. Что ж, поразмыслим над ситуацией. Теперь меня было не одурачить жалкой обстановкой – я чувствовал запах денег. Кольцо толстухи я видел хоть и мельком, но достаточно ясно, а я кое-что понимаю в бриллиантах. Камень, который она неуклюже пыталась скрыть, стоит от трех до четырех сотен фунтов, колечко явно не обручальное и найдено не в канаве. Скорее всего, это подарок за услугу или плата за молчание, что-нибудь в этом роде. Дар, достойный мошенника, способного позволить себе такую причуду, как убогие комнаты или личный телохранитель.

У меня есть привычка насвистывать, когда все идет как надо, и сейчас я свистел. Запах денег кружил мне голову.

Она появилась, когда на моих часах было 12:20.

– Мистер Зарек вас примет. Можете войти.

Собираясь на встречу, я потратил порядочно времени, обдумывая гардероб. Нетта предложила синий в елочку шерстяной костюм, но, чтобы она не много о себе воображала, я выбрал джинсы и темно-синюю водолазку, подчеркивающую рельеф моих мышц.

Я вошел в кабинет легкой пружинистой походкой, какой атлеты пытаются впечатлить оказавшихся в поле зрения прелестных дев. Лицо освещала скупая мужественная полуулыбка, брови сурово сдвинуты – ни дать ни взять гибрид Фредди Миллса[9], добивающего соперника, и Пола Муни в роли Человека со шрамом[10] на сходке с враждебным кланом.

Если бы не отсутствие обогревателя на подоконнике, комната была бы близнецом предыдущей: скособоченный стол, изношенный ковер на полу, густой слой пыли и запах дряхлости и тлена.

За столом сидел смуглолицый коротышка в наряде столь поразительном, что я остолбенел. Никогда прежде мне не доводилось видеть такого фантастического уродства. Даже Макс Миллер[11], шокирующий публику в Холборн-Эмпайр во времена моего босоногого детства, на фоне этого буйства красок казался бы чопорным, как официант. Кроваво-красные полоски расчленяли желто-коричневую ткань хламиды на зловещие трехдюймовые квадраты, но ярко-зеленые, отливающие изумрудным блеском отвороты карманов разбавляли угрожающий окрас всполохами задорного оптимизма.

«Парень – псих, – охнул я про себя обреченно, – это объясняет все: и объявление в газете, и письмо, и одежду. Только чокнутый способен напялить на себя это пальто». Я осторожно попятился, пытаясь рассчитать пути отступления. Если что-то меня реально пугает, так это люди, съехавшие с катушек.

– Входите, мистер Митчелл, – прогнусавил коротышка, подвывая на манер толстухи. – Вам не нравится пальто? Мне тоже. Входите и садитесь. Я расскажу о нем, пока вы будете курить.

Его речь звучала почти разумно, но полностью моих опасений не развеяла. Я примостился на краешке плетеного стула – так, чтобы между мной и пальто оставался хотя бы стол.

– Я снимаю здесь офис три года, – продолжал он, почесывая нос мизинцем, – и восемь моих пальто были украдены. Это слишком, не находите? Тогда я приобрел эту вещь, и никто до сих пор не попытался ее стянуть. Может, она так и останется со мной до конца жизни, раз уж никому не приглянулась? Не то чтобы она мне нравилась, но я легко простужаюсь, а ходить без пальто в этом климате – рискованное занятие.