Обмасонивание (СИ) - Бирюк В. - Страница 42

-- Общество, отечество твое, дало тебе счастливейшее и высшее положение. Ты - вольный каменщик. Что есть выше в этом мире? Чем ты отплатил за эти блага? Старался ли ты в судах держать сторону правосудия или достигать близости к престолу царя для того, чтобы защищать правду и помогать ближнему? Нет, ты ничего этого не сделал, ты отдался самым ничтожным страстям человеческим. А когда несчастие, твоя болезнь, заставила тебя оставить братьев, когда одиночество твоё в дикой стране показало тебе всю ничтожность твоей жизни, ты обвиняешь не себя, а премудрого Творца.

-- Что за хрень? - Удивился Фриц, уловив лишь часть сказанного. - Какое несчастье?! Это ж самая моя большая удача в жизни! Что я заболел, что отстал от артели, что "попал в лапы Зверя Лютого". Иначе бы я не научился, не сделал столь многое... Да я никогда не жил так хорошо, интересно, как в "дикой стране". Замшелые придурки! Знать - не знают. Но врут - как по-писанному.

Чуть скосив глаза, Фриц увидел, что, хотя мастер-проповедник обращается, вроде бы, к нему, но проповедь произносится для остальных, что он для этого потока сентенций - лишь малозначный информационный повод.

-- Лучше бы он вместо меня кирпич поставил, - подумалось Фрицу, вспомнившему высказывания "Зверя Лютого":

-- О чём ты думаешь, глядя на кирпич?

-- О женщинах.

-- Почему??!!

-- Я всегда о них думаю.

-- Э-эх... Какие там были... красавицы. Да ты, поучатель, никогда в жизни не пробовал такого, чего мне Светана уделывала! И по сю пору мурашки бегают.

И, скрываю довольную улыбку, вызванную приятными воспоминаниями, Фриц снова склонился к сапогам Великого Магистра.

-- Почему же мечтания эти не осуществились? - риторически вопросил толстяк, колыхая своим брюхом и обращаясь более всего к третьему магистру. - Я тебе скажу это, отвечая на тот вопрос, который ты мне сделал прежде. Ты сказал, что масонство учит тому же самому, чему учит и христианство. Христианство есть учение, масонство есть сила. Христианство не поддержало бы тебя, брат Фридрих, оно отвернулось бы от тебя с презрением, как скоро бы ты произнес те кощунственные слова, которые ты произнес сейчас при мне. Мы же не признаем различия вероисповеданий, как и не признаем различия наций, сословий; мы считаем всех равно своими братиями, всех тех, которые любят человечество и истину. Христианство не пришло и не могло прийти к тебе на помощь, а мы спасали и спасаем не таких преступников, как ты.

-- Чего они мне шьют? Какое такое "преступление"? Неуплату членских взносов? - встревожился Фриц.

Но беглый взгляд в сторону показал, что над его головой магистры обмениваются мнениями по каким-то своим отношениям.

-- Мы открываем многое, чего мы не знаем и не можем открыть неофитам. Вот оно, масонство.

И проповедник ткнул рукой в один из гобеленов.

-- Человек должен стремиться быть центром. Стороны этого квадрата заключают все...

Удлинённый четырёхугольник означал видимый мир: запад и восток, север и юг. Вышитое рядом непознаваемое разумом - было включено в три грани Лучезарной Дельты: убегающие лучи возвращаются и образуют клубящуюся облачность.

Треугольник, в который вписан глаз, называют Лучезарной Дельтой, Глазом Гора. Символ провидения и божественного присутствия доступен масонам уже на первых степенях посвящения, когда происходит приобщение к божественному началу, погружение в вопросы веры и духовного познания.

-- "Кирпич" придётся удлинить, - хмыкнул под нос Фриц, - я далеко на восток забирался. И подсветить сильнее - проистекать будет оттуда.

Между тем, мастер-проповедник, постепенно входя в раж, продолжал. Он говорил, что масонство есть учение мудрости, учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков, учение, признающее в человеке первенствующими его способность совершенствования себя, помощь ближнему, искоренение всякого зла и распространение учения равенства, любви и знания.

-- Я знаю, что это мои убеждения и что в этих убеждениях я нахожу сочувствие единомышленников, которым нет числа в настоящем, нет числа в прошедшем и которым принадлежит будущее. Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; все остальное есть сон, - говорил он. - Вы поймите, братья мои, что вне этого союза все исполнено лжи и неправды, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте наши основные убеждения, дайте нам руку, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал, частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах.

Братья ответили на призыв дружным ропотом одобрения.

-- Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом бесчисленном количестве существ, в котором проявляется божество, что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим? Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница, которой я не вижу конца внизу, она теряется в растениях, полипах. Отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше до высших существ.

-- Не дай бог! - подумал Фриц. - Прорасти в бесплотного и... бесполого ангела? Б-р-р...

Риторические вопросы не требуют ответа, возражений тоже не последовало. Тогда, воздев руки в низкому потолку, так, что дорогая мантия встала колом на плечах и рельефно обтянула объёмное брюхо, проповедник воззвал:

-- Господи великий! Помоги мне ходить по стезям твоим! Как то: 1) побеждать часть гневну - тихостью, медлением, 2) похоть - воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отучать себя от: а) службы, b) забот семейных, с) дружеских отношений и d) экономических занятий.

-- Господи, - беззвучно воззвал и Фридрих, обращаясь непосредственно к сапогам Великого Магистра, - когда ж наконец, кончится этот бред, когда можно будет заняться чем-то осмысленным? Теми же "экономическими занятиями"?

Мысль показалась еретической даже ему самому.

-- Откуда у меня такое отношение к святому? К предвечному? К "с детства впитанному"? - Хотя понятно: всё Ванька лысый виноват. Но как же тоскливо переводить жизнь на такое... барахло. Хочу домой. Только... это ж мой родной Кельн! И где ж тогда мой дом?

А над его головой мастер-проповедник приступил к заключительному пассажу:

-- Ясно различие бедного учения наук с нашим святым, все обнимающим учением. Науки человеческие все подразделяют, чтобы понять, все убивают, чтобы рассмотреть. В святой науке братства все едино, все познается в своей совокупности и жизни. Троица - три начала вещей - сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью огненностью своею возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность - Христос, Дух Святой, Он.

-- Ну вот, - произнёс громко Фридрих, резко врываясь энергичным голосом в установившееся после сакрального "Он" молчание, вставая с колен и счищая с пальцев своих налипшие частицы раствора. - Поблагодарим брата-проповедника за прекрасную проповедь. Он успешно развлёк нас своим красочным повествованием. Теперь же обратимся к делу. Вы видели смесь, которую я принёс в высокое собрание. Вы видели, как я затворил её водой в этом тазике. Вы все хорошо знаете, как годами твердеют наши растворы, изготовляемые на извести. Полагаю, что и великий мастер Хирам также скорбел о медленности схватывания. Иначе бы ему не потребовалось двадцати лет для постройки Храма. Увы, Хирам не додумался до такого материала, который я нынче показываю вам. За время вдохновенного повествования нашего магистра-проповедника, мой раствор уже схватился, приобрёл довольную прочность. Достопочтенный Великий Магистр, соизвольте поднять ножку. Дабы продемонстрировать.