Кожа наших листьев (СИ) - Даркевиц Маркус - Страница 47

— Слушай, ты меня по-своему восхищаешь, Раймонда, — искренне сказала Карина. — Зря ты пошла на эту игру. Ты с таким отношением к жизни действительно можешь с неё не вернуться.

— Так я этого и добиваюсь… Знаешь, Сканди, когда на меня выйдет противник, я подставлюсь ему так, что у него не получится промахнуться… Ты бы хотела быть на его месте? Именно так, как я это представляю. Ты целишься и готовишься прятаться, чтоб в тебя саму не попали, а тут я — выхожу такая вся, бросаю мушкет на землю и медленно иду тебе навстречу. А ты поднимаешь оружие и стреляешь. Знаешь, я буду стоять так долго, как только смогу… Ну, разве что прислонюсь спиной к чему-нибудь. Пока ноги держат, буду стоять. Попробую мастурбировать, хотя, как мне кажется, из этого ничего не выйдет… Хочу, чтобы мой убийца подошёл ко мне вплотную и смотрел мне в глаза. Если он сам начнёт мастурбировать — чего ещё желать остаётся, Сканди?

Карина была в лёгком шоке. От вожделения у неё кружилась голова и перехватывало дыхание. Раймонда не могла этого не увидеть.

— Ты хочешь меня? — спросила она. — Только ответь честно и не раздумывая.

— Да! — негромко, но вложив всю душу в этот возглас, произнесла Карина.

— Я бы хотела, чтобы мы с тобой попали в разные команды, и ты бы убила меня. А потом расстегнула брюки и начала мастурбировать, глядя, как я мучаюсь… Ты тоже этого хочешь?.. Вижу, знаю, что хочешь…

Откровения блондинки ранили Карину в самое сердце. Нет, она не хотела убивать эту девушку. Травиц отвела глаза… И Раймонда всё поняла.

— Жаль… Я думала, что нашла то, что ищу…

С этими словами девушка поднялась со скамейки и медленно побрела прочь по мощёной тропинке парка. Карину словно пружиной подбросило. Она догнала Раймонду, зашла к ней лицом к лицу, взяла её локти в свои ладони и заговорила, думая, что, наверное, сошла с ума. Карина пыталась убедить Раймонду уйти с игры, причём вместе с ней, уверяла, что ничего хорошего нет в смерти вообще и в мучительной смерти в частности, не исключая и смерть от «лилии». Несколько несвязных фраз было сказано о том, как была потрясена Карина сегодняшней встречей…

Раймонда отрицательно покачала головой, мягко освободилась от рук Карины и пошла дальше. Лейтенант Травиц понимала, что бесполезно что-то делать, и ей было бесконечно горько и тяжко: она вдруг отдала себе отчёт, что сейчас, в этот момент глубоко и нежно влюбилась. Вероятно, впервые в жизни. И это было неправильно — Карина ожидала, что если и влюбится, то в мужчину… и при совершенно других обстоятельствах.

• • •

— Значит, я могу отказаться от участия прямо сейчас? — спросила Карина.

— Можете, — спокойно ответил Зураб Ашинеску, старший распорядитель. — Но по условиям договора по возвращении вы будете обязаны прийти в офис проекта и выполнить свои обязательства.

Карина для вида поморщилась — обязательства в таких договорах были достаточно унизительны, вроде съёмки в рекламе каких-нибудь особенно гнусных развлечений или удовольствий, что запросто могло обернуться принудительным участием в незаконных театрализованных представлениях с половыми извращениями. Впрочем, лейтенант Травиц в любом случае не собиралась их выполнять.

— Ты хочешь уйти потому, что мы оказались в одной группе? — спросила Раймонда.

— Может быть, — пожала плечами Карина. — И знаешь… нет у меня той решимости, что у тебя. Боюсь, что против той команды у меня нет шансов.

«У тебя нет шансов», — хотела сказать Травиц. Ей в любом случае было ясно, что девушка не из коллаборационистов, а следовательно, им в любом случае было предначертано оказаться в одной команде.

— Жаль, — печально произнесла девушка. — Жаль, что меня убьёшь не ты. Но я буду думать о тебе, когда… Когда это случится… Всё, прощай. На всякий случай — меня по-настоящему зовут Электра.

И, закинув тонкие руки за шею Карине, Электра быстро поцеловала её в губы. Отпрянула и отбежала в сторону, не оглядываясь. Сердце Карины колотилось так, что, наверное, слышали все присутствующие. С трудом сдерживаемые слёзы искажали всё видимое вокруг. Комок в горле причинял настоящую боль. Под рёбрами что-то сжималось. Вместе ещё с двумя отказавшимися мужчинами и тремя «неудачниками» обоих полов, выбывшими по жребию (трудно сказать, все ли из них подставные), её посадили в аэрокар и отправили на морской космодром, расположенный в пятнадцати минутах полёта от острова.

Посадка, вылет, прибытие… Планета Рошель — перевалочная база сектора. Космопорт, гостиницы, огромные заброшенные города и мрачные жилые посёлки — рассадник бытовой и бесцельной преступности… Здесь работало немало сотрудников полиции Взаимодействия, которые пресекали и карали уйму мерзких человеческих деяний, и Карине на несколько секунд захотелось прямо сейчас написать рапорт о переводе в другой отдел, и чёрт с ней, с психокоррекцией… Но это была не более чем мимолётная слабость. Она — ничто по сравнению с чувством долга, с нежеланием расставаться со своими демонами и… с неожиданно вспыхнувшей влюблённостью. Карина поклялась спасти Электру от этой мучительной игры, да и от неё самой, если уж на то пошло.

Харм. На игре: окончание

Возвращение на остров прошло гладко. Путь был знакомым. Снова подводная лодка, снова акваланг и скутер, снова ужасные морские чудовища, снова скалистый берег с узкой полоской ила.

Цех, который развернула Карина в первое прибытие на остров, к счастью, оказался никем не найденным. Поблизости, правда, кто-то из защитников держал оборону объекта, охраняя драгоценную капсулу, но это была не Электра. Обречённой командой сейчас опять были интервенты. Но среди них, кроме Электры, была четвёрка настоящих бойцов, настроенных на победу. Поняв, что от экзальтированной девушки толку нет, трое мужчин и одна женщина договорились действовать вместе и отстреливать защитников по одному. Карине было сложно работать с такими людьми, которые были словно созданы для ведения боевых действий в незнакомых условиях, поэтому она скрывалась особенно тщательно.

Первого «лишнего» человека удалось обнаружить в знакомом здании рядом с провалом, где с трудом угадывались старые трубопроводы. Четвёрка интервентов окружила здание, и защитник потерял шансы на выживание. Как только истошный вопль дал понять, что одним участником игры стало меньше, Карина метнулась к провалу и успела увидеть, как из окна здания в провал выпрыгнул человек. Кем он был, распознать оказалось невозможно. Карина осторожно спустилась в провал и в свете инфракрасного фонаря поняла, что здесь не обошлось без потайных дверей и туннелей. Судя по следам в пыли, таинственный участник игры скрылся за одной из тяжёлых стальных дверей. Страшные крики подстреленного, чьи кишки сейчас терзала «лилия», доносились до Карины… и она почти всё поняла. Ну и ладно. Теперь нужно успеть сделать ещё одно дело.

Надо было увидеть удивление Электры, которая потерянно прогуливалась по разрушенной улице и с выражением лёгкого испуга на лице разглядывала древние стены с выбитыми окнами, когда из дверного проёма ей навстречу вышла Карина.

— Сканди?

— Меня зовут Карина Травиц. Я — лейтенант полиции Взаимодействия и нахожусь здесь по одной простой причине — игра нечестная.

Электра не хотела верить. Она пыталась спорить. Лишь после того, как Карина показала девушке запись эпизода, как трое негодяев насилуют подстреленную женщину, Электра начала понимать, что происходит вокруг.

— Хоть ты и пришла сюда в поисках страшной смерти, но будь уверена — ничего благородного в ней не будет, — говорила Карина. — Твоя фантазия, скорее всего, так и останется фантазией. На тебя будут жадно смотреть, и комментировать, как ты катаешься в пыли — это в лучшем случае. А того и гляди просто оттрахают. Тебе легче будет умирать после этого?

Карина говорила жёстко, пытаясь донести до Электры мысль, что глупо умирать вообще, не только на игре. Неизвестно, что творилось в очаровательной белокурой головке, но как бы то ни было, девушка начала верить Карине. И это уже много значило. Травиц до слёз было жалко Электру, хотя она отлично понимала, где кроются корни её виктимного поведения. Возможно, какую-нибудь другую женщину с похожей жертвенностью и привлекла бы перспектива быть изнасилованной во время мучений, но у Электры психологическая картина была весьма своеобразной: «обычное» сексуальное насилие над собой она отвергала, что косвенно подтверждал её рассказ о вечеринке в колледже.