Кусалки - Емец Дмитрий - Страница 6

Синяя кошка Фёкла свернулась на коленях у Укропчика, сощурила жёлтые глаза и задремала. Немного погодя заснул и Укропчик, а старшие кусалки стали разрабатывать очень коварный план, который для секретности назвали ОКП-1, что значило «Очень коварный план номер один». В чём он состоял, вы узнаете позднее.

А в комнате Вова и Даша достали Лохмарика из консервной банки. Щенок тявкал и весело вилял хвостиком.

– Как он там очутился? И откуда взялась банка? – Даша разглядывала консервную банку с глубокими рваными краями, похожими на следы от укуса зубов.

– Банки, огрызки! Опять этот мусор! – Буль-бульчик возмущённо шлёпнул ластами по воде. – Наверняка кто-нибудь напакостил!

– Может, это как-нибудь случайно произошло? – с надеждой спросила Даша.

– Да уж, случайно! – проворчал Буль-бульчик. – Вначале ко мне в аквариум чисто случайно швыряют огрызок. Потом Лохмарика чисто случайно запирают в ящике стола в прогрызенной консервной банке! Поймать бы все эти случаи и дать им по шее!

Когда вечером Вовина мама пришла домой и сунула ногу в тапку, она вдруг испуганно ойкнула. В тапке лежало что-то твёрдое и холодное. Мама осторожно перевернула тапку шваброй, и… оттуда выкатилась баночка с повидлом.

Глава 6

Осада шкафа

А поздним вечером, или даже ранней ночью, так как никто не знает, когда поздний вечер переходит в раннюю ночь, кусалки перетащили банку с консервами за батарею и устроили пир. Банка была большая, и консервов на всех хватило, даже на кошку Фёклу.

Потом Вилка вытащила из чемоданчика маленькую гитару и тихонько запела трогательный романс:

Укропчик шмыгнул носом. Ему было очень жалко тараканчика Гошку. Он представлял, как бедный Гошка сидит на кухне под плитой и дует на свою отдавленную лапку.

– Дурацкая песенка! – заявил Одноглаз. – Подумаешь, тараканчику лапку отдавили, тьфу! Да я этих тараканчиков за свою жизнь штук шесть укокошил в жестоком смертном бою! А уж лап им переломал – не сосчитать! Только они ужасно коварные. Подкараулят тебя целой толпой – и усами щекотать! Насекомые, одним словом!

– Какой ты жестокий! – вздохнула мама-кусалка. – Хоть бы при ребёнке промолчал. Ложись-ка спать, сынок, а то уже поздно.

– Мам, а спой мою любимую песенку! – моргая глазками, попросил Укропчик.

– Хорошо. Только гитара у меня не настроена. Не надо было твоему папе бить ею по голове ту мусорную крысу! В конце концов, они почти и не ссорились. Просто им понравилась одна и та же кость! – сказала Вилка.

Она ещё раз задумчиво щипнула гитарные струны и запела:

– Чушь какая! Почему папу? Почему не маму? – проворчал Одноглаз. – Всё! Всем Укропам спать! Я устал!

Мама уложила Укропчика на раскладушечку, вмиг сделанную из нестираного носка и скрепок. Скрепки и носок кусалки нашли в ящике у Вовы, когда заталкивали туда Лохмарика.

Когда Укропчик уснул, кусалки продолжили разработку своего очень коварного плана. План состоял в том, чтобы выгнать Дашу из её уютного домика на шкафу и поселиться в нём самим. Они уже выяснили, где Даша живёт, и очень ей завидовали, особенно завидовала Вилка.

– А если мальчишка узнает? Он же нас прогонит! – задумчиво сказал Одноглаз. – Кажись, он неплохо относится к этой Дашке.

– Он не узнает, – уверенно заявила мама-кусалка.

– Как это – не узнает? Он что, слепой?

– Я переоденусь в Дашкино платье и буду притворяться, что я она и есть, – захихикала Вилка. – А зубы подвяжу платком, будто они у меня болят. Мальчишка и не догадается!

– Это ты здорово придумала! – восхитился Одноглаз. – Ну и умная же у меня жена! Вся в меня!

И кусалки стали думать, куда им деть настоящую Дашу, когда они её подкараулят.

– Нужно подкрасться и – хвать! Засунем в консервную банку и спустим в мусоропровод! – предложил папа-кусалка, бегая по ковру.

– Нет, это слишком просто. Тут нужно что-нибудь эдакое. Хитростное! – щелкнула пальцами мама-кусалка. – А ты что думаешь, Фёкла?

– Мяу! – ответила Фёкла.

– Вот видишь, она думает «мяу». Краткость – чья-то там племянница! Не помню уже точно чья.

– Не моя! Я всех своих родственников знаю! – уверенно сказал Одноглаз. – Ну хорошо, хитростью так хитростью! Набросимся на Дашку, засунем в банку и выбросим в мусоропровод. И всё! Правда, я хитро придумал?

Вилка посмотрела на него и деликатно поскребла себе пальцем висок.

Неизвестно, до чего додумались мусорные человечки, но утром, когда Вова ушёл в школу, а его мама – на работу, кусалки крадучись вышли из-за батареи. Одноглаз тащил палицу, выструганную из деревяшки, мама-кусалка – копьё с насаженной вместо наконечника клизмой, а Укропчик – маленький лук со стрелами.

Кусалки подбежали к шкафу, на котором стоял домик Даши, и принялись размышлять, как им на него забраться. Шкаф был высоченный, и кусалки, даже если бы вскарабкались друг другу на плечи, не смогли бы добраться до домика. Верёвочная лестница была поднята. Даша ещё не проснулась. Она была большая соня.

Одноглаз подпрыгнул, но не допрыгнул даже до трети шкафа.

– Гм, это не шкаф, а настоящая крепость, – заявил он со знанием дела и постучал по полировке пальцем. – Так просто его не возьмёшь!

– Фёкла, на абордаж! – крикнула Вилка.

Фёкла попыталась забраться на шкаф, но даже её острейшие когти скользили по полировке. Им не за что было зацепиться.

– Придумал! Нужно взять шкаф на таран! – завопил Одноглаз.

Кусалки выкатили из-под кровати гантель, разогнались и протаранили гантелью дверцу шкафа. Трах! Шкаф вздрогнул. Кусалки разгонялись и раз за разом таранили шкаф гантелью. На полировке оставались вмятины.

– Ну и крепкая же эта штука! Никак её не разобьёшь! – Одноглаз вытер взмокший лоб.

Даша спала, и ей снился обвал. Камни грохотали и сыпались с немыслимой высоты. Хороший такой сон про природу. Лохмарик стащил с Даши одеяло.

– Что с тобой, Лохмарик? Хочешь гулять? – Даша вышла на крыльцо и хотела уже сбросить верёвочную лесенку, как вдруг увидела трёх зубастеньких кусалок, разбежавшихся, чтобы в очередной раз протаранить шкаф гантелью.

– Эй, вы, перестаньте! Что вы делаете?

– Сдавайся, жалкая кукла! Ты окружена!