Пугливая (ЛП) - Сен-Жермен Лили - Страница 58

— Вот дерьмо, — говорю я, увидев, как она сгорбилась и, как исказилось от боли ее лицо. — Началось?

Какого хрена ты натворила?

Какого хрена ты НАТВОРИЛА?

Но не могу же я попросить ее перестать рожать и объяснить мне, что ЧЁРТ ВОЗЬМИ делает у нас на чердаке связанный и с виду заморенный голодом до полусмерти мужик. Если бы не эти глаза, я бы вообще его не узнал, потому что он один в один жертва концлагеря времён нацистской Германии.

— Началось, — выпрямившись, выдыхает Кэсси, поскольку у нее, видимо, прекратилась схватка.

И вот она уже здоровая, нормальная, стоит в ванной и улыбается мне.

— Нам нужно начинать наполнять бассейн для родов.

Конечно, Кэсси. Все, что захочешь, детка. Все что только захочешь.

Я помогаю Кэсси надеть штаны для йоги и спортивный бюстгальтер, а затем мы спускаемся вниз. На полпути она останавливается, и ее пронзает очередная схватка. Срань господня, я думал, что всё это будет происходить медленнее. Разве это не должно начинаться постепенно? Может быть, прошлой ночью, когда Кэсси взобралась на меня и пустилась во все тяжкие, моя супер сперма взломала её шейку матки? Хрен её знает. Я помогаю ей спуститься, сажаю ее на диван и устраиваюсь напротив нее.

— Тебе нужно начинать засекать время между схватками, — говорит она.

Я киваю.

— Сейчас. Мне нужно с тобой кое о чем поговорить.

Она рассержено вскидывает брови.

— Я рожаю!

Я замечаю висящий у нее на шее ключ, теперь мне ясно, что это имитация тех ключей, которые покупают, чтобы сделать на них гравировку. Знаете, девчонки носят такие с надписями «ЛЮБОВЬ», «ВЕРА» или «СИЛА», словно некий знак-напоминание. Я всегда думал, что на ключе у Кэсси выгравировано слово «Номад». Я за это над ней подшучивал — ты не можешь быть номадом, поскольку никогда нигде не была — и она смеялась.

Но, полагаю, что подшутили тут как раз надо мной.

Потому что, если прочитать наоборот слово «Номад», получается «Дэймон». (В английском языке это действительно так: «Damon» - «Nomad» - прим. пер.)

ПАРЕНЬ В ЯЩИКЕ

ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ

Дэймон

«Чертова сука».

Это первое, о чём я подумал, когда очнулся. От того, что Кэсси подсыпала мне в кофе, у меня всё еще раскалывалась и кругом шла голова.

И это как раз тогда, когда я решил, что она начинает приходить в себя. В смысле, да, я понимаю, что она пыталась покончить с собой, но это было из-за Рэя. Грёбаный Рэй. Я всегда подозревал, что однажды мне придется его убить. Я просто не ожидал, что это произойдёт именно так.

И я уж точно не ожидал, что мне придется закрыть его в бочке с кислотой и сбросить в заброшенную шахту, что в трёх часах езды отсюда.

Первое, что я увидел, очнувшись на чердаке… Деревянная крышка. Сосна. Я в ящике. Блядь. Я в ящике. Эта сука накормила меня какой-то отравой, двинула мне по лицу, а теперь я заперт в гробу.

Не знаю, сколько я уже здесь лежу, но терпеливо выжидаю время. Я могу бушевать, брыкаться и орать, но мне известно, что она вернется. Моей маленькой птичке нужны ответы. И она их получит. К тому же мне нужно беречь силы, чтобы потом забить ее до смерти за то, что она отколола такой номер.

Наконец, Кэсси возвращается, крышка моего ящика с грохотом распахивается. Она нашла ключ от замка, и теперь он поблёскивает у нее на шее в свете горящей на потолке лампы.

— Хорошо вздремнул? — спрашивает она.

— Прекрасно, — отвечаю я. — Что ты мне подсыпала?

Она пожимает плечами.

— Немного того, немного этого. Коктейль. Честно говоря, я вообще не знала, проснешься ли ты.

Это приводит меня в бешенство. Очнувшись, я несколько часов изучал своё положение дел. Кэсси умна — руки она сковала у меня за спиной наручниками, поэтому, когда её самодовольное лицо приближается к краю ящика, я не могу потянуться и схватить ее. Мои ноги тоже скованы. Я чувствую у себя на лодыжках толстые цепи. Может быть, это моё кармическое наказание за то, что я упрятал сюда Дженнифер.

Впрочем, в карму я не верю. Я верю, что мы сами творцы своей судьбы. И как только я выберусь из этого чертового ящика, судьба Кэсси станет очень незавидной.

— Как ты это сделал? — холодно спрашивает она.

Я смеюсь.

— Сделал что?

Она размахивается и так сильно бьет меня кулаком по лицу, что у нее начинают кровоточить костяшки пальцев. Удар звоном отдается у меня в ушах, и я снова чувствую у себя на щеке кровь. Малышка злится. Она такая красивая, когда злится.

Но и глупая. Потому что она залезает в ящик и садится сверху, обхватив меня коленями.

— Осторожнее, милая, — говорю я, резко приподняв бедра. — Я могу неправильно тебя понять.

Кэсси снова меня бьет, на этот раз в челюсть. Она обрушивает на меня кулак с такой силой, что мне слышно, как где-то во рту хрустнул зуб.

— Ты сломаешь палец, — с полным ртом крови бормочу я. — И тебе стоит выражаться конкретнее. Как я сделал что?

Она завороженно смотрит, как я поворачиваю голову и сплевываю на деревянное дно ящика окровавленный коренной зуб.

Я откидываюсь назад, переключив все свое внимание на нее. Готов поспорить, она думала, что все будет по-другому. Наверное, ей казалось, что я буду молить ее о пощаде.

— Если ты пытаешься меня напугать, дорогуша, тебе следует получше постараться, — говорю я и для убедительности громыхаю намотанной у меня на лодыжках цепью.

Кэсси озадаченно моргает. Один раз. Второй. Она не так себе это представляла.

— Я не пытаюсь тебя напугать, — шипит она. — Я хочу знать о том, что ты сделал.

Я закатываю глаза.

— Ладно, Кэсси. С какого места мне начать?

— С начала.

— С какого именно начала? Их очень много.

— Это ты убил Карен?

Вау, сразу к делу. Я смотрю в потолок, шутки кончились. От Карен у меня во рту остался неприятный привкус, почти такой же, как и у Лео Бентли, который перед тем, как ее найти, выпил из колодца трупной воды.

— Нет, — тихо произношу я.

— Брехня.

— Переехав в Ган-Крик, я попытался порвать все отношения с Рэем. Он убил Карен, чтобы отправить мне предупреждение.

Похоже, она почувствовала облегчение, но всё ещё немного сомневается.

— Откуда мне знать, что ты не врешь?

Я пожимаю плечами.

— Мне больше нечего от тебя скрывать, Кэсси. Я дам тебе список убитых мною людей. Карен в нем нет.

Она кажется уставшей.

— Расскажи мне о несчастном случае.

— Мы все еще называем это несчастным случаем?

Она молча вскидывает брови.

— Хорошо, хорошо, — соглашаюсь я.

Что-то щемит у меня в груди. Я это заслужил. И она должна знать правду.

На ее красивые глаза наворачиваются слезы. Не будь у меня скованы руки, я бы смахнул эти слёзы. Я бы слизал их у нее со щек языком, поглотив всё без остатка.

— Мне уже известно, что ты сделал. Заставил Рэя подъехать к машине Лео и столкнуть ее с моста.

— Как ты это выяснила? — спрашиваю ее я. — В смысле только сейчас, серьезно? Не скоро же ты догадалась.

В её глазах вспыхивает ненависть. Печально, что она меня ненавидит. Я всего лишь пытался ее защитить.

— Следы краски, — бросает она. — Следы краски и мотив.

Возможно, это плохая идея, но я рассказываю ей то, что ей так хочется знать. Всё. Может, если она узнает правду, то, наконец, поймет, почему много лет назад я вырезал ее мать, словно раковую опухоль.

ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ

Дэймон

«Сердцу не прикажешь».

Вот что сказал мне Рэй, когда я признался ему в своих чувствах к Кэсси. Не успел я произнести эти слова, как понял, что мне не следовало ему этого говорить, но если ты не можешь поделиться самыми темными секретами со своим приятелем по убийству и приемным братом, то с кем же ещё?