Грешник (СИ) - Резник Юлия - Страница 36

-Сегодня прилетают Каримовы. Помнишь, мой шеф? Я тебе о нем рассказывал как-то.

Глеб нехотя отстранился, чтобы захлопнуть окно. Он и так здорово выстудил квартиру.

- Конечно. Отец той самой Карины, которая в тебя влюблена... - улыбнулась Наташа.

- Глупости какие... - возмутился Громов, подталкивая девушки к двери, ведущей в кухню. - Кстати, эта заноза тоже прилетит... Но дело не в этом.

-А в чем?

Наташа зевнула, переступила на мраморной плитке, покрывающей пол, и потянулась к шкафчику, в котором хранились кофейные зерна. Это тоже был их ритуал. Обязательная чашка утреннего кофе. Хотя Громов предпочитал чай.

-Ты ведь хотела окрестить Нину...

-Да...

- Как насчет того, чтобы её крёстной стала София Каримова?

- Почему она?

- Лучше бы, конечно, сам Амир, но он мусульманин, и ничего не выйдет. А Соня... она тебе понравится. Она... необыкновенная. Совершенно потрясающая женщина. К тому же... так я буду уверен, что малышка будет под защитой.

Наташа чуть сощурилась. В ее голубых глазах мелькнуло нечто странное, какая-то тень. Она резко отвернулась, делая вид, что занята приготовлением кофе, излишне громко застучала чашками.

Происходящее напоминало ревность, но...

- Наташа, ты что, ревнуешь? - затаив дыхание, прошептал Громов.

Несколько растянувшихся во времени мгновений, она игнорировала его вопрос. Просто методично натирала и без того идеальные чашки полотенцем. Но потом резко отбросила его и, глядя Глебу прямо в глаза, отрезала:

-Ты - мой!

- Значит, все же ревнуешь... - он даже покачал головой, настолько невероятным было происходящее. Наташ нахмурилась. Громов подхватил ее на руки и закружил, приговаривая: - Ревнуешь, ревнуешь, ревнуешь...

Наташа чуть обмякла в его руках, обняла за шею:

- Скажи, что ты мой.

- Я - твой. Я люблю тебя. Очень. Скажи, ты выйдешь за меня замуж?

- Что? - оторопело моргнула Наташа.

- Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я узнавал насчет венчания. Пока пост, не венчают, но после Рождества...

- Постой! - возразила Наташа, высвобождаясь из рук мужчины и отступая на шаг. Глеб напрягся, настороженно наблюдая за девушкой. - Что ты... как венчаться?

Казалось, еще немного, и она заплачет. А Громов не понимал, что он сделал не так.

- Как все. В церкви. А ты что, не хочешь? Я поторопился?

- Нет! - Наташа волновалась. Вот и руки вступили в отчаянную пляску по бедрам, а он так ни черта и не понял.

- Что «нет», солнышко? Ты не хочешь венчаться?

- Хочу... Но я никогда не думала, что ты захочешь того же...

Глеб потихоньку выдохнул. Преодолел разделяющее их пространство. Обнял, обхватил затылок своей широкой ладонью.

- Очень хочу. Очень... Я бы раньше... - хрипел бессвязно, почему-то совершенно потерявшись в собственных чувствах, - но пост... в пост не венчают!

Черт! Он ведь это уже говорил!

- Хорошо... - сглотнула его девочка.

- После Рождества, да? В белом платье, и все такое... А потом ресторан, если хочешь, а нет - так нет...

Наташа тихо плакала и быстро-быстро качала головой. А потом подняла на него диковатый, переполненный миллиардами эмоций взгляд. Шевельнула губами. Раз, другой... И Глеб смотрел на нее и смотрел. Во все глаза пялился, гадая, что же она хочет сказать. И сердце билось оглушительно громко в груди.

- И-я л-люблю тебя.

Господи боже! «Я люблю тебя»... Она же это сказала?

В спальне проснулась и заплакала Нина, но они не торопились идти на зов. Просто не могли расстаться. Не имели сил прервать этот миг. И она повторяла снова и снова: «Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю»... И он ей тоже что-то шептал. Наверняка не только эти три слова. Потому, ну, что они, к черту, могли объяснить? Она была ведь не просто его любовью. Она была кровью, которая бежала по его венам. Вообще всем для него была.

Им все же пришло вернуться в реальность. Заняться дочкой, выпить кофе и совершить еще тысячу других действий, которые обычно наполняли их жизнь. Но тот момент - он навсегда остался в их памяти.

Уже в офисе Глеб вспомнил, что не купил Наташе кольца. Отругал себя за то, что не подготовился, как следует. Просто... он не планировал делать предложение тем утром. Его подхлестнула Наташина ревность. Он впервые столкнулся с этой ее стороной и... черт! Это, конечно же, было глупо, но... Громов радовался, как дурак. Тому, что она его ревновала.

В обед сорвался в ювелирный. Мелькнула мысль попросить Каримова купить в Америке что-то стоящее, но Глеб тут же ее отмел. Он сам хотел выбрать. А еще очень хотел надеть его ей на палец, чем раньше, тем лучше. И ждать, пока Амир прилетит, не было никакого терпения.

Кольцо для Наташи нашлось как-то сразу. Неброское, но с чистейшим камнем. Еще в машине вынул из коробочки. Если температура не падала слишком низко, в обеденное время Наташа с Ниной обычно гуляла в парке. Глеб бросил взгляд на часы и поехал прямо туда.

Белую шапку с помпоном Глеб заметил сразу. Как и приметную ярко-желтую коляску. Наташа катила ее по дорожке между вечнозеленых туй и что-то нашептывала - скорей всего подпевала играющей в наушниках песне. Его парни топтались чуть в стороне. Он так и не снял с нее наблюдения. Не потому, что у него были основания думать, что она в опасности. А просто. Для собственного спокойствия.

Наташа увидела, что он идет навстречу, и прибавила ходу.

- А мы тебя совсем не ждали! - улыбнулась девушка. Хорошо. Значит, не нервничает от того, что он невольно нарушил своим приездом ее распорядок дня.

- Да я и не собирался ехать. Работы много. А потом вспомнил кое-что, в общем... - Глеб достал из кармана кольцо и, сняв с Наташиной руки варежку, надел ей на палец. Она молчала, внимательно наблюдая за его действиями, а потом подняла руку к глазам.

- Нравится? - спросил Глеб, привлекая её к себе, укутывая полами собственного распахнутого настежь пальто.

Наташа кивнула. Приподнялась на цыпочки и поцеловала его в гладко выбритый подбородок:

- Спасибо.

- И все? - делано разочарованно протянул Громов.

- А что? Я сделала что-то неправильно?

Наташа склонила голову набок и выжидающе на него уставилась. Что Глебу нравилось, так это то, что рядом с ним она отпустила все свои страхи и не боялась быть самой собой. Особенно впечатляюще это выглядело в постели. Какому бы мужику не понравилось знать, что каждый стон, каждый жест, каждая ласка - идут от сердца, а не из головы? Он не знал женщины, которая бы отдавалась страсти так, как Наташа. Без тормозов, без скользящей по краю сознания мысли, а как она выглядит со стороны? Абсолютно расслабленно и откровенно. Так, что у него крышу сносило.

- Ну, вообще-то я надеялся на поцелуй посерьезнее.

Поначалу она вроде бы смутилась. Или, может быть, просто обдумывала его слова... А потом в ее глазах полыхнуло то самое пламя. Обещание... Ошеломляющая чувственность. Наташа скользнула ладонями по его груди и, обхватив шею, прижалась к его губам. Облизывая их и покусывая. Всхлипывая от вмиг вспыхнувшей между ними страсти.

-Так лучше?

-Так прекрасно. Запомнила этот момент?

-Да...

- Хорошо. Мы с него продолжим, когда я вернусь с работы.

Наташа зажмурилась, но кивнула. Глеб погладил ее по щеке. Перехватил озябшую ладошку, согревая своим дыханием. Поцеловал кольцо и, зная, что она может забыть - сам натянул на нее рукавичку.

- До вечера...

Наташа постояла немного, глядя ему вслед, а потом, подпевая себе под нос, раскрошила озябшим птицам остатки булки и неторопливо двинулась к дому. Она была так счастлива! Не передать... Так невероятно счастлива!

Что есть счастье? Счастье - это покой. А покой - это ее мужчина. Тот, кого она так сильно любила. Знаете, это глупость - думать, что аутисты не способны на чувства. Бред! Они синтезировались внутри, смешивались, перетекали из одного в другое. Невидимые глазу химические реакции. Единственным, что отличало Наташу от других людей в этом плане, было то, что ей нелегко было о них говорить. Даже не так... Она просто в том не нуждалась. Но понимая, насколько это может быть важно Глебу, девушка нашла в себе силы об этом заговорить. И очень гордилась этим.