Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Резник Юлия - Грешник (СИ) Грешник (СИ)

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Грешник (СИ) - Резник Юлия - Страница 12


12
Изменить размер шрифта:

- Оставьте нас, - доносилось откуда-то издалека. Но заглушая все звуки, в ушах шумела отравленная знанием кровь.

Он предавал ее, предавал... Наташа закрыла уши ладонями и покачнулась. Туда-сюда. А потом все исчезло. Осталась лишь пустота. Холодная и сырая, как склеп. Она сделала шаг назад. И еще один. В этот всеобъемлющий вакуум.

Наташа не знала, сколько времени она в нем провела. И что ее вытащило из темницы. Возможно, уютные звуки, наполнившие дом. Чужой дом. Дом, в котором ей было странно спокойно.

Отгородившись от правды высокой, непреодолимой стеной, она чувствовала себя... нормально. Ни хорошо, ни плохо... Скорее терпимо.

Наташа спустила ноги с кровати, в которой неизвестно как очутилась, и сходила в душ. А после пошла на звук. Глеб Николаевич стоял у плиты и что-то помешивал на сковородке. Пахло, как в детстве - жареной картошкой и чесноком. Наташа зажмурилась, невольно уплывая в те далекие дни, в их старый, покосившийся дом, где им с мамой так хорошо жилось. Ей было так уютно, так тепло в своих воспоминаниях, что девушка не сразу сообразила - параллельно готовке её свекор говорил по телефону.

- Я заеду вечером, Карина. Не пойму, что тебе не нравится... Нет. Нет! Прямо сейчас я не могу. Я занят. Так! Прекрати истерику! Я все сказал!

Глеб Николаевич нажал на отбой и отбросил телефон на столешницу. А Наташа почему-то зависла взглядом на его руках. Таких огромных. В темной вязи непонятных татуировок. Тех было немного, и каждая, наверняка, что-то да означала. Вот только её мысли занял отнюдь не этот вопрос. Наташе было интересно, почему прикосновения этих рук не вызывали в ней привычного отвращения. Что с ними не так?

Не видя в этом абсолютно ничего такого - она преодолела просторную кухню и стала рядом.

- Привет. Выспалась?

Как будто отмахнувшись от вопроса - небрежно кивнула. Она даже не смотрела на Громова. Все внимание девушки было приковано к его рукам. Чуть склонив голову набок, Наташа подняла ладонь и коснулась его руки. Глеб Николаевич отчего-то напрягся. Мускулы дернулись и как будто окоченели. Едва касаясь, она очерчивала их подушечками пальцев. Вела по тугим переплетениям. Касалась выпуклостей и впадин, разделяющих одну мышцу от другой - не менее выдающейся. Кожа под ее ладонями горела. Так странно. Словно температура поднималась вслед за ее касаниями. Возможно ли, что ее пальцы поджигали его изнутри? Так завораживающе. И все равно непонятно. Почему ей рядом с ним так спокойно?

Скользнула ниже. По широким запястьям, царапнула по массивному браслету часов. По тыльной стороне ладони и длинным довольно крупным пальцам, которые как будто дрожали. Наташа подняла ресницы и... отшатнулась. Что-то такое было в лице свекра, что она сразу поняла - ему было совершенно не по душе то, что она творила. Его зубы были стиснуты так, что под кожей перекатывались желваки. Глаза потемнели. В них появилось что-то демоническое, потустороннее и пугающее. Застывшую на лице маску ни капельки не смягчала даже детская ямочка на покрытом густой щетиной подбородке, которая смотрелась там трогательно и совсем неуместно.

Позвоночником пронеслась дрожь. Наташа спрятала руку за спину и медленно сглотнула огромный ком, застрявший в горле. То ли от непонятного волнения, то ли еще от чего-то, неизведанного и пугающего - её дыхание стало поверхностным и неглубоким.

- Извините... Я, кажется, опять что-то не то сделала, - прошептала она, облизав вмиг пересохшие губы. Во рту вообще было сухо, как на Марсе. Или... на Марсе уже нашли воду?

Господи, о чем она думает?

В воздухе запахло горелым. Видимо, её свекор тоже это учуял. Он медленно моргнул. Белесые, но необычно длинные ресницы легли на щеки, скрывая от неё кипящую бездну его взгляда. Он медленно отвернулся и снял с огня сковороду. Так же медленно выключил плиту. И застыл в профиль.

Что же ты наделала, бестолочь? Очевидно, что-то не то. Нельзя было его так... трогать. Может быть, ему неприятно, или еще что-нибудь. Да и с чего ему будет приятно? Глупость какая...

- Можешь расставить посуду? - хрипло спросил мужчина.

- Да! - обрадовалась возможности занять руки Наташа.

Потом они ели. В тишине. Наташа отправляла в рот кусок за куском и все ниже склоняла голову. На нее как будто что-то давило. Но она не могла определить природу своих эмоций. А ведь это была обычная, свойственная любому человеку неловкость.

- Какие планы на вечер? - наконец спросил Громов.

- Вечер? - удивилась Наташа, наконец, отрывая взгляд от тарелки.

-Ты долго спала.

Долго спала... Ах, да... И снова в ушах слова Максима... Макса. Так ей представлял друга муж. Наташа растерла грудь, но тянущая боль не отступила. И захотелось снова, как в ракушку спрятаться в дебри своих странных нейронных реакций.

- Наташа? - вернул девушку в реальность свекор.

- Я... не знаю. Возможно, мне нужно вернуться к работе.

- Я не о том.

-А о чем?

-Ты все еще хочешь поехать к Кириллу или, после всего...

- Нет! Нет, я... хочу. Наверное...

Хотела бы она говорить с большей уверенностью, но не могла. Ей вообще было сложно разобраться в чувствах и желаниях. Обычно в таких случаях ей помогал блокнот. Наташа рисовала всякие только ей понятные схемы, чтобы как-то систематизировать и упорядочить хаос в своей голове. Это здорово помогало. Может быть, и в этот раз ей стоило построить какую-то логическую цепочку. Разобрать ситуацию по косточкам. Но, как бы ни было - это будет больно. Чтобы это понять - никаких схем не надо. Сердце сжалось. Наташа поморщилась. И снова качнулась на стуле взад-вперед.

Как было бы хорошо, если бы все стало как раньше!

И Глеб Николаевич молчал. Ничего ей не подсказывал. Обычно она бы порадовалась такому. Наташа с большей охотой участвовала в общении, когда она сама это выбирала, а не когда ее побуждали, а тем более заставляли. Девушка была очень благодарна свекру за то, что тот на неё не давил. Но сейчас она почему-то очень хотела, чтобы он что-то сказал. Переложил на себя ответственность за ее, Наташи, действия. Так странно... Может быть, дело в его руках?

Господи! Да причем здесь руки?

- Ты ему ничего не должна! - вдруг резко заметил Громов, как будто почувствовав, как это ей сейчас нужно. - Он поступил, как скотина! И то, что Кирилл сейчас в реанимации, никак не отменяет этого факта.

Вот только говорил он совсем не то, что Наташа вообще когда-нибудь могла предположить. Это ведь его сын. Он должен быть в любом случае на его стороне. Или... не должен? Она совсем запуталась. И снова, не замечая - качалась туда-сюда. Слишком много всего случилось за такой короткий срок. Наташа не успевала привыкнуть. Эмоции одна за другой атаковали сознание и совершенно сбивали с толку. Тут бы кто угодно умом тронулся.

- Нет. Я поеду. Он ведь мой муж. Я люблю его... - прошептала в итоге, ухватилась за эту мысль, как голодный пес за брошенную наземь кость. Да. Она замужем, пусть и не венчана. А значит, навсегда! Навсегда с ним связана. И что бы ни было, она должна чтить своего мужа. Так бы сказал отец Леонтий - настоятель храма, в котором Наташа пела. Нет-нет, на исповедь она не ходила ни разу. Стоило ей только представить, как это могло бы быть - на нее тут же нападал ступор. Но иногда краем уха Наташа слышала, как тот наставлял других прихожанок...

Ей просто нужно с этим как-то справиться. Может быть, даже сделать вид, что она ничего и не знает. Да только как? Если играть она отродясь не умела? Что же так больно, господи?!

Наверное, она плохо старалась! Кирилл был хорошим парнем. Веселым, добрым - он никогда над ней не смеялся и не говорил, что она странная. Наташа тяжело сходилась с людьми, но однажды впустив их в сердце - вычеркнуть уже не могла. Прикипала. Сплавлялась. Как будто корнями врастала. А потому, наверное, могла что угодно простить. Лишь бы только ее не оставили те, кто стал так дорог.

Наташа оправдывала мужа. Видит бог - с ней очень сложно. Не каждый выдержит, и вообще... Она ведь была неправильной. Даже в сексе - все время делала что-то не так. Была слишком навязчивой. Кажется... кажется этим словом Кирилл ее охарактеризовал. Это только кажется, что люди, подобные ей- бесчувственные. На самом деле это неправда. Да, кто-то был асексуален. Наташа читала о таком на каком-то из форумов для людей с синдромом Аспергера. А кто-то, из-за сенсорных особенностей, наоборот, нуждался в таком контакте и получал от него большое удовольствие.