В любви случайность не случайна (СИ) - "Biffiy" - Страница 22

— Зачем лошади брандспойт? — Спросила я и…плюхнулась в постель, потому что Ева отпустила мои плечи…

Полностью пришла я в себя, стоя в ночной сорочке под струями холодной воды в ванной. Берда и Ева держали меня, пока я полностью не проснулась.

— Вы что со мной делаете? — Возмутилась я, наконец, еле выговорив слова от холода. — Лучше дайте мне горячий кофе!

— Я сейчас принесу. — Сказала Берта и выбежала из ванной.

А я тут же дала волю своим нервам, воскликнув. — Ева, ты чем меня вчера напоила?

— Настойкой пиона, валерьянки, боярышника и ещё чего-то… А что? Я её всегда пью после особо трудного судебного процесса. Да и тебе тринадцать капель не могли повредить…

— Тринадцать? — Я чуть не задохнулась от холода и гнева. — Ты же сказала, накапай себе, Ветушка, тридцать капель настойки, будешь спать, как ангел на облачке. Я до сих пор ощущаю на спине, как дрожат мои невидимые крылья.

Ева прикрыла рот ладошкой и в немом ужасе смотрела на меня, а я продолжала «бушевать». — Как я вообще проснулась?! Кто дал тебе эту настойку?

— Сама делаю… Скачала рецепт из интернета и делаю, а затем пью.

— Да ты даже не помнишь третьего ингредиента настойки, как же ты это пьёшь?! А может, это… — Я стала размахивать руками, подыскивая нужное слово, но чуть не подскользнулась, обозвала подругу нехорошим словом и вылезла из ванны.

Ко мне «вернулся разум» после двух чашечек кофе, которые я выпила почти, что залпом за «своё здоровье».

— Говори, — обратилась я к Еве, которая с обиженным видом сидела в кресле и смотрела на меня, — что за лошадь у крыльца и зачем она?

— Она должна будет отвезти тебя в спорткомплекс, где Матвей всем тебя покажет, как олимпийский кубок. — Проворчала Ева. — Ты, правда, ничего не помнишь из вчерашнего?

В моей голове что-то щёлкнуло и я тут же вспомнила своё идиотское желание на счёт лошади, поездки в спорткомплекс, расставания Матвея со спортом и жемчужного ожерелья Елизаветы. На душе стало муторно.

— И зачем я только всё это пожелала? — Взмолилась я. — Лошадь… Ожерелье…И что мне теперь делать?

— Встать, одеться, позавтракать, надеть ожерелье и, как королева, сесть в коляску. А дальше, пусть она везёт тебя к твоей судьбе. Я бы согласилась на такое, но меня мой Макс пригласил на романтическое свидание. Мы едем за город в какой-то элитных шахматный клуб. Позднее присоединимся к вам за праздничным ужином.

Ева встала с кресла и царственной походкой подошла к окну. Розово-сиреневый брючный костюм так эффектно подчёркивал все её прелести, а пышная шевелюра чёрных кудрявых волос была тщательно уложена в причёску-корону, что я удивилась. Он неё итак было невозможно глаз отвести, а тут… просто красавица. Вот кого надо сажать в карету и везти на светский приём, а не меня.

— Я никуда не поеду. — Резко сказала я, и Ева ко мне повернулась. — Я передумала.

— Ну, что я вам говорила, Берта? — Тут же произнесла Ева, указывая на меня рукой. — Она откажется от своей задумки? Так и вышло. Она опять решила забраться в свой «окопчик и прикинуться невидимкой». Ветка, когда ты в себя поверишь? Ну, да ладно… — Она махнула рукой. — Просто, отдайся в руки специалистов, а там сама увидишь, какая ты красавица. Смотри, что со мной сделали. — Она вновь прошлась передо мной королевой. — И из тебя царевну сделают. Всё уже готово, только тебя ждут…

— Кто меня ждёт?

— Стилисты! Целый пять человек. У нас всего полтора часа до приезда Матвея.

— Уже час и двадцать минут. — Поправила её Берта. Женщина стояла у чайного столика и с упрёком смотрела на меня. — Вставайте, Иветта, пора собираться. Сегодня у нашего Матвея праздник. После официальной церемонии в спорткомплексе, будет приём в ресторане и вам надо к нему подготовиться. И ещё, — женщина подошла к зеркальному столику и взяла с него длинный бархатный футляр. — Матвей приготовил для вас подарок. — Берта вернулась и протянула мне футляр. — Это ожерелье, о котором вы говорили.

Я тут же замотала и головой, и руками. — Нет…нет… Я не возьму ожерелье Елизаветы. Верните его ей. — Я вдруг так испугалась за бедную женщину, и, вскочив с кресла, больно стукнулась коленом о металлическую ножку чайного столика. — Вот уже несчастья начались. Берта, унесите прочь это ожерелье.

Женщина смотрела на меня с ужасом, а Ева с пониманием, ведь вчера весь вечер мы проговорили с ней. Я рассказала ей ужасную историю о сёстрах Смирнитских и о заклятие на их жемчуга. Мы так с ней разволновались, что напились успокоительного, только я его явно перебрала.

— Но это не ожерелье Елизаветы Варфоломеевны. — Сказала Берта. — Это ожерелье для вас купил Матвей, как для своей невесты. Он хотел сам лично вам его подарить, но вы не посыпались, а ему надо было срочно уезжать по делам. — Она открыла футляр и протянула его мне.

В коробочке лежало красивое ожерелье из розового кварца. Круглые бусины, размером в горох, сияли своей алмазной огранкой и восхищали красотой. А мне вдруг стало стыдно за свою глупость и неблагодарность перед Матвеем. Он выполнил моё желание, а значит, что и мне нельзя от него отказываться.

Я взяла футляр с ожерельем, вздохнула и произнесла. — Идёмте. Делайте со мной, что хотите. Я на всё согласна.

Берта и Ева удовлетворительно переглянулись, и я заметила, что Ева даже ей подмигнула. И почему это меня в тот момент не насторожило, я не поняла? И только через час и пятнадцать минут, я всё поняла.

Я смотрела на себя в зеркало и боялась поверить, что это я. Ожерелье из розового кварца утопало в воздушных белоснежных воланах моей блузки, пущенных по горловине. Рукава блузки в три четверти тоже заканчивались воланами. Я чувствовала себя в этой блузке, словно в облаке, тем более, что и причёску мне сделали соответствующую. Мои волосы, словно русоволосые крылья птицы, окаймляли моё лицо, и каждое «пёрышко» на конце было белым.

Строгая чёрная юбка-карандаш, диной до колена, была с разрезом по центру левой ноги. Это казалось бы вульгарным, если бы ни шифоновый чёрный волан, прикрывающий этот разрез. Через него моя нога слегка показывалась и была…очень эротична.

На моих ногах были туфли-лодочки на высоком, но не критическом каблуке, цвета розового кварца моего ожерелья. В этих туфлях моя нога казалась…бесконечной.

Я не могла оторваться от зеркала, и Берте пришлось взять меня за руку и увести от него. Я была под таким впечатлением от работы надо мной, что совсем позабыла о том, что меня так и не покормили.

Но и об этом я позабыла, лишь увидела коляску у входа дома, запряжённую белой лошадью. На облучке сидел парень, знакомый мне и Еве по ипподрому. Восторженный взгляд парня понравился Еве, и она шепнула мне. — На нас уже засматриваются парни. Очень хочу посмотреть, какое впечатление ты произведёшь на Матвея, но… — Она замолчала, потому что к подъезду дома подъехала машина Макса. — Но сейчас моя очередь впечатлять…

Ева оставила меня и соблазнительной походкой подошла к Максу, который, как заворожённый, смотрел на неё… Право, лишь слюна не текла… И мне, почему-то, показалось, что они вряд ли поедут в свой элитный клуб.

Если их программа на день была мне ясна, то моя программа была в тумане. Я даже представить себе не могла, куда и зачем меня везут. Да и спросить было не кого. Берта ни на один из моих вопросов отвечала, что ничего не знает. Бабушка Елизавета так и не появилась предо мной, да и почему она должна была это делать. Кто я для неё? Всего лишь средство для достижения цели или один из пунктов её грандиозной программы по «удушению семьи Файсов». Ой, пардон, по отравлению их, ведь именно таким методом, она собиралась от них избавиться, если все её планы провалятся.

Настроение моё упало, думая об этом. Бабушка братьев была ещё той «чёрной лошадкой», которая может и к финишу привести, или затоптать до смерти…

От мыслей меня отвлёк голос Макса.

— Иветта, ты божественна. — Почти воскликнул он и хотел подойти, но твёрдая рука Евы его придержала.

Я усмехнулась. С лошадью на ипподроме она справиться не могла, а с парнем — пожалуйста! Ну, да ладно, в конце концов, это её парень. А вот, где мой? Спросить мне было не кого, если только свой желудок. Он не на шутку «разговорился» от голода.