Нукенин (СИ) - Мазуров Дмитрий - Страница 74

— На начальных этапах мне будет нужна помощь, — пояснил он.

— Без проблем. Только я буду ночевать здесь, — сказал я.

Мне кажется это выгодным.

Вечером мы строгали дерево — основу. Мне вечно хотелось разрубить дерево топором, но мужчина настаивал на постепенной доработке. Так что я строгал светлые, качественные доски ножом. Три основы для лука были первично обработаны, после чего мужчина остановил меня и сказал, что доработает их до конца.

— А ты спать иди, — сказал он.

Я устроился в конце сарая, где уложил для себя доски. Открыл окно, улегся и легко уснул, разумеется, не теряя контроля.

Утром я сказал мужику, что я сгоняю прогуляться, после чего отправился за тем, за чем я, в принципе, и пришел — искать деревню Водоворота. Я имел множество наводок в документах, чтобы как-то ее обнаружить, но пока решил просто обойти остров, а только потом постепенно углубляться внутрь.

Остров был маленьким, но достаточно красивым. Я накупил у рыбаков рыбы, искупался, полазил по скалистом берегу на юге. В общем страдал фигней.

А потом, вечером, помогал Александру (а мастера так и звали, ага) варить животный клей. На этот моя работа, в принципе, заканчивалась, но я продолжал ежедневно наблюдать за работой мастера.

Паранойя, как-никак.

*

Кортю пуст. Все, что меня теперь здесь держит — лук, который делается уже больше недели. Периодически я варю новые порции клея, сварил уже три ведра. И куда оно все девается? Лук короткий — метр, или чуть больше, толстый — я не могу его обхватить — пару миллиметров остается между средним и большим пальцами. Иногда некоторое время греем его около огня, потом мне нужно его натягивать, аккуратно и нежно разрабатывать его гибкость.

Закончил Александр мой лук только через две недели. Лак на нем сох уже третий день и только сейчас он позволил мне стрелять.

Когда я начал натягивать тетиву, я понял, что она разрежет мне пальцы. Поэтому я попросил мужчину принести мне две перчатки. Упирая лук в землю, я натянул колечко тетивы, но когда отпустил, то лук распрямился обратно, не обратив на тетиву ровно никакого внимания и оставив лишь ошметки крепких сухожилий животных.

Александр сплел три тетивы вместе, но и это не сработало. Тогда я предложил стальной трос. Мужчина же возразил, что шелк крепче и при этом куда более устойчив и функционален и подогнал мне шелковую нить толщиной в четверть сантиметра. Я знал, что цена лука в этот момент возросла тысячи на две.

И наконец, я смог постараться натянуть тетиву. И, как мне показалось, мастер переборщил.

Я не смог и сдвинуть ее без чакры. Но где-то через месяца четыре, я смогу стрелять и без нее. Тогда мой лук превратится в самое убийственное, бесшумное оружие в мире. Не для открытого боя, но для убийства в спину — вполне.

А еще пришлось поменять стиль натяжения с традиционного, на местный — тремя пальцами. Иначе тетива разрезала стрелу надвое до того, как я успевал сделать выстрел.

Самое классное в процессе стрельбы из него — очень красивый скрип и хруст лука. Это нормально, более того — показатель качества.

Лук обошелся в двадцать шесть тысяч рю, но приобретение того стоит. Я сразу запечатал его в свиток, купил у мастера двадцать пять стрел и твердый, закрывающийся колчан. Доведя себя до боли во всем теле выстрелами из тугой машины смерти, я ушел спать.

Я планировал делать то же самое еще несколько дней, пока не придет корабль и я не смогу отправиться к стране Чая, около которой есть еще один, подходящий остров. Но планы редко совпадают с реальностью.

*

Раздался грохот где-то из особняка и я вскочил с земли, потянувшись к луку. Натянул тетиву, одел рюкзак, колчан к которому был приделан сбоку, а затем сделал клона, а сам ушел — при помощи Дошусенко, что оставило меня с тупой болью в мышцах, но зато дальше от преследования.

…Александр влетел в выбитую дверь и упал на землю. Мужчина был быстро поднят с земли и пойман в стальной захват.

— Суйтон! Торр!

Тонкая струя воды пронзила мастеру луков сердце и он упал, словно мешок проскакав по кускам материалов.

В этот момент я спустил тетиву. Открывшийся Хидан ничего не успел сделать против моего лука, выпускающего стрелы так, что их и не видно. Стрела прошибла ему грудь навылет и влетела прямиком в предплечье Какудзо за его спиной.

Один готов.

Хидан рухнул на землю, хрипя, захлебываясь кровью, а затем… расхохотался.

— Кретин! — хохоча, поднялся он с земли и сплюнул кровавый сгусток.

Я. Попал. Ему. В. Сердце. Кровь хлестала из раны с каждым сокращением. Ладно, если бы его сердце было справа — возможно, но оно ведь на месте. Только вот дыра в нем действительно его не колышет. Паника.

Вспышка.

Я бегу по воде и панически пошатываюсь. Через минуту я вываливаюсь на берег страны Воды. Без сил, без чакры… Но с Хиданом и Какудзо, бегущими по воде от Кортю ко мне. Я вижу их уже сейчас и они куда быстрее чем я.

Я, поскальзываясь, панически махая ногами в воздухе, взбежал по крутому берегу и рванул в лес.

— Стоять!

АНБУ!

Мгновенно меняя направление, я выбежал из леса и вновь оказался на берегу, но уже на крутом, изрезанном скалами. Я уже надеялся прыгнуть со скалы в воду, но меня догнал предмет, которым обычно ловят лошадей — три шара, связанных между собой. Мое лицо подняли с земли, я оказался со связанными руками, на коленях, а на шею накинули лассо.

— Нукенины, — довольный голос из-под маски.

— Нукенины, паренек, — подтвердил я в голос, выпуская наружу лишь самодовольство. Следуя моим взглядам, АНБУ остановились как вкопанные. Я буквально почуял, как их ножки начинают трястись.

Перед нами стояли Какудзо и Хидан.

Глава 25

Перед нами стояли Какудзо и Хидан.

В секунду реагируя на отвлеченных АНБУ, я складываю связанными руками печать и со вспышкой меняюсь местами с камнем на краю пропасти. А затем просто прыгаю вниз — в воду.

Ни кунаи, ни сюрикены меня уже не достают. Какудзо и Хидан срываются с места, а в следующую секунду я уже ничего не вижу — задерживаю дыхание и вхожу ногами в море.

И сразу иду ко дну — одни только ноги меня не вытащат, я ведь в броне. Да и снять ее не выйдет со связанными руками.

Хорошо, что я в перчатках. Веревки, которыми меня наскоро связали были прочными, но не для меня. Я смог разорвать их, кисти начали болеть, а воздух при таком напряжении почти сразу закончился, я сорвал с шеи петлю и вынырнул.

Забираясь на крупные камни у воды, я был измотан и лишен чакры, но все же начал двигаться вдоль берега, прыгая по камням.

— А ну стоять, уебок! — сверху на меня прыгнул Хидан.

Я прыгнул назад, уклоняясь от огромного кама. Следующим ударом Хидан провел кама сверху вниз, я ушел в сторону и толкнул Хидана в бок. Тот, видимо, очень крепко стоял, прикрепленный чакрой, так как не упал в воду, а пружиной согнулся и распрямился, взмахивая кама уже снизу вверх.

Кама пролетел в миллиметре от моего подбородка, соскользнув с твердого наруча. В эту же секунду я ставлю ногу на камень назад и толкаюсь в сторону Хидана. Даже я не смог бы остановить тяжелый кама после такого удара, так что Хидан беззащитен. Я хватаю его за левую руку, моя вторая рука ложится на его взлетевший вверх локоть, а колено на полной скорости врезается в грудину. Его твердая стойка играет с ним плохую шутку — недвижимые ребра ломаются внутрь и вдох Хидана тонет в хрипе.

Не похоже, что ему это мешает. Он вырывается из захвата простым способом — делает движение кистью и кама падает прямо на меня. Отпуская Хидана и уходя в сторону, я все же получаю кама по руке — теряю левый рукав вместе с нехилым куском кожи. Хидан тянет кама на себя и я, упираясь в другой камень, хватаю его над лезвиями и, чтоб не соскользнуть пальцами на острое, словно бритва, лезвие, выпускаю ладонью чакру. На эти простые действия ее еще хватает. Немного попускаю инициативу Хидану, а затем разгибаюсь и отрываю его от камня, после чего он летит прямо на меня. Шаг в сторону, перехват, разворот и три лезвия одновременно догоняют Хидана в шею. Тяжесть кама, соединенная с моим разворотом создала удар такой силы, что три лезвия погрузились в тело Хидана как в масло, я услышал жуткий хруст позвоночника, голова отделилась от тела и Хидан с плеском упал в воду, что сразу покрылась кровавыми разводами.