Гамбит Тэкеши-Они (СИ) - Глебов Виктор - Страница 53

Он решительно вошёл в помещение банка и направился прямо к окошку администратора.

Когда двадцать минут спустя Семён появился на улице с коробкой в руках, Алёна ещё спала. Инквизитор сел в машину и достал из кармана куртки складной нож. Поставив коробку на колени, он разрезал скотч и поднял крышку. Под ней оказались упаковочные гранулы. Сдвинув белые шарики в сторону, Семён нащупал шершавую поверхность, покрытую едва ощутимыми трещинами. Через несколько секунд он извлёк из коробки череп.

– Привет! – восторженно прошептал инквизитор, расплывшись в улыбке. – Наконец-то!

Семён трепетно провёл большим пальцем по двум рядам золотых зубов – все на месте, хвала Всевышнему! Затем упаковал сокровище обратно в коробку, положил её на заднее сиденье и прикрыл глаза. Наконец-то всё удалось! Задание оказалось труднее, чем казалось вначале, но он справился вполне достойно. Улыбнувшись, Семён поднял веки, извлёк из кармана коробок, открыл и разочарованно нахмурился: тот был пуст.

– Вот гадство! – досадливо пробормотал инквизитор.

Он с раздражением побарабанил пальцами по рулю, затем завёл мотор. В конце концов, это мелочь, ерунда, спички можно и потом купить. Сейчас были дела поважнее: пришла пора ехать к Фрельману за наградой. Антиквар ещё не знал, что его ждёт сюрприз.

Семён бросил взгляд на девушку. Её он решил высадить где-нибудь по дороге – оставить в скверике на скамеечке, через час или два очухается. Может, решит, что всё произошедшее – сон. Инквизитор усмехнулся и нажал педаль газа.

***

Яков Фрельман покрутил череп в руках, провёл пальцами по костным швам, хмыкнул и полез в стол. Вытащив из ящика лупу, он углубился в изучение золотых зубов. Вернее, покрывавшего их рисунка.

– Что это за язык? – поинтересовался Семён, наблюдая за антикваром.

Сам он сидел в кресле и курил сигарету, с силой выпуская дым через ноздри.

– Не арамейский, – отозвался Фрельман. – Удивительная вещь! Столько веков прошло, а она так отлично сохранилась. Большая редкость и удача.

– Это действительно голова Олоферна? – спросил Семён. – Я читал о нём в Библии.

Фрельман пожал плечами.

– Не знаю наверняка, но думаю, что да. Во всяком случае, заказчик хотел получить именно её, – антиквар любовно погладил череп. На его губах появилась почти блаженная улыбка. – Олоферн вставил себе эти зубы, ещё когда был молод. Интересная блажь. Понятия не имею, зачем они ему понадобились. Как говорится, у богатых свои причуды. В любом случае, они остались при нём – и это не менее удивительно. Когда Юдифь отрубила военачальнику голову, служанка унесла её в осаждённый Олоферном город. Иудеи выставили трофей на всеобщее обозрение, и солдаты, оставшись без командира, растерялись. Вот уж поистине «обезглавливающий удар»! – рассмеялся Фрельман. – В прямом и переносном смысле. После этого голова Олоферна путешествовала из одного иудейского города в другой, пока не достигла Иерусалима. Здесь на некоторое время её след пропал, но вновь обнаружился во времена римской интервенции. Сохранились древние записи – например, протокол заседания Синедриона, в котором имеется упоминание о голове Олоферна. Её обнаружили у каких-то нечестивцев. Было решено утопить череп в Мёртвом море, но этому, к счастью, не суждено было случиться, потому что о находке проведал Понтий Пилат и отослал голову Олоферна в Рим с запиской, из которой мы и узнали о путешествии этого черепа.

Семён слушал антиквара внимательно, поскольку разглагольствования Фрельмана помогали составить объективное представление о реальной стоимости головы древнего военачальника.

– В Риме череп пробыл почти сотню лет – пока его не купил один богач из Сирии, приближённый к царскому двору. Потом, как ни странно, след головы снова появляется в Иерусалиме – во времена крестовых походов. Саладдин, король сарацинов, пишет о ней в письме брату как о редкости величайшей ценности. Он знал толк в сокровищах. И всё же не сумел сохранить череп Олоферна – ещё при его жизни им завладели крестоносцы. Судя по всему, они ограбили один из караванов и обнаружили среди вещей этот череп. Надо сказать, просто чудо, что они не вытащили из него зубы, а сохранили целиком. Должно быть, среди рыцарей нашёлся образованный человек, понявший, что лучше оставить находку как есть. Из Иерусалима голова Олоферна попала на корабле в Европу, точнее, во Францию. Это случилось, когда крестоносцы уже начали свой исход, прихватывая всё, что могли унести. Из Франции череп перекочевал в Британию – его преподнесли одному из тогдашних королей в качестве подарка. На острове он провёл полтора столетия и в середине восемнадцатого века попал в Германию – понятия не имею, как, – а потом – в Швейцарию, где через семьдесят лет ушёл с аукциона в частную коллекцию графа Раймона де Бригза, который держал его у себя до самой смерти. Наследники продали череп в один из музеев, откуда его похитили неизвестные. На тридцать лет голова Олоферна пропала, но затем снова всплыла в Голландии на очередном аукционе под видом обычной археологической находки, причём недавней, и очень быстро ушла за баснословную сумму в два с половиной миллиона фунтов. Понятно, что человек, купивший череп и тщетно пожелавший остаться неизвестным, заплатил не за золотые зубы. Он наверняка знал, что это за вещь. Этого господина звали Митика Рогодович, и он увёз голову в Румынию, где она находилась вплоть до Второй Мировой войны, когда немцы разорили страну, вывозя всё, что представляло хоть какую-то ценность. В одном из вагонов отправился в Берлин и череп Олоферна. Некий офицер СС, судя по всему, его и обнаруживший, преподнёс «трофей» в качестве презента Кёльтебруннеру – не иначе как для того, чтобы выслужиться, а тот, в свою очередь, – Гитлеру. Подарок был символичный, хотя лидер фашистов этого и не знал – для него это была всего лишь странная вещица, от которой веяло магией, и поэтому он тут же отправил её в лабораторию Анненербе.

– И что в этом черепе было такого символичного? – не удержался Семён.

Фрельман тонко улыбнулся.

– Фашисты уничтожали евреев. А Олоферн когда-то возглавил поход армии Навуходоносора против древних иудеев. Правда, им двигали не нацистские предубеждения, но, я думаю, рейх воспринял бы это как знак. Говорят, фашисты были просто помешаны на всяких предзнаменованиях.

– Да, я тоже об этом слышал, – вежливо кивнул Семён. – А что стало с головой потом? – он решил выяснить всё до конца, хотя и так уже стало ясно, что лично ему посулили за подобную вещь оскорбительно мало. Конечно, основную работу сделал Фрельман, ведь именно он отыскал череп, и Семёну нужно было его только забрать, и всё же теперь, когда голова оказалась у него… было бы глупо отдавать её за гроши.

– Германия пала, – ответил антиквар, пожав плечами. – Союзники растащили то, что награбили фашисты, и трофеи потекли по всему миру. Достался кусок и Америке. Именно оттуда привёз череп Мартер. Как он его заполучил и зачем – не знаю. Но это факт: старик вернулся из Штатов с головой Олоферна, – Фрельман щелкнул пальцами и улыбнулся. – А теперь она, наконец, у нас!

– Вот и отлично, – кивнул Семён. – Значит, я могу получить свои деньги?

– Разумеется, – антиквар достал из кармана ключи и повернулся к несгораемому шкафу. После минуты сложных манипуляций, в том числе с кодовым замком, он выложил перед инквизитором четыре перетянутые резинками пачки.

Семён затушил сигарету и пересчитал деньги.

– Этого мало, – сказал он решительно.

– Мы договаривались именно на эту сумму, – заметил, нахмурившись, Фрельман.

– И, тем не менее, – покачал головой Семён. – Я хотел бы получить больше.

Антиквар откинулся в большом, обитом зелёным бархатом кресле. Взглянул на собеседника поверх круглых очков. Усмехнулся.

– Что за фокусы, Сеня? – спросил он холодно. – Ты же знаешь, в нашем бизнесе так дела не делаются.

– У меня возникли непредвиденные обстоятельства, – упрямо сказал Семён. – Мне срочно нужны деньги.