Гамбит Тэкеши-Они (СИ) - Глебов Виктор - Страница 51

– Но с какого бока тут оказался Утияма, сэнсэй? – спросил Хизеши, отпустив официанта. – Я в упор не просекаю.

– Кто выходил с Мартером на связь?

– Риота, – ответила Старейшине Аяко.

– А почему именно он?

– Да Утияма сам напросился, – брякнул Хизеши. – Сказал, что вмиг обработает старика. Дескать, маразматики – его профиль, – бугай хохотнул и вдруг замолк, нахмурившись.

– Неужели мысль заработала? – участливо поинтересовалась Аяко.

– Дык эт чо получается, а? – Хизеши удивлённо хмыкнул. – Риота вызвался, потому что должен быть приказать Мартеру сдать Эйко инквизиторам?

– Браво, сударь, вы сегодня в ударе, – съязвила Аяко.

– Кончай, лапуля, – поморщился Хизеши. – Меня не думы думать нанимали.

– Твоя правда, – согласилась ведьма. – Приношу свои извинения.

– Принято.

– Правильней сказать, что Утияма должен был передать приказ, – вмешался Канэко.

– Чей? Холодова? – быстро спросила Аяко.

Канэко медленно покачал головой.

– Не думаю.

– Разве это не инквизиторов происки? – удивился Хизеши. – Тогда чьи?

– Не знаю. Пока.

В это время официант принёс заказ Хизеши и принялся расставлять на столе приборы. Обслуживающий персонал понятия не имел, на кого работает, поэтому при нём ничего не обсуждали. Когда парень ушёл, разговор возобновился.

– Почему вы уверены, что Риота не сливал инфу Холодову? – обратилась Аяко к кэндзя.

– Не уверен, а предполагаю, – поправил Канэко. – Утияма мог сдать Эйко, тогда ещё Ракитову, непосредственно инквизиторам. Однако действовал через Мартера.

Аяко медленно кивнула.

– Если он стучал инквизиторам, то зачем было вводить в игру Мартера – это лишний риск, ведь старик мог его сдать, – сказала ведьма. – Не нам, так другим Старейшинам.

– Например, Таро Мацуде, который его инициировал, – поддержал девушку Канэко.

– Получается, и старик, и Риота в данной партии – просто пешки?

Кэндзя кивнул.

– У меня складывается неприятное впечатление, что не только они, но и мы.

– Их и нас использовали, чтобы Эйко получила доступ к Кава-Мидзу! – догадалась Аяко.

– Именно. А теперь давайте продолжим, пока всё не остыло, – Канэко взялся за отложенные на время столовые приборы.

– Я с удовольствием, – просипел Хизеши. – Ваше здоровье, – он с видимым удовольствием сделал большой глоток саке.

Аяко нехотя взяла палочки. Аппетита не было, но не сидеть же просто так перед заказанными блюдами. Девушка вяло поковырялась в тарелке, что-то даже съела. Затем отложила хаси и тревожно посмотрела на Канэко.

– Сэнсэй, как вы думаете, Риота знал про голову?

Кэндзя нахмурился.

– Надеюсь, что нет.

– Про голову? – спросил Хизеши. – Ты это о чём, лапа?

Канэко недовольно покосился на амбала. За столом повисло напряжённое молчание.

– Секреты, да? – понимающе кивнул Хизеши. – Нам знать не положено? Ладно, я не в претензии. В любом случае, скоро всё выясним, – амбал взглянул на часы. – Минут через десять можно подваливать к Макоте. Когда будете спрашивать Утияму про эту вашу голову, я выйду. Мы гордые, но не самолюбивые, – Хизеши подмигнул Аяко.

Девушка улыбнулась, надеясь, что это сойдёт за извинение.

– Думаете, Риота расколется? – спросила она, желая замять тему.

Хизеши хохотнул.

– У Ёсиды кто угодно запоёт, – сказал он, оскалившись. – Как в опере. Может, даже лучше. Громче, уж точно.

Ведьма невольно передёрнула плечами.

– Аяко решила поучаствовать в допросе, – сказал Канэко.

Хизеши недоверчиво вытаращился на ведьму.

– Что?! – спросила она с вызовом.

– Ну, ты даёшь!

– Слушай, я…

– Мировая девка! – с уважением перебил бугай.

– А? – растерялась Аяко, уже было решившая, что наёмник собрался её отговаривать. – Ну… это, спасибо.

– Вот только на кой оно тебе надо? – спросил Хизеши. – Мало говна видишь?

– Вижу достаточно, – ответила Аяко, подцепляя палочками жареную креветку. – Хочу послушать, что скажет Риота. Своими ушами, – добавила она.

Хизеши хмыкнул.

– Она имеет право, – сказал Канэко.

– Я ж не спорю, сэнсэй, – пожал плечами амбал. – Конечно, имеет, – он помолчал. – Слушай, Аяко-сан, а что это была за фишка с пеной? Ну, когда она у тебя изо рта пошла. Мне на секунду даже страшно стало.

Ведьма потупилась.

– Что? – нахмурился Хизеши. – В чём дело?

– Ну, есть такая штука, – смущённо сказала Аяко.

– Конкретней! – прищурившись, потребовал Хизеши.

– Секрет фирмы.

– Выкладывай, – строго сказал Канэко. – Мне тоже интересно.

– И вы не знаете, сэнсэй? – удивился Хизеши. – Значит, двое против одной. Говори, а то попрошу Ёсиду тобой заняться.

Аяко закатила глаза.

– Ну, ё-моё! Противозачаточная таблетка это. Пенообразующая. Есть такие.

Следующие две минуты из отдельного кабинета по столовке разносились звуки надрывного хохота. Хизеши, не стесняясь, хрюкал, как форменный кабан, Озему Канэко старался изо всех сил сохранить серьёзный вид, но от этого выходило только хуже.

– Мужики! – презрительно констатировала Аяко, когда они, наконец, отсмеялись.

– Ладно, поржали и забыли, – сказал Канэко, утерев выступившие слёзы. – Вот так роняется престиж власти, – добавил он. – Из-за проклятых таблеток кэндзя потерял лицо.

– Мы никому не расскажем, – пообещал Хизеши.

– Но вы-то видели, – возразил Канэко. – Ладно, хватит об этом.

Но амбал так просто закрывать тему не собирался.

– Да, про твой метод даже рассказать никому нельзя, Аяко-сан, – проговорил он. – Начнут комментировать.

– Что здесь комментировать? – не поняла ведьма.

– Особенности орального секса.

Аяко прыснула.

– Ага! – кивнул бугай, широко осклабившись. – Вот и я о том же.

– Ну, всё! – Канэко постучал ножом по краю тарелки. – Успокоились! Как дети малые, честное слово!

– Приношу свои извинения, сэнсэй, – проговорил Хизеши, при этом весело глядя на ведьму.

– Прошу прощения, – кивнула та.

– Принято, – сказал Канэко.

Авторитет кэндзя, таким образом, был восстановлен, и некоторое время все молча ели.

– Кстати, совсем забыл! – воскликнул вдруг Хизеши, бросая приборы и залезая в карман. – Макото просил вам передать, сэнсэй, – с этими словами бугай выложил перед Канэко изрядно помятый листок бумаги. – Обнаружил у Риоты при обыске. Сказал, вы должны взглянуть.

– И чего ты ждал? – недовольно осведомился Старейшина, разворачивая листок. – Конца света?

– Да говорю ж: забыл, – смущённо прогудел Хизеши. – Со жрачкой этой!

– Не вини себя, – сказала Аяко. – Конечно, ты отвлёкся. Мы понимаем, как важна еда в твоём дневном расписании.

Бугай покосился на ведьму, обиженно хмыкнул, но промолчал.

Канэко тем временем прочитал бумагу и резко выпрямился.

– Что?! – не удержалась Аяко, видя, как Старейшина изменился в лице.

– Сама смотри! – Канэко передал ей листок.

Ведьма прочитала несколько строк, взглянула на подписи, подняла глаза на кэндзя.

– Думаете, не подделка?

– Что там такое? – вмешался Хизеши.

– Контракт, – ответил Канэко. – На душу. Правда, аннулированный.

– В смысле? – нахмурился бугай. – Типа тех, что мы у той старухи надыбали, которую какой-то урод расчленил?

– Не типа, Хизеши, – сказала Аяко. – Точно такой же.

– И составлен он на имя Егоровой Алёны Викторовны, – добавил Канэко. – Домработницы Мартера.

– Рекомендованной ему расчленённой старухой, – напомнила ведьма.

– То есть, девчонка продала душу Тэкеши-Они? – у амбала глаза полезли на лоб. – А на вид прямо ангел!

– Ты ещё не так удивишься, когда узнаешь, что ей пообещали за душу, – мрачно сказал Канэко, забирая у Аяко договор.

– И что?

– Березина. Нашего славного Навигатора. Оказывается, девчонка с ним знакома и влюблена, как кошка.

– Думаю, к старухе она пошла как раз за приворотом, – высказалась Аяко. – И та тут же взяла её в оборот.