Пёс империи (СИ) - Побережник Николай - Страница 52

– Рудник?

– Да, его за ворота пустили, около часа там пробыл, потом в ресторан при гостинице треста Дова отправился, он в той гостинце и живет, кстати…

– Хорошо.

В дверь постучали.

– Да, Чирш, входи… – сказал Кинт в сторону двери.

– Вот это другое дело, господа, – потирая руки, Тилет направился к Чиршу, забрал у него деревянный поднос и, поставив его на стол, сразу схватил кусок баранины и впился в него зубами.

Кинт же сел у окна, но так, чтобы не его было видно с улицы, и закурил трубку, глядя в синее небо.

– Хорошо-то как… – спустя полчаса, запив обед добрым бокалом вина, Тилет громко икнул, улегся на кровать и похлопал себя по животу, – теперь часок поспать…

– Часок, не больше, – Кинт так и сидел у окна, трубка давно потухла.

– Спасибо, благодетель, – Тилет отвернулся к стенке и, похоже, мгновенно уснул.

Глава двадцать восьмая

Снова стреляли, далеко, где-то в степи, но звук перестрелки слышно было хорошо. Возможно, это было продолжение того, что случилось у телеграфа, а возможно кто-то решил ограбить караван. Перестрелка длилась минут десять и закончилась также внезапно, как и началась.

– Вообще, этот городок полон сюрпризов, – Тилет проснулся и, опустив вниз ноги, сел на кровати, – кроме дикарей, что делают вид, будто они не имеют никакого отношения к тому, что творили в степях все эти годы, тут еще полно всякого сброда, я, кстати, узнал одного парня, он из Тэка и большой любитель потолкаться в толпе и срезать пару кошельков.

– Он тебя узнал? – Кинт уже переоделся в свободную одежду из серой парусины, на рубаху пристроил свою портупею, а поверх надел короткий кожаный жилет без рукавов.

– Да, мы с ним даже по кружке кислого пива выпили, за мой… эм… за наш с тобой счет, пока я за воротами рудника в окошко смотрел и ждал нашего парня. Он живет недалеко от местного рынка с какой-то вдовушкой.

– Хм, он нам пригодится, – Кинт никак не мог придумать, как побеседовать с этим господином Кабо, или кто он там на самом деле, что бы в тишине и без лишних ушей и глаз.

– То есть?

– Дашь ему немного кестов и предложишь работу.

– Какую? – Тилет быстро намотал портянки, натянул сапоги и сунул за голенище штык.

– Подсунуть Кабо записку.

– Это конечно не вытащить из кармана кошелек, а совсем наоборот, но, думаю, справится.

– Вот и хорошо, я сейчас напишу записку, Чирш уже приготовил лошадей, возьмешь в конюшне, да, там в конюшне парень один есть, из кочевников, почуешь по запаху… смотри не зарежь его, это наш проводник на север.

Тилет, пока Кинт писал короткую записку, тоже собрался, с виду так бывалый наемник, которых в этих местах теперь хватает, пусть так, ни у кого из местного отребья не будет желания проверить его кошелек и спровоцировать поножовщину. Потом Кинт еще полчаса потратил на то, чтобы четко проинструктировать Тилета и убедиться, что тот все верно запомнил.

Кинт закурил, подойдя к окну, собираясь с мыслями и наблюдая, как Тилет зашел в конюшню. Караван старейшины Доту собрался и уехал еще минут двадцать назад и теперь на заднем дворе пустовал навес и тлели угли костров. Ашьян так и не дождалась, когда в окне появится лицо Кинта, чтобы попрощаться, а вот Кинт, когда старуха-нянька выносила из соседней комнаты плетеную колыбель с младенцем, вышел в коридор и остановил ее, чтобы посмотреть на спящего сына. Старуха препятствовать не стала, наоборот, уважительно поклонилась, произнеся:

– Твоя воля, Карху…

– … сходи на реку, помойся! От тебя вон лошадь шарахается! – Тилет вывел под уздцы лошадь, поглаживая ее по морде, и сплюнул в сторону конюшни, – проводник! Да над тобой такой рой мух соберется, что из столицы видно будет!

Улыбнувшись, Кинт отошел от окна, достал из-под кровати саквояж-футляр и выложил его содержимое на покрывало…

Кинт неоднократно поблагодарил самого себя за то, что решил завернуть длинноствольный карабин с окуляром в дорожный плащ. Еще со вчерашнего вечера Кинт расположился в зарослях на высоком берегу реки, напротив фермы, что кто-то почти построил, но она отчего-то сгорела, остались лишь колья забора да пара сараев. До Джевашима час езды, именно здесь была назначена встреча господину Кабо в записке, которую он должен был обнаружить в кармане пиджака, во всяком случае, Кинт на это очень рассчитывал. Кинт заметил одинокого всадника и приложился к окуляру – это Тилет, едет не спеша, до встречи еще час.

– Молодец, – Кинт похвалил его, отложил карабин, достал фляжку и сделал согревающий глоток шанта, ночь у реки выдалась прохладной.

Кинт снова взял карабин и посмотрел в сторону сгоревшей фермы, где на одном из кольев забора висел кусок тряпья, его почти не колыхало ветром.

– Тысяча шагов… для покойного Стрелка это не расстояние, но чему-то он все же меня научил, – снова вслух сказал Кинт, на что фырканьем из кустов неподалеку отозвалась лошадь, – тоже замерзла? Потерпи еще немного, сейчас солнце поднимется выше – согреет.

Тем временем Тилет, наконец доехал до фермы, спешился, оставил лошадь у уцелевшей коновязи, а сам, достав из-за голенища штык, стал метать его в дверь сарая, причем с каждым разом, он отходил на шаг.

– Вот, правильно, проведи время с пользой, – прокомментировал Кинт.

Гул моторного экипажа послышался ровно через час, он въехал на холм, немного сбавил скорость, а потом резво покатил к ферме, поднимая с дороги пыль. К тому времени Тилет уже порядком заскучал и о чем-то беседовал с лошадью, та в ответ согласно кивала, а Тилет периодически поглаживал ее лоб. Окуляр на карабине не имел достаточного приближения, чтобы осмотреть горизонт, и Кинт воспользовался подзорной трубой – надо было убедиться, что серьезному разговору никто не помешает. Насколько хватает взгляда – никого. Лишь пара хищных птиц кружит высоко в синем небе. На склонах близлежащих холмов, покрытых ровным слоем зелени, яркими зелеными пятнами выделяются редкие рощицы, да несколько огромных валунов, что постепенно, с годами земля выдавливает из себя. Из таких валунов, но поменьше и небольших камней, выложена невысокая стена межи, разделяющая поля, что давно заросли сорной травой.

Кинт собрался, лег поудобнее и плотно прижал к плечу приклад. Экипаж остановился у обуглившихся останков забора, из него резво выпрыгнули трое, двое из них, держа короткие карабины наготове, пошли вдоль забора до упавших ворот, а один остался у двери салона, с кем-то разговаривая. Впрочем, понятно с кем. Тилет повернулся к гостям, улыбаясь и что-то говоря, а те двое, подошли ближе, держа его на мушке, один приблизился, обыскал и обезоружил…

– Господа, чего вы так боитесь? – Тилет, лишившись пистолета, штыка из-за голенища и ножа из ножен на пояснице, продолжил поглаживать по лбу лошадь.

– Стой смирно, – приказал мужчина в брезентовой куртке, но Тилет обратил внимание, что на нем форменные брюки городового.

Господин Кабо вышел из салона экипажа, осмотрелся, задержал взгляд на редкой рощице справа от дороги и затем направился во двор фермы.

– Странным способом вы решили передать мне записку… с кем имею честь? – Кабо не дошел до Тилета пять шагов и встал между своими бойцами, третий, водитель, забрался на крышу экипажа и, держа карабин на сгибе локтя, стал следить за окрестностями.

– Тирр Кобъе, к вашим услугам, – чуть поклонился тот в рамках этикета аристократии.

– В вашей короткой записке, кроме указания места встречи, были еще пара слов…

– Да, и я рад, что они вас заинтересовали.

– Не будем терять время, что у вас есть?

– Есть не у меня, а у моих друзей, которые попросили меня связаться с вами.

– С чего вы взяли, что мне вообще это интересно?

– Было бы неинтересно, вы бы не потратили половину казны Джевашима на то, чтобы достать утонувший скревер.

– Кто вы, господин Кобъе?

– Просто голос, голос моих друзей… – Тилет медленно достал из-под седла тряпичный сверток и протянул собеседнику, – вот то, ради чего вас сюда пригласили.