Одно небо на двоих (СИ) - Шерри Ана - Страница 71

— Я люблю Вирджинию, — Саид был непоколебим. Он предполагал, что отец откажет ему, — и сделаю все, чтобы она стала моей женой.

— Что ты знаешь о любви, мальчишка, — Мухаммед потянулся за стаканом с водой, взял его и сделал глоток. — В исламе нет романтической любви, есть понятие уважение. Присядь, — Мухаммед указал на кресло перед своим столом. Его голос был спокоен, он не кричал, Саид не имел права повышать голос тоже. Но как только он отсюда выйдет…даст эмоциям выйти наружу.

Сейчас Саид покорно подчинился, сел, хотя внутри все кипело.

— В хадисе Кудси сказано, что уважение — высшая степень любви.

Уважение не ослепляет, не возносит другого до ранга идола или кумира, ни отвлекает от поминания и поклонения, не разрывает связь верующего со Всевышним. В отличие от мимолетной любви, которая изменчива и ненадежна. А тот, кто строит брак на такой непрочной основе, подобен тому, кто строит дом на гребне волны — волна спадет, и дом рухнет в пучину.

— Наша любовь не пройдет, отец, — Саид видел, как Мухаммед пальцем приказал ему молчать, потом встал со своего кресла, сцепил руки сзади и подошел к окну:

— Вирджиния Фернандес — иноверка, а ислам призывает жениться, исходя из религиозности и нрава. Поэтому, сын, ты женишься на женщине нашей веры, это даст тебе больше блага, чем любовь.

Потому что обещания, забота, тепло уходят, когда слабеет любовь, а то, что основано на связи со Всевышним, длится гораздо дольше.

Религиозность — это гарантия ответственности, преданности, верности и заботы супруга в отношении своей семьи. Сейчас тобою руководят эмоции и гормоны, твой темперамент таков, что ты готов броситься с головой в пучину любви, но когда она вытолкнет тебя обратно, эмоции поутихнут, ты придешь к пониманию того, что я был прав.

— Вирджиния примет ислам…

— Не примет, потому что для нее это слишком большой шаг.

Иноверным нравится жить так, как они живут. Принять ислам равносильно тому, что посадить их в клетку.

Саид облокотился на спинку кресла. Отец сказал много, и это слегка поубавило его пыл. Но не любовь. Его любовь не убить ничем.

— А если я сделаю ее своей второй женой? Ты дашь согласие? Ведь Дамира будет первой, как ты и хочешь.

— Если ты не прекратишь бегать вокруг Вирджинии, мне придется подкорректировать наш договор, — Мухаммед сел в кресло и стал перебирать бумаги, грудой сложенные у него на столе. Он вытащил несколько, снова нахмурив брови. — Ее я уволю первой, а имея крепкие связи с таможней и полицией, могу сделать так, что ее депортируют из страны без права на возвращение.

Саиду показалось, что он спит и во сне видит дьявола, который вселился в его отца. Даже голос похож. Мухаммед не может так поступить… Слов не было… Хайяти отдалялась от него все дальше и дальше…

— Кто следующий? Джек Арчер? Давно хотел от него избавиться.

Следом за ним Даниэль Фернандес Торрес. Мне он нравился именно до тех пор, пока моего сына не околдовала его дочь…

— Хватит! — рявкнул Саид и вскочил с кресла. Это уже перебор.

— Подумай, Саид, прежде чем загубить столько жизней. Хотя Арчеру уже давно пора на пенсию, держу его только потому, что ты не позволяешь увольнять пилотов.

— С пилотами я сам разберусь, но девушку не трогай, — от гнева Саид даже не понял, как оказался у двери, желая ее открыть и побыстрее убраться прочь из этого кабинета. Шайтан окручивал его всю ночь, но то, что он делал с его отцом, повергло в шок!

— Это еще не все, — все так же спокойно произнес Мухаммед, а рука Саида так и не коснулась ручки на двери:

— Даже не представляю, что еще.

Он обернулся и посмотрел на отца, тот опять рылся в бумагах:

— Ты вчера сбежал с праздника, некрасиво получилось. Не хочу знать причину твоего внезапного ухода, но догадываюсь, ведь, как ни странно, в это же время пропала Вирджиния Фернандес. Что между вами произошло, знать не хочу, ибо буду соучастником твоего греха перед Аллахом. С этим ты разбирайся сам. У меня к тебе дело поважнее, — Мухаммед протянул ему бумаги, и Саиду пришлось подойти, чтобы взять их. — Поскольку ты вчера не слышал мое выступление, я скажу сейчас. Сотрудничество с Катаром предполагает кое-какие изменения. Нам надо подготовить базу.

Первый рейс уже через два месяца после твоей свадьбы. Базу нужно укомплектовать, набрать штат сотрудников. Но перед этим ее надо создать. Я уже договорился с начальником аэропорта в Дохе, он выделяет нам целое крыло, там несколько выходов на перрон, есть лаунджы для пассажиров, но это минимум. А надо все сделать по максимуму. Вот ты и будешь этим заниматься. Можешь лететь прямо сейчас.

Саид оторвался от бумаг и медленно перевел взгляд на отца. Взгляд его помрачнел. Сегодня точно не его день! Аллах наказывает его за самый тяжкий грех — имеет на это право.

— Сколько я там буду? День? Два? Неделю?

— Месяц.

Месяц! Это так долго…Хайяти…Он уже ее потерял, а месяц станет разрывом на всю жизнь.

— Тебе есть смысл поторопиться. Чем быстрее ты все организуешь, тем быстрее вернешься. Но не возвращайся только ради того, чтобы встретиться с Вирджинией. Как только я вас увижу вместе, она навсегда покинет Дубай. Ты не сможешь ее найти, поверь мне. Аллах на моей стороне, ведь я защищаю интересы своей семьи.

Сказать, что Саид был потрясен, — ничего не сказать! Он был парализован! Еще пару минут стоял молча, сжимая листки бумаги и понимая, что он просто сминает их, как фантики. Потом кинул отцу на стол и вышел, с грохотом закрыв за собой дверь. С такой же силой хлопнул своей. Фрэнк подскочил на месте, а когда о дверь что-то ударилось, поспешил в кабинет начальника.

Мухаммед сидел с недовольным видом, поджидая своего помощника.

Саид громил свой кабинет, но повезло, что молча. И хорошо, что он не начал делать это еще в его кабинете.

— Фрэнк, хочу попросить тебя кое о чем. Найми человека, который будет следить за моим сыном. Как только Саид встретится с Вирджинией Фернандес, пусть даст мне знать.

Фрэнк ошарашено посмотрел на босса, слегка сочувствуя Саиду. В последние дни тот улыбался, секретарь впервые видел, как Саид Шараф аль — Дин улыбается. А недавно он поинтересовался, как у него дела, и это подвергло Фрэнка в шок. У Саида есть сердце, просто его доброта скрыта за маской серьезности. Но он добр. Разве не он отстоял своих пилотов от неминуемой участи быть уволенными?

Но Фрэнк покорно кивнул Мухаммеду: Саид его сын — пусть сами разбираются.

*** Вирджиния молчала все время, что поднималась по лестнице домой.

Она рукой стирала слезы, но они лились и лились снова. Оливия не задавала вопросов, да они были и не нужны. Все было предельно ясно. Она поднялась с дочерью домой, проводила ее до ванны и в шоке присела на диван. Ей самой хотелось плакать, но она поднимала глаза кверху и часто моргала— Джини не должна расстраиваться еще и из-за ее слез.

Потом Вирджиния легла, свернувшись клубочком, и уснула. Оливия накрыла ее теплым одеялом, понимая, что дочка дрожит. Она выплакала все, что могла. Организм ослаб. Села рядом и долго гладила ее по голове, как в детстве.

Что же натворила ее маленькая девочка? Куда она влезла? В арабский мир, где нет места им, христианам? Если ее до слез довел Саид, то она молилась, чтобы тот не причинил ее дочери физической боли…

Потом позвонила мужу, но тут же отключилась. Должна ли она сказать ему о том, что случилось? Но ведь правды не знала и она сама. А Вирджиния все спала и спала.

Когда Вирджиния встречалась с Мэтом, Оливию это устраивало. С ним было спокойно, и Оливия никогда не волновалась, но сердцу не прикажешь и любить не заставишь. Хотя она и пыталась их примирить, думала, что такое внезапное решение о разрыве ее дочь приняла, будучи в состоянии депрессии после смерти бабушки. Но она ошиблась тогда, когда Мэт пришел за поддержкой к Оливии.

Приняв его сторону, она почти лишилась дочери. Нет. Так не должно быть. Но и отношения с Саидом она поддерживать не станет. Она никогда не видела еще, чтобы ее девочка столько плакала…