Наши крылья растут вместе (СИ) - Шерри Ана - Страница 66

Наблюдая, как она разрезает пирог, Даниэль выругался про себя.

— Расскажите, как вы познакомились с Джоном, — попросил Марк Джину, принимая от Оливии кусок пирога, — наверняка это красивая история.

— Самая красивая, — задумчиво произнесла она, — Джон был вторым пилотом, когда я впервые увидела его. Меня поставили на один рейс с ним в Рим.

— Вы стюардесса? — Удивился Даниэль, сразу забыв про нож.

— Небо у нас семейное. Я работала стюардессой в авиакомпании "British sky" — на тот момент это была самая крупная авиакомпания осуществляющая международные рейсы. Мне было двадцать два года, когда я впервые после тяжелых собеседований и многочисленных отборов попала в эту авиакомпанию. Экипажи постоянно менялись, я не успевала привыкнуть к людям.

— Политика "Arabia Airline" в этом плане другая, — произнес Марк, — наши экипажи не меняются, а привыкание друг к другу повышает эффективность работы. Ведь бортпроводник не испытывает стресс от постоянного знакомства с новыми людьми. Так же, как и пилоты. Мы привыкаем к одним людям, и они становятся нашей семьей.

Джина кивнула:

— Я согласна с политикой вашей авиакомпании, к людям привыкаешь до такой степени, что они становятся частью тебя. Странно, что остальные авиакомпании не следуют этим правилам. Если вы пришли работать на завод, ваши коллеги не меняются из смены в смену. — Джина задумалась на секунду и вновь продолжила, — я встретила Джона возле комнаты для брифинга перед вылетом в Рим. Высокий, стройный брюнет— он казался строгим в своей летной форме. Мне кажется, я сразу влюбилась в него. Никогда не забуду, как он с восхищением смотрел на меня, но гордость не позволяла заговорить со мной.

— Гордость? — Не понял Даниэль.

— Именно гордость. Пилоты чаше имели любовниц среди стюардесс, но никак не жен. Они считали, что настоящая жена должна быть дома на земле, ждать мужа из дальних рейсов, воспитывать детей. Джон был слишком воспитан, чтобы иметь любовницу стюардессу. Поэтому он старался, как можно меньше меня видеть и в этом ему помогла авиакомпания, которая постоянно тусовала экипажи.

Даниэль перевел взгляд на девушку, сидящую напротив, видя, как удивленно она смотрит на мать.

В ее голове всплыли слова Нины: «Все они похотливые кобели». Сегодня она даже доказала это сама. Чувствуя, как сильно ее рука сжала ложку, Оливия тут же выпустила ее, и она со звоном ударилась о чашку.

— Какая глупость, — бархатный голос заставил посмотреть на его обладателя, — с каких пор считается, что пилоты рассматривают стюардесс, как похоть?

Оливия открыла рот от удивления. Теперь ей захотелось кинуть ложкой в него:

— А разве нет? — От ее язвительного тона вздрогнул даже Марк, — сегодня ты доказал обратное.

— Трудно быть слепым, Оливия. Ты зашла в кабину к пилотам, к мужчинам, в край оголив себя и ты считаешь, что я должен был смотреть на звезды?

Марк засмеялся, и девушка перевела недовольный взгляд на него:

— Ты показал себя не лучше.

— Именно поэтому "Arabia Airline" придумала запретное правило о связи между членами экипажа. Было мило, Оливия, но не более того. — Продолжил Даниэль.

Джина переводила непонимающий взгляд с дочери на мужчин. Что она натворила опять? Мать даже боялась представить это.

— Отличное правило, я с ним согласна, — Оливия стиснула зубы, — но я бы сделала поправку— запретила всякие связи между всеми сотрудниками "Arabia Airline" разных экипажей. Иначе связи, как змеи окутывают всех своими хвостами.

Но вновь строгий шелковый голос, заставил обратить на себя внимание:

— В моем экипаже нет связей, как ты заметила, можешь быть спокойна.

— В твоем нет, а в других… — она вспомнила Мелани и ее полупрозрачного призрака, — есть и ты знаешь об этом.

— Тихо, — прогремел голос Джины, и все замолчали, смотря на нее, — о каком правиле вы говорите?

— Перед устройством на работу в авиакомпанию "Arabia Airline" каждый подписывает договор, в котором прописан ряд правил, — Произнес Даниэль, как капитан он вел контроль за этим, — одно из них— это запрет на любовные отношения между членами одного экипажа.

Джина нахмурила брови, не совсем понимая зачем нужны такие правила. И они ей уже не нравились:

— Зачем это надо?

Она впервые столкнулась с таким. Арабы в край сошли с ума.

Марк пожал плечами, ломая кусок пирога. Ему тоже было это не совсем понятно, но он никогда не задавался этим вопросом, лишь исполняя его.

— В целях техники безопасности, — произнес Даниэль, — на борту может произойти все что угодно. — он повернулся к Джине и несколько пар глаз уставились на него, ожидая продолжения, — прошу прощения, если задену ваши чувства, я приведу пример основываясь на реальных событиях. Ваш муж Джон Паркер, летя над океаном и потеряв все двигатели, думал холодной головой, и я уверен, он не впадал в панику и отчаяние, он до последнего пытался сохранить жизни себе и людям. Вас не было с ним. Теперь представьте, если бы вы там оказались. Я думаю, он не стал бы даже находиться в своей кабине, пытаясь утешить вас, попрощаться с вами. Его голова была бы забита чувствами к вам, а не работой. Не очень удачный пример, но я надеюсь, вы поняли, что я хотел сказать: личные отношения очень отвлекают от работы, а если это чрезвычайная ситуация, то…Именно поэтому, "Arabia Airline" решили устранить эту проблему таким путем.

Минуту молча все думали о своем. Джина кивнула сама себе понимая, что ее нахождение в тот момент на борту терпящего бедствия самолета, ничего не изменило бы. Самолет упал бы в любом случае. Но вот ее мужу, умирать было спокойней осознавая то, что его близкие будут продолжать жить дальше.

Даниэль вспомнил себя в Коломбо, после того как он утешил Оливию, его мозг полностью перестал соображать. Именно тогда он мысленно согласился с этим дурацким правилом. Нет личным связям в экстремальных ситуациях, а голова капитана всегда должна быть ясной.

— Не учли только одного, создавая это правило, — произнесла Джина, — то что недоступно, становится еще более желанным. А как же чувства? Я прошла через это, влюбляясь в пилота. Что делать таким как я и Джон?

— Таких уволят даже, не моргнув глазом. Очередь в нашу авиакомпанию слишком длинная, они найдут замену быстро. — кивнул Марк.

Оливия от услышанного закрыла глаза. Сейчас она подумала о Мелани. Чувство тревоги за подругу только увеличивалось. А теперь Мел решила жить с Гербертом. И об этом уже знает Даниэль. Его лучший друг Джек Арчер скоро обо всем догадается.

— Вы рассказывали о вашей первой встречи с Джоном, — напомнил хозяйке Марк, ожидая продолжения.

— Ах, да, — Джина снова задумалась, — ваше странное правило отвлекло меня.

Она сделала глоток чая, ставя чашку на блюдце:

— Второй раз мы встретились на том же рейсе в Рим. Вечером мы всем экипажем гуляли по площади Навона, любовались фонтаном, радовались ярмаркам. Впервые Джон взял меня за руку и в том момент я поняла, что никогда не отпущу ее…

— Я налью себе еще чаю, — прервала рассказ Оливия.

Она встала из — за стола, беря чашку и прошла на кухню к окну. Желание уйти возникло неожиданно. И дело было не в прикосновении рук. Разговор про экстренные ситуации в небе ее нервировал, заставляя переживать все заново. В голове возникла вновь авиакатастрофа над океаном, и девушка машинально коснулась шрама на своей правой груди— единственное живое воспоминание о той трагедии. Его не стереть, а вместе с ним не стереть и память.

— Если ты переживаешь по поводу того, что я скажу Арчеру, то можешь быть уверенна, что я ничего не скажу, но думаю, он сам догадывается.

Девушка резко обернулась на голос, убирая руку со шрама. В дверном проеме стоял Даниэль, сложив руки на груди. Как долго он здесь стоял? Оливия облизнула пересохшие губы, пытаясь не смотреть на него. Но он заполнил собой все пространство этой маленькой кухни.