Наши крылья растут вместе (СИ) - Шерри Ана - Страница 45

Отличная идея показалась ей далеко не отличной. С чего вдруг Патрик так лихорадочно пытается навязаться ей?

— Мне все равно, — тихо произнесла и повернулась к нему, смотря в его глаза, — расскажи мне о себе.

Он улыбнулся. Даже мило. У него приятная внешность. Ни такая яркая, как у несносного капитана, но ярче чем у парня Мел. А тот факт, что он англичанин, давали сотню очков в его пользу.

Засмущавшись, Патрик произнес:

— Я единственный ребенок в обычной английской семье. Моя мама преподаватель математики в университете, а отец полицейский. Как видишь, от этого союза родился пилот. Странно, да?

Он пожал плечами, как будто это было действительно странным. Но таких семей тысячи:

— Не обязательно детям идти по стопам своих родителей. Ты выбрал свою жизнь. — Она задумалась, касаясь пальцем губ, — твои родители какую профессию хотели для тебя?

Патрик засмеялся:

— Учителя или полицейского. Разве у тебя ни так?

Оливия тут же отвернулась, расставляя на поднос чашки:

— У меня ни так. Тебе кофе с молоком? С сахаром?

— С молоком конечно, я же англичанин. И с сахаром.

Она улыбнулась:

— Хорошо, но я отнесу Даниэлю в кабину и вернусь.

— Нет, нет, — Патрик перегородил руками выход из кухни и Оливии показалось, что она мышь в ловушке, — я сам отнесу ему.

И хотя эта идея была странной, она понравилась Оливии. Она передала поднос Патрику:

— Ты уверен, что не я это должна сделать?

Но он лишь подмигнул ей, улыбнувшись и пошел по проходу между кресел, крепко держа в руках поднос. Славо богу, дверь в кабину пилотов была открыта, сейчас не было смысла ее закрывать. Он переступил порог со словами:

— Как ты и просил— держать ее подальше от тебя, поэтому сегодня раздаю кофе я, — он протянул поднос. Улыбаясь, Даниэль взял чашку с горячим напитком. Он уже и не надеялся на чудо выпить кофе. Его устраивало, что Патрик взял на себя внимание Оливии, так она не будет раздражающе маячить перед ним.

— Мы набрали 31000 футов. Над нами борт первый, под нами третий. — Даниэль решил переключиться на работу, — наша скорость 416 узлов. Режим автопилота.

Патрик поставил поднос на специальный столик, смотря на показатели на дисплее:

— Я заполню бортовой журнал, — он сел на свое место, беря толстую тетрадь и уже забыв про кофе, — лучше не откладывать на потом.

Даниэль кивнул. Он любил, когда второй пилот брал на себя бумажную волокиту, не откладывая записи в долгий ящик. Записывать приходилось много.

— Капитан Фернандес Торрес, это борт 0-0-1, — Вышел на связь Дюпре, — проверяю связь.

— Капитан Дюпре, прекрасно слышу тебя, — заговорил, улыбаясь Даниэль, — иду по эшелону 310. Дано разрешение подниматься до 364.

— Мы уходим на 397.

— Отлично, — Даниэль перевел датчик на подъем самолета и обратился к Патрику, — кофе, говоришь?

Тот кивнул и снова уткнулся в журнал. Капитан взял чашку, чувствуя аромат кофейных зерен и расслабившись облокотился на спинку кресла. Пока автопилот регулирует все системы, есть время для себя. Он мог бы и выйти из кабины, пройтись по новому салону, но пока не рисковал оставлять второго пилота одного. Летая с Марком много лет, Даниэль был уверен в нем. Патрика он не знал.

Он посмотрел в окно, любуясь бесконечными просторами светло — голубого неба. Зрелище впечатляющее, более того — завораживающее. Только смотря вдаль на далекую полоску горизонта, Даниэль ощущал себя свободным и расслабленным.

Из задумчивости его вывел звонок из салона. Привычное явление, стюардессы постоянно контролируют пилотов. Но что понадобилось Оливии сейчас? Он взял трубку молча, не произнося ни слова.

— Ты хочешь торт?

Просто один сладкий вопрос из сладких губ этой девушки, голос которой сразу приземлил его на землю.

— Шоколадный? — Спросил он. Наверно, любовь к шоколаду была на втором месте после любви к самолетам.

— Самый шоколадный.

— Шоколадный с шоколадом внутри и полит шоколадом?

Она была шокирована его словами:

— Ты издеваешься?

Слыша его смех, Оливия уже хотела повесить трубку, но что — то ее остановило— его голос:

— Неси. Я люблю шоколадный торт.

Патрик оторвался от заполнения журнала и удивленно бросил взгляд на своего капитана. Его поразило то, что тот не хотел видеть эту стюардессу, а теперь смеется в трубку и согласен на торт. Отказываясь понимать Даниэля, он вновь взял ручку и начал писать.

Через пару минут Оливия вошла к ним в кабину с подносом в руках. На нем находились две небольшие белые тарелки с двумя темными, политыми шоколадом, кусками торта. Она поставила поднос на специальный столик и вышла. Молча. Шокируя этим фактом своего капитана. Он лишь проводил ее взглядом, прошептав спасибо.

Оливия вернулась в салон и по ступенькам поднялась на вторую палубу. Здесь она еще не была и ее поразило убранство первого класса. Обстановка была такая же как на ее самолете, все сверкало золотом и деревянной отделкой. Арабы интересный народ— они тратят бешенные деньги за лоск и изящества, стараются быть первыми во всем, выделится своим изыском. Они соперничают друг с другом. Но ради чего? Этого никогда не понять европейцам.

В первом классе находились отдельные кабины, с личным мини баром, телевизором, интернетом, с личным пространством и личным подходом стюардесс к этим пассажирам. Было престижно здесь работать, но она слышала много недовольных отзывов— люди, летящие первым классом более требовательны и привередливы.

Оливия нахмурилась, представив, как гоняют бедных стюардесс такие пассажиры. Но разве лучше было работать на первом этаже в первом салоне возле кабины пилотов? Она помнила еще тот день, когда Даниэль поиздевался над ней со своими запросами. Пилоты тоже могли преподнести сюрприз в таком роде. Поэтому, самым лучшим местом работы являлся первый этаж эконом класса в середине или хвосте самолета.

Оливия прошла дальше, заходя в бизнес— класс, такой уже ей знакомый. Она села на одиночное место возле окна, любуясь пушистыми барашками облаков. Самолет летел высоко над ними, и невесомая вата, казалась белым ковром.

За несколько лет полетов в качестве стюардессы, она ни разу не пожалела о выбранной профессии. Летать было ее жизнью. В полете ей нравилось все: от начала встречи пассажиров с улыбкой на губах, до заветного слова «экипажу приготовиться к посадке». Взлет, облака, небо и его бескрайние просторы, аэропорты, другие страны, брифинги, экипаж, ее форма, запах самолета. Она жила этим. И вряд ли смогла бы променять эту жизнь на более простую.

— Я тебя искал.

Оливия обернулась на голос, прозвучавший рядом и увидела Патрика.

— Я отвлек тебя? — Тихо спросил он, но девушка улыбнулась, отрицательно качая головой:

— Я думала о том, что не представляю жизнь без неба.

Он сел в кресло рядом, граничившее через проход от ее места и задумчиво посмотрел в окно:

— Я каждый день ловлю себя на мысли, что мне небо ближе, чем земля. Я ни разу не пожалел о выборе своей профессии. Думаю, так скажет любой, кто работает в небе.

Оливия кивнула, полностью соглашаясь с ним. Небо для них — это вся жизнь, это хобби, это работа, это любовь.

— Спасибо за торт, — Патрик сменил тему, возвращаясь «из облаков» в салон самолета, — он был вкусный.

— Шоколадный с шоколадом внутри и полит шоколадом, — засмеялась она, — не арабского производства, но мне тоже понравился. Я уже отвыкла от европейской пищи.

— Знаешь, я тоже. Скоро будет 4 года, как я живу в Дубае и уже не помню, что такое по утрам овсяная каша и чай с молоком.

Оливия, улыбаясь, опустила глаза, думая о том, что сегодня могла бы проснуться дома в Лондоне, где мама наверняка бы разбудила ее таким завтраком. Но вместо дома, мамы, круассанов и каши, она проснулась в одной комнате с Даниэлем Фернандесом. Удивительно, что он не разбудил ее выстрелом из пистолета.

Отбросив эти страшные мысли, она вновь вернулась к разговору с Патриком, который пытался скрасить ее одиночество. Лететь 6 часов в полном молчании было каторгой. Оливия была ему благодарна за компанию и интересную беседу. Они обсудили все: от улочек Лондона, до торговых центров Дубая. Он многое ей рассказал, где дешевле снять жилье, где взять машину в аренду. Оливия поймала себя на мысли, что, проживая здесь много месяцев, не задумывалась об этом.