Пришествие Зверя том 2. Антология - Торп Гэв - Страница 17

— А вы, Урквидекс? Прошу, озвучьте ваши первичные наблюдения и гипотетические заключения.

— Он был весьма убедителен, — шелковистым голосом произнес магос. — Не боялся использовать насилие для достижения целей. — Урквидекс вспомнил, как космодесантник впечатал его в стену. Было весьма неприятно. — Я нахожу его целеустремленным. Его непросто будет контролировать.

Вторичные вокализаторы Кубика издали сухой щелкающий смех, в то время как основной голос оставался холодным и глубокомысленным.

— Не нужно предугадывать мои намерения, Урквидекс.

— Я только желаю помочь продвижению Великого Эксперимента и просчитать эффект от появления Последней Стены, — заявил магос.

— Мы с тобой не так уж отличаемся, — сказал генерал-фабрикатор. — И оба биологи, хоть и с разной специализацией. Наше кредо — очевидная истина. Полный отказ от человечности ведет к поражению. Логика — это инструмент, который лучше всего действует в руках мыслящего и чувствующего организма, а не конечная цель бытия. Результатом стремления к совершенству являются знания, а не логика, как считает ряд наших братьев. Логика же дает нам основу для понимания, но не несет в себе информации. Без информации я никогда не смог бы стать генералом-фабрикатором и не сумел бы выжить в политическом окружении Сенаторума Империалис. Логика — не единственный тип мышления, необходимый для достижения истинного единения с Омниссией. Плоть слаба, но и машина имеет свои слабости.

Пусть культы исправителей избавляют себя от человеческого начала и объявляют наши методы непозволительными. Мы никогда не должны забывать о равном разделении самого символа Омниссии на органическую и механическую половины. С данным тезисом магосы Ордо Биологис не смогут не согласиться, не так ли, Лаврентий? До вашего неудачного ранения вы не отличались большим количеством аугментики.

— Этот выбор был сделан мной осознанно, для лучшего понимания нюансов биологии, генерал-фабрикатор, — произнес Фаэтон. — Орки многое у меня отняли. Сейчас мой взор прояснился, но то, что у меня забрали, было отдано не по доброй воле. Я не могу представить себе сознательный отказ от столь большого количества человеческих чувств. У меня осталось не так много эмоций, но я все еще испытываю сожаление по этому поводу.

— Однако ваши лингвистические навыки не должны были пострадать. Вы ведь все еще обладаете необходимыми знаниями и умениями для эффективного выполнения работы переводчика?

— Я в первую очередь состою в малом ордене ксенологов, — ответил Лаврентий. — Лингвистика является лишь одной из сфер моих профессиональных умений.

— Но тем не менее меня интересует именно она, — сказал Кубик; не было никакого смысла выговаривать столь сильно аугментированному адепту, как Лаврентий, за занудство.

— Моя эффективность как переводчика повысилась на две целых тридцать четыре сотых процента, — рапортовал Фаэтон. — То, что я утратил возможность инстинктивного понимания языковой структуры, было успешно компенсировано модулем статистического распознавания закономерностей.

Кубик еще раз облетел вокруг магосов.

— В таком случае по окончании аудиенции направляйтесь к мастеру-траекторэ Аргусу ван Аукену на гору Павлина. Он сейчас занят крайне важным проектом, жизненно необходимым для победы в войне и успеха Великого Эксперимента. Ему понадобится весь спектр ваших навыков. Курланд заставил меня передать ему часть армий Марса в качестве подкрепления для атаки на орочью луну. Неважно. Это станет для нас возможностью получить новые материалы для исследований и огромное количество сырья для проекта ван Аукена.

Потоки данных в логическом модуле Урквидекса позволили ему прийти к выводу, что к этому рассказу о новом эксперименте стоит отнестись с недоверием. Мозговые имплантаты зафиксировали данное утверждение и сохранили его во вживленных кристаллах данных для дальнейшего изучения. Первичной гипотезой стало ожидание чего-то плохого.

— Возможно, и мои навыки пригодятся, милорд? — произнес он. — У меня тоже есть опыт работы с Veridi giganticus.

— Вы должны будете продолжать работу над Великим Экспериментом. Ваши исследования эффектов, оказанных телепортационными технологиями орков на биологические материалы, — незаменимы.

— Да, милорд, — поклонился Урквидекс.

— Нам нужно быть осторожными, — продолжил генерал-фабрикатор. — Распри между группами Верховных лордов не оставляют нам иного выбора, кроме как рассмотреть возможность окончательного расхождения интересов. Существуют те, кто относится к нам с подозрением и желает помешать. Берегитесь их.

Включился гололит, дававший плохую картинку. Постепенно изображение прояснилось, и стало понятно, что это трансляция с камеры наблюдения, расположенной где-то высоко над землей. Сигнал был слабым и постоянно прерывался, но за сеткой помех можно было различить женскую фигуру, бредущую через красные пески. Ее лицо было скрыто за маской дыхательного аппарата — необходимой вещи в разреженной атмосфере Марса.

— Она не та, кем кажется, — заявил Кубик. — Ковены диагностов обнаружили ложные протоколы передачи данных. Мы обнаружили, что ее личный шифр был подделан.

— Кто она? — спросил Урквидекс.

— Оперативник Официо Ассасинорум. Я наблюдаю за ней уже некоторое время. Убийцы Вангорича изворотливы, но не невидимы. Мы следим за ней с высотного атмосферного дрона, и она ничего о нем не знает.

Женщина пробиралась через завалы древних сломанных машин. За ее спиной виднелись шпили заводов Фарсиды.

— Кладе сикарийских убийц девятьсот пятьдесят-альфа-кси, устранить цель, — скомандовал Кубик.

Женщина остановилась, почувствовав угрозу, еще невидимую для следящих за ней магосов. Она сбросила красную мантию, под которой оказались обтягивающий боевой комбинезон и пара громоздких пистолетов в набедренных кобурах. Женщина вытащила оба сразу, направила в разные стороны и открыла огонь. Звука не было. Она побежала, продолжая стрелять. Руки оставались неестественно неподвижными. Голова постоянно поворачивалась, находя новые цели, после чего следовали новые выстрелы. Урквидекс был уверен, что ни один из них не пропал зря.

— Ассасины весьма искусны. Но она одна, а нас много, — прокомментировал Кубик.

Клада сикарийских ловчих появилась на экране. Их было порядка двадцати единиц, и они окружали одинокого ассасина со всех сторон, с легкостью передвигаясь по пересеченной местности на длинных ногах. При виде их дерганых движений, постоянно казалось, что существа вот-вот свалятся наземь, но они вместо этого, набирая скорость, неслись к своей цели, выставив вперед заканчивающиеся клинками конечности, готовые колоть и рубить. Ассасин увеличила плотность стрельбы. Сикарийцы падали, испуская струи газа из пробитых герметичных скафандров и складывая тонкие аугментические конечности. Они постепенно приближались, не обращая внимания на гибнущих товарищей в стремлении лишь уничтожить собственную цель. Ассасин остановилась, не переставая стрелять. Она оказалась в окружении, бежать больше было некуда. Сикарийцы ринулись вперед. Замелькали кибернетические руки, и все закончилось. Тело ассасина осталось лежать на земле.

Картинка на изображении резко развернулась, как только дрон отправился выполнять свое следующее задание. В камере на несколько минут мелькнуло небо, после чего гололит отключился.

— Такой конец ждет всех, кто осквернит священную землю Марса, — сказал Кубик. Его кресло в очередной раз развернулось и поднялось выше, позволяя смотреть на магосов свысока. — Вы оба доказали свою преданность мне. Эта убийца была лишь одной из ячейки. Мы должны удвоить бдительность. Нас окружают шпионы. Нельзя позволить им вмешаться, когда мы так близки к успеху.

Элдону с трудом удавалось контролировать свои телескопические глаза. У левого появился тик — линза постоянно меняла фокус. Он прекрасно знал, где можно найти других ассасинов. С одной из них он поддерживал постоянный контакт.

— Да, прим из примов, — произнес Урквидекс.