Инсайдер (ЛП) - Каннинг Оливия - Страница 53

 – Так как заставляют тебя?

 Макс пожал плечами.

– Полагаю, да.

– Кто оказывает на тебя максимальное давление? Твоя группа? Фанаты? Ваш менеджер? СМИ?

– Я сам в основном, но да, я чувствую давление со всех сторон.

Тони наклонилась ближе, заинтересованная его неожиданной откровенностью.

– А почему ты требователен к себе в этом вопросе?

– Если я скажу тебе, я уверен, что ты исказишь все так, что я в итоге буду выглядеть плохо.

 Она была удивлена, что его недоверие ранило ее чувства. Она шла на этот эксперимент, ожидая, что ребята будут осторожничать с ней, особенно вначале. Возможно, Логан виноват в том, что она думала, что уже обрела дружбу и доверие. Возможно, то, что он забыл про осторожность и был с ней открытым и честным, было для него более непривычно, чем ей казалось.

– Я никогда этого не сделаю, – сказала Тони, сжав его руку в подтверждение. – Я здесь для того, чтобы написать книгу, которая покажет всех вас в наилучшем свете. Моя цель – показать вас обычными людьми, а не плохими. Или скандальными. Или слабыми. Я хочу показать вас настоящими.

– Это может быть даже хуже, – сказал он.

– Как так?

Он оглянулся, словно искал подходящие слова.

– Когда мир считает тебя тем, кем ты позиционируешь себя на публике, это дает тебе определенную степень защищенности. Таким образом, ты чувствуешь, что критика и ненависть направлены не на тебя – не на настоящего тебя – они направлены на человека, которым они тебя считают, которым ты не являешься. В противном случае… – Он слегка покачал головой, его карие глаза потемнели.

 Она никогда не думала об этой стороне славы. Принимать критику всегда непросто, а чувство, что кто–то ненавидит тебя, полностью деморализует. Она не знала, все ли принимают это так близко к сердцу, но Тони никогда не удавалось пропускать негатив мимо ушей. Он оседал глубоко в ее сердце. Она зацикливалась на любой мелочи, игнорируя все хорошее вокруг. Поэтому она понимала, почему знаменитости нуждаются в отделении жестокого внешнего мира от их повседневной реальности. Но большая часть мира считала этого мужчину луной и звездами, и это должно быть приятно. Разве не так? Или он принимал восхищение только к своей публичной персоне, а не к себе настоящему?

– А как на счет лести? – спросила она. – Ты также отделяешь ее от себя настоящего? Или все же принимаешь ее на свой счет?

  Он повернулся к ней.

– Почему бы нам не начать с вопросов, которые ты приготовила? – сказал он. – Я не готов говорить о личном.

– Я могу отключить диктофон, если не хочешь говорить под запись, – сказала она.

Он покачал головой.

– Просто спроси меня о чем–то другом.

Но подготовленные вопросы казались настолько поверхностными в сравнении с тем, о чем они говорили. Несмотря на это, она продолжила. Сьюзен требует ответы на конкретные вопросы, и Тони нужно сделать свою работу. Как наемный писатель, она понимала, что это будет не ее книга, даже если она поставит на ней свою личную печать.

– Когда ты понял, что хочешь быть певцом?

Макс усмехнулся, часть напряжения спала с его широких плеч, когда он отвечал на вопрос, который ему, несомненно, задавали уже тысячу раз.

– Я никогда не хотел быть певцом, – сказал он. – Я просто хотел играть на гитаре.

– О. – Взгляд Тони упал на повязку на его запястье.

– Группа решила, что из всех нас мой голос был наименее противным для слуха, поэтому они заставили меня петь.

 Наименее противным?

– У тебя потрясающий голос, – захлебнувшись, сказала она, но ведь любой, кто слышал его, знал, что он был рожден, чтобы петь.

– Спасибо, – сказал он, пальцы его правой руки поигрывали с повязкой на левом запястье.

– Ты сможешь когда–нибудь снова играть на гитаре? – спросила Тони. Она почти физически ощущала его потерю. Она всегда была очень восприимчивой к чувствам других, настолько, что ее сопереживание порой пугало. В этот момент ее глаза заблестели от слез, а он ведь даже не сказал ей, что он чувствовал, потеряв способность играть. Ей просто нужно было взглянуть на него, чтобы понять, что он борется с этим.

– Надеюсь на это, – сказал он. – Даже если я не верну достаточно силы и беглости, чтобы вернуться на сцену, я надеюсь, по крайней мере, играть в свое удовольствие. Я скучаю по ощущению струн под пальцами, – усмехнулся Макс. – Полагаю, это хорошо, что мой голос был наименее противным. Если бы я не мог петь, я бы точно остался без работы.

– Я думала, они взяли тебя, чтобы петь. Вчера за завтраком они сказали, что твой голос доводит их до экстаза.

Максрассмеялся.

– Их восприятие того прослушивания и мое немного отличаются.

– Как это? – спросила Тони, увлеченная каждым словом Макса.Она вспомнила, что он не много говорил за тем завтраком.

– Они искали гитариста и потенциального певца. Фактически я прослушивался на второго гитариста. Я пел только потому, что меня попросили. До этого в группе пел Логан.

– Да ладно! – выпалила она.

– У него приличный голос, – сказал Макс. – У него просто не было той изюминки, которую они искали.

 Тони собиралась попросить Логана спеть для нее, как только выпадет такой шанс. Она надеялась, он удовлетворит ее любопытство.

– Тебя беспокоит, что Рейган взяла на себя роль гитариста в этом туре? – Еще один личный вопрос. Она не удивилась, что он надолго задумался, прежде чем ответить.

– У Рейгана большое будущее, – сказал он. – Если, конечно, ее личная жизнь не уничтожит ее.

 Теперь уже Тони задумалась, размышляя над его ответом.

– Почему ее личная жизнь должна уничтожить ее? – спросила она, когда не смогла понять, что он имел в виду. Она подумала, что может быть это как–то связано с Треем Миллсом. Может быть. И ее телохранителем. Вероятно.

 Макс покачал головой.

– Мне не следовало этого говорить. Обычно я не говорю так свободно на интервью. Следующий вопрос.

Тони улыбнулась. Означало ли это, что он доверял ей? Она вернулась к своему списку. Может быть, он не заметит, что она не придерживается заготовок, если она как следует притворится. Она могла прочитать несколько вопросов из списка, а затем задать и несколько своих.

Она прочитала первый вопрос, на котором настаивала Сьюзен, и который следовало задать каждому члену группы.

– Если бы ты мог провести день с любым музыкантом – живым или мертвым – кто бы это был и почему?

– Я каждый день провожу с музыкантами, зачем мне хотеть общаться еще с кем–то?

Удивленная его ответом, она оторвала взгляд от своего блокнота и увидела, как он ухмыляется.

– Вы дразните меня, мистер Ричардсон?

– Ничего не могу с собой поделать. Я был озадачен тем, что такого Логан увидел в тебе за эти дни. Понимаешь, ты не совсем его типаж.

Она тоже озадачивалась этим, поэтому критика Макса не задела ее чувств. Не сильно.

– И каков его тип?

– Быстрый и поверхностный.

Лицо Тони вспыхнуло. Ну, она определенно вписывается в «быструю» категорию. Она знала Логана всего час к тому моменту, как она поддалась его очарованию и упала в его постель.

– Ты излучаешь необыкновенное тепло, – продолжал Макс.

Значит, он заметил ее румянец, да?

– Узнаваемая глубина. Глубокомыслие. Кажется, что ты готова позаботиться …

 Она встретилась с ним взглядом, и его брови поднялись.

– …обо всех?

– Разве обо всех?

 Он цинично рассмеялся.

– Нет, солнышко. Это редкость в нашем человек–человеку–волк мире. – Он наклонился вперед, одарив ее оценивающим взглядом. – Итак, теперь я не могу не думать, что же такого ты увидела в Логане?

 Взволнованная его комплиментом, Тони подтянула очки к носу.

 – Он веселый, заботливый и внимательный, – сказала она.

 – Логан Шмидт заботливый и внимательный? – спросил Макс, его брови изогнулись. – Мы говорим об одном и том же человеке?

– Для меня да. Вчера вечером он принес мне ужин. Мне даже не пришлось просить его об этом.