Возвращение немого (СИ) - Романова Галина Владимировна - Страница 6

— Ты будешь смеяться, эльф, но хочется навестить брата! Обещаю, что, как только мы проедем через городские ворота, мы сразу разойдёмся.

На том и порешили. Артисты и примкнувший к ним Хоррен отпилили лишние ветви, освободив проезд, и фургон кое-как прокатил мимо брошенной кареты. В яме у обочины обнаружился еще один труп, пронзённый стрелами.

— Может быть, стоит их похоронить? — Соэль взирала на ещё не остывшие тела с суеверным ужасом.

— Не стоит, — сказал Хоррен. — Мы потеряем время. Кроме того, нас могут обнаружить либо разбойники, либо те, кто будет искать карету.

— А кто это был? — подумал вслух мастер Боар.

— В карете? Чья-нибудь жена или дочка, — откликнулся Хоррен.

— А ты откуда знаешь? — подозрения в причастности человека к нападению на карету расцвели в душе артиста махровым цветом. Он невольно обернулся на Соэль. С тех пор, как ее однажды похитил лорд Рейдиар, мастер Боар не переставал волноваться за ее судьбу.

— Я слышал женские крики, — пожал плечами тот. — Но боялся высунуть нос из кустов и даже не рассмотрел, молода была красотка или нет. Знаю только одно — голосов было два. Она ехала с другой женщиной. То ли служанкой, то ли родственницей.

— Ей угрожает опасность! — Соэль довольно часто играла в пьесах похищенных девиц и не могла не проникнуться сочувствием к настоящей жертве настоящего похищения. — Скорее бы её спас благородный герой…

— Спасёт он её, спасёт, — отмахнулся Хоррен. — Вот выкуп заплатит — и сразу спасёт. А что вы думали? Если она или её родственники богаты, её живо обменяют на золото!

Глаза человека алчно сверкнули. Мысленно он уже так ясно слышал звон монет, что эльфы, кажется, услышали его тоже.

Вообще, Хоррен оказался нормальным собеседником. Всю дорогу он ехал чуть в стороне от фургона в компании Янсора. У них неожиданно оказалось много общего — и тот, и другой какое-то время промышляли охотой и браконьерством, и лес для обоих был — хотя бы ненадолго — родным домом.

— И тогда я послал своего командира подальше, врезал ему от души и ушёл, хлопнув дверью, — рассказывал бывший браконьер.

— Вот это да! — восхищённо покрутил головой Хоррен. — У нас в отря… то есть, у брата в отряде, он городской стражник, за неподчинение приказу смертная казнь!

— Так и меня мой лорд приговорил, — фыркнул Янсор. — «Защищаешь рабов, — сказал он, — значит, сам раб и умрёшь также, как они!»

— У эльфов есть рабство? — человек вытаращил глаза. — Никогда не поверю!

— Я просто не настолько хорошо знаю ваш человеческий язык, — выкрутился бывший браконьер. — Просто не знаю, каким другим словом это можно назвать…такое…ну, такой раб не вещь, его нельзя продать, подарить, обменять, и в то же время это слуга, который сам не может уйти от господина.

— Ага, — кивнул Хоррен. — Крепостные, значит… И что было потом?

— Тоже хотели казнить, — отмахнулся Янсор. — Даже послали кое-кого, чтоб меня арестовали. Я зарезал двоих, ранил третьего и сбежал в леса. На меня охотились. Мой бывший лорд даже пытался травить меня собаками. Но у него ничего не получилось. Я ушёл совсем, скрылся с его земли. Несколько лет бродяжничал, прятался по лесам, спал на земле и в дуплах деревьев, когда охотился, когда воровал у фермеров…

— У бедных людей ничего воровать нельзя, — опять заспорил человек. — Обкрадывать можно лишь богатых, у них и так всего много. От того, что у них забрать часть неправедного нажитого, хуже им не станет. Зато если эти излишки отдать нуждающимся, многие будут счастливы.

Он говорил с такой убеждённостью, что с ним не хотелось спорить. Тем более, что большинство актёров были согласны с такой постановкой вопроса. В самом деле, что бы знатным лордам и леди иной раз не скупиться артистам за представление? Мешок муки и корзинка овощей — слишком ничтожная плата, когда детям Таши нужны новые башмачки. У Ниэль всего два платья, льняное и шерстяное, а некоторые декорации нуждаются в починке.

— Не всем нужно богатство, — все-таки осторожно возразил Янсор. — Некоторые нуждаются в любви, заботе, сочувствии… — при этих словах он бросил быстрый взгляд на Раэну, шагающую возле фургона.

— Особенно нуждаются в любви красивые девушки, — Хоррен заметил этот взгляд и тоже подмигнул было Раэне, но та отвернулась от человека с такой холодностью, что даже друзья-артисты почувствовали её настроение.

— Я ей не нравлюсь? — трагическим полушёпотом поинтересовался мужчина у Янсора.

— Ей не нравится никто, — вздохнул тот. — Несколько лет назад один лорд разбил ей сердце…

— Всё зло от богатых! — категорично заявил человек. — Он, наверное, только играл её чувствами, а сам только смеялся?

Раэна зло фыркнула и прибавила шагу, едва ли не бегом бросаясь вперёд, обгоняя лошадей.

— Они друг друга любили, — негромко промолвил Янсор, глядя вслед девушке. — Но его родня была против.

— Понятно, — вздохнул Хоррен.

Барон Пяст Старгородский во всём любил порядок. Он то и дело повторял, что на его землях всё будет строго по закону. По закону, не отступая от буквы, он карал и миловал, собирал дань и следил за дорогами. Даже в доме каждая мелкая бумажка должна была находиться на своём месте. И сейчас, увидев лицо вошедшего стражника, он сразу, ещё до того, как тот открыл рот, понял — порядок нарушен. И серьёзно.

— Мой барон, — стражник не обманул ожиданий. — Это случилось опять.

— Что?

— Разбойники!

— Как?

— Нападение совершилось на Старом Королевском тракте. Уцелевшие охранники успели узнать кое-кого. Это были люди Белоручки. Его самого, как всегда, видно не было, но того великана с рябой физиономией не заметить было трудно.

Барон молчал, глядя перед собой. Его лицо, уже немолодое, с обрамлявшими его коротко постриженными почти совсем седыми волосами, было непроницаемым. Стражник не знал, какие мысли бродят в него в голове.

— Охрана почти вся перебита, — сделав паузу, начал он снова, — а содержимое кареты…

— Я же им приказывал, — прорвало барона. — Приказывал ни за что не ездить Старым Трактом! В том лесу полно разбойников! Вот так всегда! Есть же соответствующие распоряжения! Почему бы просто не выполнять приказы? Их составляют не просто так, а чтобы обрисовать конкретную задачу! Неужели так трудно просто выполнить то, что велели?

— Осмелюсь доложить, мой барон, что Белоручка грабит не только Старый Тракт. Его людей видели также на Новом Тракте, на Дороге Эльфов и возле Замостья.

— Его видели везде, — барон Пяст усилием воли взял себя в руки. — Вернее, не его самого, а его людей. Можешь идти.

Стражник вышел, а сам барон отошёл к окну, заложив руки за спину.

Когда полтора десятка лет назад его назначили держателем этой земли, Пяст Старгородский был твердо уверен, что искоренит преступность в провинции. Особенно досаждали разбойники. Почти полтора века назад эти земли были завоеваны. Мелкие дворянчики, каждый сам себе глава государства — у них не было даже больших городов, только поселения вокруг замков, — были смяты и сломлены один за другим. Большая война, которую накануне вели объединённые армии людей, эльфов и орков против набиравшей на востоке силу Темной Империи Ма-Гри, как бы открыла многим людям глаза. Они внезапно поняли, что представляют собой силу, с которой вынуждены считаться старые расы. Сам барон Пяст тогда ещё не родился, но его прадед именно в войне с Тёмной Империей добыл себе богатство. Женившись на дочери одного из баронов, предок Пяста получил по наследству баронский титул. Но и он сам, и его потомки помнили, что всего добиться можно благодаря дисциплине и мудрому руководству. Ему удалось сделать многое для Старгорода. За пятнадцать лет город вырос почти в два раза и так обновился, что хоть в Новгород переименовывай. Были выстроены новые крепостные стены, начато и почти завершено возведение Храма Матери*, отремонтированы некоторые дороги, введены дополнительные налоги. И только разбойники оставались не искоренены.