Возвращение немого (СИ) - Романова Галина Владимировна - Страница 14

— Это вы к чему? — барон внимательно смотрел на стилет, и было видно, что его мысли бродят где-то далеко, а болтовня собеседника только отвлекает.

— Я просто подумал… про эльфов ходит много разных историй. Они похищают младенцев из колыбелей, заколдовывают юношей и девушек… Может быть, они и вашу племянницу…

— Жоанна — не младенец! И из колыбели ее уже не вытащить просто так! — отрезал барон.

— Но вы же не будете отрицать, что с моей невестой что-то случилось? Её не было вчера на турнире. Она не присутствовала на пиру. Её даже нет здесь, в замке! Её могли украсть эльфы! Не зря они появились тут! Моя кормилица рассказывала, что однажды они вернутся и…

— Вы полагаете, что это — дело рук жалкой кучки бродячих артистов? — произнёс барон таким тоном, что молодой герцог почувствовал себя дураком. — Я уже думал об этом. Не хотелось вам говорить, но к похищению моей племянницы эльфы не причастны.

— Моя невеста похищена, — не то уточнил, не то спросил герцог Рой. — Но кем?

— Я больше, чем уверен, что всё это устроил Белоручка, — сознался барон Пяст. — Как и — больше, чем уверен! — именно он навёл похитителей на мой дом. Всё это — звенья одной цепи.

— Но, если так…

— Вашу невесту надо спасать.

Он замолчал, задумавшись о вещах, не совсем приятных. Люди Белоручки — как же его на самом деле-то зовут, Макс, Хоррен, Волтон или как-то еще? — пока не сообщали ничего о выкупе. А это значит, что они вряд ли собираются возвращать девушку. Во всяком случае, живой. А тут ещё пропажа золотого шлема и эльфы в городе… Как увязать одно с другим?

Глава 3

Глава 3.

Девушка сидела на маленькой деревянной скамеечке, кутаясь в плащ. Перед нею стояла пустая бочка, на которую водрузили свечу, кружку с вином и миску с несколькими ломтями грубого хлеба. Охапка соломы, поверх которой была брошена лошадиная попона, довершала убранство тесной темной каморки.

Не отрывая глаз, пленница смотрела на огонек свечи. Ей было страшно. Все пережитое казалось дурным сном. Еще несколько часов назад она трепетала от восторга, направляясь из монастыря к дяде в Старгород, чтобы увидеть, наконец, своего жениха. Девушка предвкушала несколько дней нескончаемых празднеств, пиры, турниры, развлечения — и встречу с будущим супругом.

Все нарушилось внезапно. Упавшее поперек дороги дерево заставило возницу остановить карету. Вылетевшие из-за кустов стрелы мгновенно лишили Жоанну ее защитников. И она сама, и сопровождавшая ее монахиня, были вытащены наружу. Монашку оглушили ударом по голове, связали и, как мешок, перекинув через спину одной из захваченных лошадей, увезли. С самой девушкой обращались куда как мягче. Ее не били, не пытались сорвать одежду и надругаться — только сняли ожерелье, перстни и сережки и, завязав глаза, доставили сюда.

И вот она уже вторые сутки сидит тут, дрожа от страха. За все время Жоанна почти не сомкнула глаз — лишь под утро она задремала, забывшись беспокойным сном. Похитившие ее разбойники ничего не говорили пленнице, и она терзалась в полном неведении, не чувствуя даже голода. За все время девушка лишь выпила немного вина — легкого, разбавленного водой — и заставила себя поесть чуть-чуть хлеба.

Легкий скрип двери вывел ее из оцепенения. Каморка, куда поместили пленницу, находилась в полуподвале старого дома, который стоял в чаще леса. Если бы не напугалась так сильно, Жоанна заметила бы, что это когда-то был замок, разрушенный огнем и временем более, чем наполовину.

Держась рукой за стену, в каморку спустился один из тех разбойников, что притащили ее сюда. Едва ли не в первый раз в жизни оставшись наедине с мужчиной, девушка попятилась, вжимаясь в стену. Не обращая внимания на ее испуг, мужчина посмотрел на тарелку.

— Поела, — проворчал он. — Это хорошо. Еще ешь. Ты здесь надолго!

— Что, — дрожащим голосом произнесла Жоанна, — со мной будет?

— Решит атаман.

— А… — девушка замялась.

— Нет его. Когда приедет, тогда и будет думать. Сиди пока!

К тарелке с успевшим немного зачерстветь хлебом добавилась еще одна миска. Там обнаружилось мясо. Не прибавив более ни слова, разбойник заменил огарок свечи на новую и направился к выходу. Он не ждал нападения, да его и не последовало. Жоанна так и стояла, прижавшись к стене, пока он не ушел. Тогда она тихо приблизилась к бочке и опять уселась на свою скамеечку. Ужасно хотелось есть. Мясо было еще горячим, и, поколебавшись, пленница взяла один из кусков и осторожно откусила немного. Оленина! А она поначалу боялась, что ей предложат человечину! Про этих разбойников чего только не рассказывают! Что ж, по крайней мере, этого можно не бояться. Скорее бы вернулся этот атаман! Она так устала мучиться неизвестностью!

Говорят, все эльфы — лорды и спят большую часть дня, чтобы к вечеру проснуться и начать песни и пляски. Поздно устроившиеся спать артисты действительно открыли глаза не с первыми лучами солнца, но были на ногах задолго до полудня. Ведь в полдень должно состояться первое представление, и надо было успеть приготовить декорации и сцену, переодеться, наложить на лица грим, чтобы даже из задних рядов можно разглядеть выражение лиц. Ну и ещё раз освежить в памяти отдельные отрывки.

С утра стали известны две не совсем приятные вещи. Во-первых, ночью, не попрощавшись, тайком фургон покинул ночевавший со всеми Хоррен. Таша немедленно кинулась проверять, все ли вещи на месте. Хозяйственная альфара всегда знала, где что лежит. Забыв про детей и завтрак, она бросилась шарить по всем тайникам фургона.

— Что стоите? — ворчала она, перетряхивая сундук. — Боар, проверь деньги! Янсор, посмотри, у тебя остальные ножи на месте? А драгоценности?

— Но они же фальшивые, — Соэль робко дотронулась до нитки молочно-янтарных бус на шее.

— Они эльфийские! Некоторым, знаешь ли, достаточно!

— Хоррен не мог, — возмущался и Янсор. — Он… не такой! Мне кажется, что мы с ним близки по духу. Могли бы даже стать друзьями. Я… он меня понимает. Нет, не верю, что он мог задумать что-то дурное!

Тайники оказались целы, все вещи на месте, и альфара успокоилась. Артисты тоже понемногу забыли думать о странном человеке и занялись своими делами. Быстро перекусив, они стали готовиться к первому представлению. Пока одни устанавливали на помосте нечто, вроде занавеса — вернее, помогали нанятые рабочие, уверенные в том, что обслуживают лордов, которым, дескать, не по чину ручки работой марать, — остальные переодевались. Уже поздно вечером решили начать с «Похождений Бедино» — комедии о проделках хитреца и ловкого вора Бедино, который обманывал всех и вся и в конце получал заслуженную награду. В зависимости от того, что требовала обстановка, у пьесы могло быть два финала. В одном хитрец Бедино, облапошив последовательно тупых городских стражников, купца, священника, градоначальника и самого короля, уходил довольный и богатый, а в другом он «проваливал» последнее испытание или совершал дурной поступок и всё-таки попадал в руки королевского правосудия. В виде исключения, главную роль играл Янсор — хотя бы потому, что обладал достаточной гибкостью и ловкостью, чтобы проделывать на сцене некоторые акробатические трюки и потому, что у его единственного конкурента Тиара было другое амплуа.

Уже переодетый и загримированный под чумазого простолюдина, Янсор в фургоне пытался успокоиться тем, что метал ножи в деревянную перегородку. Исчезновение стилета и странное поведение Хоррена, который, несмотря на краткое знакомство, ему нравился, выбивало бывшего браконьера из колеи. Только упражнения помогали как-то вернуть душевное равновесие и подумать, что делать с оставшимся одним стилетом — заказать точно такой же или избавиться от последнего и приобрести нечто новое.

Соэль, игравшая королевскую дочку, которую, на спор с королём, хитрец Бедино должен был поцеловать, обойдя все препятствия, заскочила на минутку в фургон и дёрнула занавеску: