Золотое сияние (СИ) - "Sensey" - Страница 32

- Непременно скажи. А что у тебя случилось с Женькой? Насколько я помню, вы с ним никогда не ссорились.

- Ну, мы не совсем чтобы поссорились, просто…

- Что?

Татьяна посмотрела в ласковые, все понимающие глаза матери и решила сказать правду. Точнее, самую ее суть.

- Понимаешь, оказалось, что Женька… любит меня.

- Не могу сказать, что ты открыла мне страшную тайну, - спокойно сказала женщина.

- Ты знала об этом?

- Ну, не знала, но догадывалась. Стоило только взглянуть на его счастливую физиономию, когда вы рядом, и все становилось ясно.

- Похоже, об этом знали абсолютно все, - пробормотала девушка. – Одна я была слепа, как крот.

- Такое сплошь и рядом встречается, - согласно кивнула женщина. – В любви ведь как бывает: кто-то любит, а кто-то позволяет себя любить. И кто ж тебя просветил насчет Женьки?

- Он сам и просветил.

- Сам? Он что, признался тебе в любви?

- Ну, что-то типа того, - уклончиво ответила Татьяна. В самом деле, не рассказывать же матери обо всех подробностях этого признания?

- Значит, решился все-таки. И что, это повергло тебя в такое отчаяние?

- Ну да. Я же не знаю теперь, как себя с ним вести.

- Как-как… Да как обычно.

- Мам, ты не понимаешь! Мы же с ним всегда были лучшими друзьями, я могла рассказать ему все, даже то, чего не могла рассказать Ольге. А теперь…

- А теперь ты чувствуешь себя рядом с ним некомфортно?

- Ага, - с несчастным видом подтвердила девушка.

- Он просил тебя дать ему шанс?

- Нет. Он хочет, чтобы все было как прежде, чтобы мы оставались друзьями.

- Но ты больше не можешь считать его другом?

- Конечно, не могу. Я же знаю, что он чувствует.

- А ты? Что ты сама чувствуешь?

- Грусть. Сожаление. Наверное, даже обиду. Ведь если бы он сказал об этом раньше, у нас, быть может, все сложилось бы по-другому.

- А сейчас этого не может произойти?

- Нет, - твердо сказала Татьяна. – Не может. Я люблю Кирилла. И поэтому не могу больше встречаться с Женькой.

- Не слишком ли ты категорична, дочь моя? Ты же сама сказала, что Женька ничего не требует от тебя.

- Не требует. Но он хочет этого, хочет, чтобы мы были вместе. Встречаться с ним – значит давать ему ложные надежды. Я так не могу.

- Он все эти годы питал в отношении тебя ложные надежды. И ничего.

- Но я-то тогда об этом не знала. А сейчас знаю. Я не хочу заставлять его страдать еще больше. Он ведь явно из-за меня настрадался, - тихо призналась девушка. – Сколько всего я ему рассказывала, ты даже представить себе не можешь. Когда я ссорилась со своим парнем, к кому я бежала за утешением? К Женьке. Когда мне было плохо, в чью жилетку я плакала? В Женькину. Чье плечо всегда поддерживало меня в тяжелую минуту? Женькино. И я ни разу не задумывалась над тем, что ему, быть может, неприятно выслушивать все то, что я ему говорила. А он, в свою очередь, ни разу этого не показал. И теперь я чувствую себя эгоисткой.

- Ну, это ты зря. Разве Женька сам никогда тебе ничего не рассказывал, разве ты его никогда не выслушивала, не утешала, не поддерживала?

- Поверь мне, это случалось гораздо реже. Женька, он ведь такой. Неунывающий.

- Ты думаешь, ему станет легче, если ты перестанешь обращаться к нему за помощью? Если ты совсем перестанешь к нему обращаться?

- Мам, я не знаю. Но другого выхода я не вижу.

- Что ж, это твоя жизнь, и решение принимать тебе. Но я на твоем месте не стала бы принимать такие отчаянные меры. Подумай об этом.

Женщина встала.

- А что до твоего Кирилла, не забудь, мы ждем случая с ним познакомиться. Например, завтра. Приводи его к нам на обед. Кстати, и папа будет дома.

- Я поговорю с Кириллом.

- Обязательно поговори. И не грусти. Все будет хорошо.

В этот же день Татьяна рассказала Змею о приглашении матери.

- Придти завтра к вам на обед? Зачем? – тут же последовал вопрос.

- Родители хотят с тобой познакомиться. Я понимаю, тебе, наверное, неловко…

- Да нет, почему же. Я приду.

Девушка удивленно воззрилась на невозмутимого Змея.

- Вот так просто?

- Ну да. А что? Может, ты сама не хочешь, чтобы я пришел?

- Хочу, конечно, о чем речь. Но предупреждаю сразу – тебя завалят вопросами. Они захотят узнать о тебе все, всю твою подноготную. От моих родных так просто не отвертишься. Особенно от близнецов. Те вообще невыносимы.

- Я помню.

- Боюсь, мне придется за них краснеть. Причем не раз.

- Думаю, я это как-нибудь выдержу.

- Ты-то выдержишь, а вот я…

Кирилл взял ее лицо в свои ладони, внимательно вгляделся в ее глаза и тихо спросил:

- Таня, почему ты так нервничаешь?

Девушка помолчала, а потом призналась:

- Понимаешь, мои родители… Они же не знают тебя так, как я.

- Ты боишься, что они разочаруются во мне?

Татьяна кивнула.

- Тебе так важно их мнение? – холодно осведомился Змей.

- Конечно, оно важно для меня, но…

- И что, если я им не понравлюсь, они запретят тебе видеться со мной?

- Да нет же!

- А в чем тогда дело?

- Я боюсь, что тебе это будет неприятно.

- Таня, ты слишком много думаешь о других. Тебе страшно, что я не понравлюсь твоим родителям, и ты боишься, что это, в свою очередь, не понравится мне.

- Ну да. А как же мне не думать об этом? Ведь вы же все мне очень дороги…

Вздохнув, Кирилл привлек девушку к себе и поцеловал. Потом сказал:

- Не думай об этом. Пусть все идет своим чередом. Я только могу пообещать, что постараюсь показать себя твоим родителям с лучшей стороны.

- Только давай без… - тут же встревоженно вскинулась Татьяна.

- …Без гипноза. Я понял. Я, в принципе, и не собирался.

- Вот и хорошо.

- Ты, главное, не волнуйся.

- Ладно, не буду, - пообещала девушка.

Однако внутри у нее все сжималось от волнения, когда на следующий день Змей въехал в их квартиру.

- Привет, - неестественно высоким голосом сказала Татьяна. - Знакомьтесь. Это Кирилл, а это моя мама, Юлия Викторовна.

- Здравствуйте, очень приятно, - негромко сказал он и протянул женщине большой букет цветов, лежавший у него на коленях. – Это вам.

- Ой, какая прелесть! Спасибо большое! – восхитилась та. – Пойду поставлю их в воду, а вы пока проходите на кухню. Там вас все ждут.

Она ушла.

- А мне, между прочим, ты цветов никогда не дарил, - прошептала девушка Змею.

- Прости, я об этом как-то не думал, - признался тот.

- А сейчас подумал?

- Это все моя мама. Впрочем, ты можешь быть спокойна – она уже высказала мне все, что думает о нынешних мужчинах, лишенных всякой романтики. Но я обещаю исправиться.

- Я очень на это надеюсь.

Они пришли на кухню, где их уже ожидало остальное семейство Лариных.

- Ну, вот и мы, - объявила Татьяна. – Знакомьтесь. Это мой папа, Александр Васильевич.

- Кирилл, - коротко представился Змей.

Они пожали друг другу руки.

- А это мои братья.

- Эти рожицы я помню. Это – Никита, а это – Митька.

Близнецы от изумления раскрыли рты: парень не ошибся.

- И вовсе я не Никита, - завел было свою шарманку один из них, но Кирилл его перебил:

- Никита, я же тебе уже объяснял, что могу по глазам понять, когда ты врешь.

- Ага, ты говорил, что у меня зрачки расширяются. Ничего подобного, - с обидой заявил тот. – Я все лето пробовал, но у меня так и не получилось.

- У меня же получается. Просто надо очень много тренироваться.

- Очень много?

- Очень-очень много.

- Мне десять лет. Сейчас я вру?