Ключ от магии, или Нимфа по вызову (СИ) - Дэвлин Джейд - Страница 28

Прочие персонажи, как знакомые, так и не очень, составляли что-то вроде греческого хора — слаженно охали и ахали на заднем плане. Убедившись, что никто никого не убивает, я вышла во двор и остановилась рядом с Николасом. Он выглядел более-менее нормальным, в отличие от Фимки. Тот вообще, похоже, рехнулся — носился кругами по двору и верещал как подстреленный, временами налетая с объятиями и поцелуями на скульптурную композицию "Домомучительница, полураздавленная Неизвестной" и взвизгивая особенно громко.

— Это кто? — тихонечко поинтересовалась я.

— Фимкина мама, — так же негромко ответил Ник и только потом посмотрел на меня. — И моя тетя… Она приехала! — сказано было с такой счастливой моськой, что я поневоле позавидовала — меня бы так встречали. Понятно теперь, отчего у них у всех крыша поехала.

Отойдя чуть в сторонку, я с интересом стала наблюдать за действом. Про эту самую Нойру я слышала очень много всякого разного, и мне было до невозможности любопытно посмотреть на нее вживую. Особенно забавно выглядел Маркетиос, со счастливым лицом топчущийся рядом с дочерью, — тетя была на голову выше собственного отца.

Когда объятья и лобзания слегка поутихли, глава семейства сделал строгое лицо и официальным голосом поинтересовался насчет того, надолго ли бродягу принесло на этот раз.

И тут мне стало еще любопытнее — очень уж забавно смотрелось выражение лица виноватой маленькой девочки на физиономии женской ипостаси Шварценеггера. Нет, пожалуй, про Шварца это я слегка загнула, но все равно. Тетя была ого-го. Не особенно широкая, зато высоченная и жилистая.

— Пап, ну я на пару недель… может, чуть дольше… — тоненьким голосом поведала каланча и… шмыгнула носом!!! Совсем как Фимка!

Эх… на этом моя карьера незаметного наблюдателя закончилась, потому что мое громкое, хоть и сдавленное хихиканье не услышал бы только глухой.

Естественно, все тут же повернулись ко мне, а я… Очень хотелось произвести хорошее впечатление, честное слово. Только не получилось. Потому что вряд ли его производит красная от усилий сдержаться, заспанная дурочка, которая удержаться все равно не может и хихикает сквозь прижатые ко рту ладони.

Секунд двадцать все молча внимали, а потом тетя вдруг захохотала. Хороший у нее был смех, глубокий, бархатный такой. И заразительный — через секунду смеялись все, и я в том числе. Ржала как лошадь, хотя где-то в глубине души мелькала мыслишка, что смеются-то надо мной. А ну и пусть.

Все наконец отсмеялись. А здоровенная гостья направилась прямиком ко мне.

— Ну что… — она оценивающе прошлась по мне глазами от пяток до макушки. — Это и есть ваша главная новость? Худовата, конечно… и хлипковата, мясца бы побольше ребенку нарастить!

Я было собралась обидеться, лишняя "красота" до сих пор мое больное место, но в голосе Нойры было столько добродушия и ни капли насмешки, что я передумала. И в свою очередь оглядела собеседницу, для чего пришлось задрать голову.

— Ну не всем же такими здоровенными быть! — ляпнула и слегка испугалась — мало ли…

Нойра снова захохотала.

— Ничего, сойдет, — вынесла она свой вердикт, улыбнулась мне и вдруг тоненько-жалобно спросила у Милены:

— А позавтракать мне сегодня дадут?

Милена всплеснула руками и умчалась на кухню, словно ею из пушки выстрелили. С приездом Фимкиной мамы жизнь в доме заметно оживилась. Нойра оказалась дамой активной, веселой и шумной. И симпатичной — мне она понравилась. Особенно то, что совершенно спокойно выслушала правдивую историю моего появления (ее Маркетиос счел нужным посветить во все детали) и не принялась тут же проверять, как я подействую на тот или иной амулет из ее богатой коллекции.

Мои приключения в компании ребят и косметическая катастрофа Фимко-Никовой обидчицы вообще привели ее в восторг. Она долго хохотала и выспрашивала подробности. А когда отсмеялась… сказала мне почти то же самое, что ее папочка сразу после происшествия: я обзавелась влиятельными врагами. И теперь мне следует быть осторожнее.

Угу, обрадовала. Куда уж осторожнее, носа на улицу не высовываю. Если опять поймают в темном уголке, все равно, кроме длинных ног, у меня ничего нет, стиль "боевого зайца" — максимум, чем я владею в этом теле.

Ох, зря я это вслух сказала… Нойра очень нехорошо прищурилась и тут же потащила во двор.

Вот так я и обзавелась коллекцией из трех разнообразных по форме, но одинаковых по болючести синяков и одной шикарной шишкой — на лбу. Зато зрители пополнили свой словарный запас, из непроглядных недр памяти вдруг всплыли красочные по звучанию названия кулинарных изделий моей родной бывшей советской республики. Когда-то я весело похихикала, рассказывая друзьям, что "Балмуздак" и "Аспаздык" — это не то, что они подумали, а всего лишь "мороженое" и "кулинария". Сейчас я расшифровывать не стала, так что народ впечатлился.

Ну кто бы сомневался. Нойра тут же объявила, что это никуда не годится, это позор и стыдобища, и надо срочно что-то делать. На мой панический писк, что, мол, ничего со мной делать не надо, я сама умею, никто внимания не обратил. Фимкана мама, похоже, в прошлой жизни была танком.

В результате я пожала плечами и сдалась. В голове даже закрутились какие-то заманчивые мыслишки насчет того, что вот как стану, наконец, крутая! И как пойду всех крушить, кто косо посмотрит… даже припомнились кадры из детского сериала, где вся из себя воинственная девушка гоняла злобную нечисть и прочих мужчин направо и налево. Вот она, независимость! Плюс хорошая фигура и любимые кубики на прессе. Мало ли, что они тут все извращенцы, влюбленные в целлюлит, у меня свои критерии. Щас ка-а-к постройнею! Тем более что спорт я всегда любила, вечно то танцевала, то плавала, то по скалам лазила.

Ну-ну…

— Нет, никуда не годится! — Нойра в сердцах бросила палку, которой второй час гоняла меня по двору, и мрачно опустилась на скамейку. — Это безнадежно. Из тебя воин… — она замешкалась, видимо, подбирая цензурный вариант всплывшему сравнению, — как из меня домохозяйка!

Я без сил повалилась рядом прямо на изрядно потоптанную траву и с облегчением перевела дух. Моего энтузиазма хватило ровно на пять минут тренировки, после чего начался такой кошмар, что слова новоявленной учительницы прозвучали музыкой небесной.

Может, теперь меня, наконец, оставят в покое? Пятый день уже издеваются… Плевать, что там в моей пустой голове крутилось, когда я соглашалась на это мучительство. Прошлый опыт здесь оказался не помощник. Эх, а я, глупая, всегда мысленно фыркала на измученных толстушек в фитнес-зале. Нет, понятно, что запускать себя не следует, но все же неплохо бы помнить о том, что одно дело — привычное к тренировкам тощее от природы туловище, которому все дается легко, и совсем другое — если на него навесить двадцать пять лишних килограмм, а потом погнать в гору…

Болело ВСЕ! Я, наивная, даже не знала, что в моем сдобном тельце помещается столько разных мышц и что все они хором примутся высказывать мне свое возмущение.

— Ну и слава богу… — отозвалась я, когда смогла достаточно внятно говорить, не пытаясь вдохнуть сразу весь воздух во дворе. — На фиг такую науку… Пусть мужики дерутся. У них головы чугунные, а моя мне дорога как память о немногих умных мыслях, ее посещавших…

— Дура! — возмутилась Нойра, дотянулась и влепила мне подзатыльник. То есть попыталась — хоть на что-то ее уроки сгодились, я успела увернуться. — Вот мужики тебя и прибьют за милую душу! Ты с караваном ходить собралась или в шляпной лавке свою голову вместо болванки подставлять? Учти, никто с тобой даже разговаривать не станет из серьезных людей, если не научишься хоть чему-то!

— Куда ходить? — удивилась я и даже умирать перестала. Временно. — С каким таким караваном???

Глава 5 (2)

Нойра немножко помолчала, хмыкнула и посмотрела на меня.

— А ты что, всю жизнь собираешься у папаши экспонатом работать? Не, если тебе нравится…