Выбор офицера - Гришин Алексей Иванович - Страница 59

— Значит так, мы с тобой обсудили и я решил, — от этой фразы Марта слегка обалдела, но я продолжил.

— Выдам тебе полторы тысячи экю. С ними ты поедешь в Амьен, только обязательно с большим караваном и сильной охраной — там на дорогах, по слухам, до сих пор разбойники гуляют. В городе организуешь, а лучше выкупишь трактир. Половину доходов будешь откладывать мне, остальными пользуйся сама. Мои доходы можешь тратить, но только на развитие трактира, ну там помещение прикупить или старое отремонтировать и только пополам со своими. В этом случае истраченные деньги можешь и не возвращать. Устраивает тебя?

Сколько нужно человеку для счастья? А столько, чтобы мечты сбылись. На те деньги, что я ей предложил, можно было не трактир — трактирище построить, причем в самом Париже. Только здесь ее бы конкуренты съели. А в Амьене всегда можно и к мэтру Ренарду обратиться, а если уж совсем плохо будет — к графу Филиппу. А что, он поможет, куда денется. Так что верно я решил, пусть в Амьен едет.

— Ладно, помоги дойти, на Леона хочу взглянуть.

Пришли в ее комнату — все чисто, аккуратно и сразу видно, что здесь женщина живет. В вазочке на столике цветы, какие-то рюшечки, салфеточки — те мелочи, которые делают из мужской казармы уютное жилье. И в колыбели он — Леон Жанович или Леонид Борисович. Спит, сопит в две сопелочки — самый близкий человек в этом мире, мое продолжение. И никакой магии не надо — с меня все болячки как рукой сняло. Ничего, Леня, все у нас будет хорошо, нам с тобой в этом мире точно понравится.

Поцеловал Марте ручку, вогнав в краску, сказал, чтобы ждала — у нас еще дела есть — и бодрым шагом вошел в кабинет Транкавеля.

— Никак ожил, Жан? — поднял на меня взгляд виконт. — Надо будет у Марты секрет того супа узнать — что-то он быстро тебя на ноги поставил, не иначе колдовство в нем какое.

— Узнай, узнай, будешь еще и им торговать — точно богаче короля станешь. О чем поговорить хотел?

— О твоих планах, конечно. Как договаривались.

— Помню я, помню о твоих заинтересованных людях. Хочешь познакомить?

— Сейчас не получится, увы. Но, видишь ли, перед моим… другом поставлена задача, для него непосильная. Он попросил подыскать ему человека, который смог бы ее решить.

— До окончания учебы я вообще ничем заниматься не смогу. А кроме того, ты меня как представишь? Как восемнадцатилетнего щенка, обученного ползать по лесам и резать людей? Или как по-другому?

— В общем, именно так. Мы рассчитываем, что для всех будет работать он, а ты, с позиции, скажем, его помощника…

Так, шутки кончились. Кажется, мне действительно предъявляют к оплате счет. Первый, но явно не последний. То самое предложение, от которого нельзя отказаться, а очень хочется.

— Шарль, тебе не кажется, что это не по-дружески? Иными словами, если задача решится, твой друг герой, но вот если нет — с кого спрос будет? — спросил я, добавив в голос иронии, — все же надеялся уйти от делового разговора.

Не вышло. Транкавель остался предельно серьезен.

— Жан, ты прав, против него интригуют, а раз против него, то и против меня. Но дело не только в этом — поручение выполнить действительно надо. Понимаю, что тебе сейчас не до этого, но не к кому мне больше обратиться, так получилось.

— Ладно, слушаю тебя.

— Спасибо, друг, век буду за твою доброту Бога молить! — язвительно воскликнул виконт. Затем продолжил другим тоном: — Мой друг — руководитель разведки Галлии маркиз де Шутт. В их ведомстве возникли проблемы, и Его Величество, явно по чьей-то рекомендации, потребовал, чтобы маркиз решил их лично, не привлекая своих подчиненных. Якобы они все под подозрением в измене.

— Действительно круто! Так что за проблемы?

— Резко и результативно активизировалась кастильская разведка. Слишком быстро и четко на любые наши действия Кастилия реагирует. Не должно так быть.

— Согласен, это плохо, а я чем могу помочь? Советом? Помощью? Из Клиссона?

— И что дальше? Сидеть и считать поражения, ждать, когда Кавалер изволит учебу закончить? Жан, де Шутт — политик. Хороший политик и хороший царедворец, но не специалист по поиску предателей. Я — врач. Вместе мы — серьезная сила при дворе, которая многих не устраивает.

— Да с чего ты решил, что я вообще смогу помочь? В этом деле чудес не бывает. Что тысячу лет до нас, что тысячу лет после — голову, знания и опыт ничто не заменит.

— Как не бывает? А как же твои манипуляции с трупом? А следы пальцев? Кстати, они правда не повторяются?

— В моем мире — да. Здесь — не знаю. Ради интереса сравнивал отпечатки своих знакомых — ни один не повторился. Но, сам понимаешь, это не гарантия.

— Так что — ничем не поможешь?

— Слушай, ну ты вопросы ставишь, вроде как я отказываюсь? Просто великих откровений не жди, не бывает их в нашей работе. И документы смотреть не буду, не положено. Рассказывай, что происходит, попробуем разобрать ситуацию.

И Транкавель рассказал примерно следующее.

Лет десять назад галлийская разведка завербовала нескольких молодых людей, часто бывающих при кастильском дворе. Со временем эти агенты смогли занять приличные должности, и информация из Мадрида в Париж полилась рекой. На ее основании были сделаны дипломатические шаги, значительно упрочившие положение Галлии в европейском политическом раскладе. А с недавнего времени ситуация круто изменилась. На любые действия Галлии Кастилия не просто отвечала — она их предугадывала, работала на упреждение.

Если Галлия направляла предложение какой-либо стране о политическом союзе, там уже лежало более выгодное от кастильцев. Причем не намного, но выгоднее. В частности, в большой тайне велись активные переговоры с герцогом Савойским. Париж уже считал, что союзнический договор с ним — дело решенное, как вдруг эта война. И перед самым началом военных действий Галлия потеряла еще и савойскую агентуру, не всю, но наиболее ценную.

Действительно, было от чего схватиться за голову. С другой стороны, такое количество провалов — само по себе информация.

— Какие поставлены сроки?

— Сроков нет, просто провалы должны прекратиться.

— Шарль, что могу сказать, массовые разоблачения агентов, из опыта моего мира, бывали в двух случаях. Либо противник нашел слабость в вашей системе связи, либо он приобрел сильный источник информации. Если связь во всех случаях шла по одной схеме — ищи слабость там. Например, общие места встреч, передачи информации, может быть использовались те же связные. Я не знаю и не хочу знать, как вы работаете, просто должно быть что-то общее. Посмотрите — возможно, были провалы связных. Впрочем, эту работу де Шутт наверняка сам сделал?

— Сделал, но не нашел пересечений. С кастильскими и савойскими информаторами работали четыре не связанные между собой группы, каждая из которых самостоятельно организовывала связь.

— Тогда, к сожалению, кастильцы завербовали кого-то очень осведомленного. Много людей под подозрением?

— Если предатель сам получает информацию — шестеро. Но есть же еще жены, любовницы.

— А вот это как раз маловероятно. Любовницам конкретные фамилии не называют. Если только те заклятие подчинения не используют, но это уже из области сказок. А что, привычным методом пользоваться не пробовали? — спросил я ехидно.

— Ты о пытках? А толку? Кто работать будет, если мы вот так запросто своих на дыбу тягать станем?

— Одобряю. Причем уже без шуток. Но тогда надо работать правильно, а это долго. Вы ведь уже пытались?

— Еще как пытались, только не получилось ничего. То ли они мастера слежку выявлять, то ли мы работаем плохо…

— Тогда выход один — всех срочно перевести в другие службы, лучше подальше из столицы, и так, чтобы их обязанности не пересекались. Где утечки пойдут, там прежде всего и ищите. А закончу учебу — тогда и займусь этой проблемой вплотную, если хочешь. Только чтобы потом мне волю дали. Служить готов, но Париж не люблю. Извини, но я здесь долго работать не смогу — слишком грязно, не привык я к такому.