Дядя из иного мира (СИ) - Чехин Сергей Николаевич - Страница 8

— Офи…

Скрипнула дверь. В зал без стука вбежал воин в длинной кольчуге и багряной накидке с вышитым на груди золотым колоском — гербом Дивэйна. Он так спешил, что позабыл снять похожий на ведро шлем. Кивнув гостям, посланник низко поклонился королеве и протянул мерзко пахнущий мертвечиной свиток пергамента. Воин тяжело дышал и из шлема шел такой звук, будто Дарт Вейдер пробежал марафон на полной выкладке.

— Малу. — Алеста указала на свое лицо.

— Простите, Ваше Величество.

Оказалось, он довольно молод — вряд ли старше семнадцати, и носил курчавую вороную гриву до плеч. Несмотря на юный возраст, скулы и лоб успели украсить старые шрамы, а строгий взгляд черных глаз выдавал знатного смельчака. Дядя с трудом сдержал улыбку, заметив, как племяшка смотрит на гостя и пытается спрятать алеющие щечки.

— Милорд Трофим! — гаркнул Малу и вытянулся по струнке. — Неужели… Простите, встретить вас — большая честь!

Странник встал и пожал воину руку.

— Давно не виделись.

— Так точно, милорд! Я был совсем мальчишкой.

— А теперь Малу — сотник моей личной стражи, — с упреком добавила Алеста. — Очень умелый и подающий надежды воин. Как время летит… кошмар!

— Что в записке? — сменил тему Трофим.

— Ее принес один из этих, — пояснил юнец. — Смею судить, послание некроманта.

Дядя отобрал свиток, отошел к окну и развернул на вытянутых руках — подносить вонючую кожу к лицу он явно не хотел.

— Приходи на рассвете в монастырь Панхистора, иначе с первыми лучами начну приступ. Откажешься — никого не пощажу, всех вырежу и обращу в нежить. Согласишься — оставлю Дивэйн в покое. Данар.

Ниже подписи виднелась строчка на странном языке, но Трофим по долгу службы знал и его, однако зачитывать вслух не стал бы и под страхом смерти.

— Это клятва Тьме. Если маг нарушит слово, Извечная Пустота высосет его душу. Иначе говоря, он не врет. — Свиток полетел в огонь. Парень понюхал руки и скривился.

Алеста побледнела пуще прежнего и замерла, боясь пошевелиться.

— Что посоветуешь? — наконец спросила она.

— Надо ехать.

— Немыслимо! — Малу вскочил, смахнул со стола шлем будто пушинку, тот загрохотал по полу. — Ваше Величество, не позволю! Я не отдам вас в лапы этого ублюдка!

— Успокойся. Милорд прав, я не стою всего королевства. Плох тот правитель, что прячется за спинами подданных.

— Но…

— Секундочку! — Дядя поднял руку. — Я сказал: «надо ехать». Про сдачу не было и слова.

Все четверо с удивлением уставились на него.

— То есть?

— Я спрячусь и поеду с тобой. Когда упырь покажется… — Он свистнул и щелкнул пальцами у кадыка.

Собравшиеся переглянулись и снова вперились в Трофима без малейшего понимания.

Он развел руками:

— Никто не слышал о Троянском коне?

+

По просьбе Трофима стражники запрягли телегу парой кобыл — белой и вороной. Согласно обычаям Дивэйна, эти масти считались олицетворением жизни и смерти. В упряжку их ставили лишь в одном случае — когда везли покойника на погребальный костер. Вполне подходящий вариант для девушки, отправляющейся в объятия некроманта.

В кузов поставили две бочки, наполовину заполненные водой и сухарями. Путь дальний, погода жаркая — рано или поздно захочется перекусить и напиться.

Трофим проверил, хорошо ли держат ремни, и вернулся в замок. На поясе проводника покачивались обтянутые воловьей кожей деревянные ножны, фальшивый зонт он отдал Алине.

— Так, экскурсия подходит к концу. Если повезет — завтра продолжим.

— А если не повезет? — холодно спросила племянница.

Дядя попытался отшутиться, но ничего дельного на ум не пришло. Он влипал в неприятности не в пример опаснее, но легкой прогулкой задумку точно не назовешь. Трофим не любил оценивать все в процентах, как некоторые коллеги, но шанс помереть значительно отличался от нуля.

— Я справлюсь. Уверен, уже завтра будем отмечать победу. Пиры, танцы, гривастые сотники…

Девушка фыркнула и отвернулась, спрятав ладони под мышками.

— Дядя Трофим, а можно побыть тут хотя бы часик! — взмолился Вася.

— Никак нет. Спать пора. Впрочем, если хотите продрыхнуть завтра весь день вместо приключений, то…

— Не хотим!

— Тогда бегом домой. И ведите себя хорошо. А к тебе. — Он указал на мальчишку: — У меня особое поручение. Приглядывай за сестрой и береги ее. Договорились?

Алина хмыкнула.

— Но ведь я маленький! А она — дылда!

— Возраст не важен. — Дядя легонько ткнул его в живот. — Важно поведение. Если в двенадцать ведешь себя как взрослый мужик, то и относиться будут как ко взрослому мужику. А взрослые мужики не обзываются, понял?

— Да.

— Вот и молодец.

Взмах клинка, и посреди зала вспух сияющий белый шар. Малу заслонился рукой и одними губами прошептал:

— Колдовство…

— Не забудьте почистить зубы и все такое. И не вздумайте драться.

Девушка первой вошла в портал, всем видом давая понять, что наставления и нравоучения в гробу видала.

— Пока, тетя королева! — крикнул Вася, прежде чем исчез в ослепительном сиянии.

— Пока, малыш, — тревожно ответила Алеста и повернулась к другу. — Ну что, пора?

Трофим нахмурился.

— До монастыря два часа, а до рассвета — три с половиной. Еще рано.

— Ох уж это твое обостренное чувство времени.

— Издержки профессии. — Он улыбнулся. — Потанцуем?

— Не сегодня. Старая рана едва зажила, а ты предлагаешь сунуть в нее раскаленный кинжал. Лучше пойду переоденусь.

— Не забудь плащ. Никто не должен видеть твоего лица.

+

— Алин, включи свет! — заныл Вася. — Не видно ничего.

— Потому что ночь, балбес!

— А ты дылда!

— Ну получишь сегодня, засранец. Никто тебе не поможет.

— Я маме расскажу! И дяде Трофиму! Ай!

Мальчишка споткнулся и растянулся на полу. Но не заревел, как обычно, а испуганно прошептал:

— Алин?..

— Чего?

— Пол каменный. И грязный. Фу, пыль!

— Замри…

Над головами детей с громким жужжанием вспыхнули три сверкающих шара. Как порталы, но поменьше, с яблоко величиной. Яркий белый свет озарил древние каменные стены — растрескавшиеся, побитые, увитые плющом.

Из заброшенного здания вынесли все, что плохо лежало, осталась лишь голая серая коробка и крошево на полу.

— Дядя? — пискнул Вася. — А где мы?

Сидевшая на ступеньках фигура медленно встала и побрела к ребятне. Издали незнакомца вполне можно было спутать с Трофимом — такой же высокий, широкоплечий и в пальто. Но чем ближе он подходил, тем заметнее становились отличия.

Вместо делового костюма человек носил потертые джинсы, высокие кожаные сапоги и черную кофту с глубоким капюшоном, из которого торчали густые космы седых волос. Пальто же выглядело так, будто по нему стадо слонов пробежало и не один раз. Все мятое и грязное, правый рукав вырван, полы разодраны в клочья и свисают бахромой.

Более-менее новыми выглядели притороченные к бедру короткие — в две ладони — ножны. Торчащая из них рукоять была точь-в-точь как у шпаги Трофима, но косая обмотка изрядно истрепалась и кое-где сгнила, обнажив ржавый металл.

— Привет, ребята, — сказал мужчина низким, хрипучим голосом.

Свет падал на него как луч прожектора, но лицо все равно скрывала тень. Создавалось впечатление, что лица и вовсе нет, а вместо него та самая упомянутая дядей Извечная Пустота.

Девушка обернулась и увидела мощную дубовую дверь. Иного выхода из каменной коробки не было — неизвестно почему в стенах не пробили ни окон, ни маломальских бойниц. Разве что через дыру в крыше, но там высота метров двадцать, если не больше.

— Не бойтесь. Не обижу.

— Кто вы?! — с вызовом бросила Алина, заслонив собой трясущегося от страха брата.

— Старый друг Трофима.

— Мы хотим домой, — протянул Вася.

— Я тоже. Но ваш дядя будет тут через пару часиков. Подождете вместе со мной? Вот он удивится! А пока немного перекусим.