Зенит Левиафана. Книга 2 (СИ) - Фролов Алексей - Страница 16

— Да, — устало ответил Карн, медленно опускаясь возле главного гавменнескера. — Если тебя интересует, я сам удивлен, что это получилось. И нет, я не смогу этого повторить, не сейчас.

— Они похожи на нас, — пробасил Сван. Его тон был холодным, но в голосе слышалось удивление. — Они… это мы?

— Не в полной мере, — покачал головой Карн, водя рукой над остывающим телом гавменнескера.

— Насколько я вижу, их тела были подвержены ряду мутаций и… модификаций, — Мидас присел рядом с Карном. — Что ты ощущаешь? Насколько они остались людьми?

— Едва, — вздохнул Карн. — Ты прав, они мутировали, вероятно — из-за нехватки солнечного света и кислорода. Их тела долгое время приспосабливались к новым условиям, к жизни в темных стесненных пространствах. Их легкие больше в объеме, а сердце имеет усиленную мышечную структуру, но они неспособны синтезировать холекальциферол и ряд ферментов. Их кости хрупкие, а кожа тонкая.

Акке и Сван обменялись непонимающими взглядами. Мидас кивнул.

— Но если их мутации были естественными, то имплантаты… — рука парня замерла над головой неподвижного гавменнескера, затем спустилась ниже и вновь застыла, но уже над грудной клеткой. — Это удивительная технология, я не могу постичь ее механизмы, хотя понимаю назначение. Затылочный имплантат позволяет им обмениваться информацией через ноосферу, по сути это телепатия. А вот грудной носит, как я понимаю, регенерационную функцию.

— Рагенаре… Тьфу, Хель вас забери! — Сван не смог выговорить слово, но инстинктивно уловил его смысл. — Хочешь сказать, они могут того, подняться снова?

— Не могут, — твердо отрезал Карн. — Грудные имплантаты не функциональны, и уже давно.

— А что насчет этого? — Мидас поднял автомат, которым был вооружен главный гавменнескер. Акке и Сван сразу же отступили на шаг и оба осенили себя Мьельнирами.

— С неживыми объектами выходит хуже, — пожал плечами Карн. — Особенно с такими… простыми. Это ведь автомат?

— Именно, — кивнул Мидас и ловко отсоединил магазин, который оказался пуст. Он с щелчком вогнал его обратно, передернул затвор и спустил курок, направив дуло вверх. Звучно стукнул боек. — Похож на АК, но не он. Выглядит надежно. Прихвачу.

Он закинул автомат за спину и с улыбкой посмотрел на Акке и Свана, в глазах воинов читалось восхищение и благоговейный страх. Карн в этот момент подумал, что будь здесь Эрра, он бы точно сказал, что это за оружие, кем и когда оно было создано.

— А смысл? — спросил он, поднимаясь на ноги. Его все еще немного шатало. — Патронов то нет.

— Это здесь нет, — парировал Мидас. Его цепкий взор уже пробежался по трупам гавменнескеров, но ни на одном не было экипировки, хоть отдаленно напоминающей патронташ. Запасных рожков и обойм, само собой, тоже не нашлось. — Но могут быть внутри.

Древний бог топнул ногой, явно намекая на недра подводной лодки. Карн услышал, как нордманы сглотнули, верно истолковав его жест. Но смолчали, ожидая реакции второго «друида», которого они теперь едва не обожествляли.

— Опасно, — задумчиво протянул Карн, водя головой из стороны в сторону, будто что-то искал. Мидас нагнулся и с хрустом вырвал из спины гавменнескера секиру.

— Но любопытно, — проговорил он, протягивая парню его оружие. Тот безошибочно ухватился за древко, отер стальной клюв о штанину.

— Моряки издревле болтают о сокровищах людей моря, — медленно проговорил Сван. Карн и Мидас хорошо понимали, что отважные воины ни за что не рискнули бы сунуться вглубь «чудного корабля гавменнескеров», опасаясь таящихся там опасностей. Но с ними были два притенских друида, которые только что продемонстрировали нечеловеческие возможности. И при таком раскладе жилка авантюризма просто не могла не взять верх над инстинктом самосохранения.

— Хорошо бы, конечно, поднять парус и убраться прочь, — Акке почесал бороду и откашлялся. — Нам и без того повезло. Да только соблазн велик.

Мидас улыбнулся и положил руку на плечо Карна. Тот деловито сбросил ее и пожевал губами. Сунул секиру за пояс и сделал шаг в направлении люка, что вел в черные недра подлодки гавменнескеров.

— Веди, — бросил он Мидасу. — А то расшибусь.

***

Акке распорядился, чтобы их ждали до заката, а потом на всех парусах уходили по намеченному курсу. Сам он вместе со Сваном тоже полез в подлодку. Карн мог лишь подивиться их отваге, ведь это они с Мидасом уже примерно понимали, что это за «чудной корабль» и кто такие гавменнескеры. Для нордманов же ситуация ничуть не прояснилась, для них все это — и люди моря, и их корабль — оставалось чем-то из разряда кошмарного мифа, неожиданно облеченного в плоть физической ипостаси. Тем не менее, они совладали со своим страхом. Или все дело в банальной жажде наживы, которая, как известно, даже самых здравомыслящих людей обращает в настоящих безумцев?

Субмарина была огромна, Карн даже не думал, что такие могут существовать, а Мидас изо всех сил напрягал память, пытаясь вспомнить — какие подводные лодки строили в их времени. Он смутно припоминал о советских пережитках по 170 метров длиной при ширине корпуса чуть более 20 метров. Подлодка гавменнескеров оказалась гораздо больше — схему судна с метрикой они нашли в первом же отсеке. На широком поблескивающем матовой синевой экране развернулась трехмерная модель, в мельчайших подробностях описывающая план этой грандиозной машины.

Судя по схеме, подлодка имела восемь этажей и невероятное количество помещений различной величины и назначения. Мидас упорно искал что-то, похожее на оружейную и попутно прикидывал масштабы. По всему выходило, что длина этого чудовища составляет не меньше 350 метров, что касается ширины… он коснулся экрана и попробовал повернуть изображение, но в ответ на его прикосновение схема моргнула, раздался статический треск и экран погас, выбросив из торца сноп желтых искр.

— Что произошло? — встрепенулся Карн. В правой руке парень сжимал секиру, левую держал прямо перед собой, широко расставив пальцы, будто сканировал пространство.

— Ничего хорошего, — проворчал Мидас. — Тут была схема подлодки, но больше она нам не поможет.

— Что ты успел увидеть? — не унимался Карн. В субмарине царил настороженный полумрак, электрические лампы разбрасывали вокруг дрожащие желтоватые отсветы. Похоже, их не меняли годами или даже десятилетиями, защитные решетки насквозь проржавели, а стекла потускнели и потрескались, пропуская в лучшем случае половину света.

— Он очень большой, многоярусный, — проговорил Мидас, осматриваясь. Стены покрывали бледно-алые подтеки и облупившаяся краска, естественный цвет которой уже невозможно было определить. На корабле стояла тишина, изредка нарушаемая мерным металлическим гулом или скрежетом, напоминавшим скорее стоны живого существа, чем звуки старого, умирающего механизма. — Пояснения были на незнакомом мне языке, вроде нордманских рун, пиктограммы я тоже не успел разобрать.

— Лучше скажи, что чувствуешь ты, друид? — спросил Акке, обращаясь к Карну. Капитан осмотрелся — помещение, в котором они оказались, было практически пустым. Несколько металлических шкафов вдоль стен, низкий стол, прикрученный к полу и два прохода, один закрыт круглой дверью, другой уводит в темноту удалявшегося коридора, в котором горела лишь каждая третья лампа.

— Это ужасно, — сглотнул Карн, пытаясь расширить свое сознание и охватить им больше пространства. Для его внутреннего взора не существовало металлических переборок, но он хорошо их ощущал вместе с коробами проводов, распределительными щитками, узлами связи и бесконечным числом трубопроводных жил, по которым толчками двигалось… парень не сразу определил, что это человеческая кровь, потому что ее естественная энергетическая структура была изменена, извращена добавлением ядовитых реагентов, черного ихора скверны.

Он пытался найти ключевые узлы в теле субмарины, которая, без сомнения, была вовсе не холодным стальным механизмом, не в полном смысле этого слова. Корабль был живым, а в действие его приводил вовсе не ядерный реактор, как рефлекторно подумал Карн вначале. Жизнь этой подлодки обеспечивали тысячи галлонов человеческой крови, непрерывно движущейся по внутреннему трубопроводу.