Снег возможен... (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна - Страница 6

И эти мягкие пряди на его щеках, на веках, светлой поволокой затягивающие, отрезающие мир вокруг! Ничего не осталось! Он даже о своей долба**ой ноге забыл на какое-то время, да и к боли уже приноровился…

Ухватить бы ее всей ладонью за затылок, потянуть на себя и жадно поцеловать, прикусив нижнюю губ, офигеть как возбуждающе пухлую!

Да только эти настороженные тени в глазах, полных припрятанной боли, не пускали. Держали его, будто железные оковы, вколачивая гвозди в душу Артема.

Его вина…

— Спасибо за батарею… — ляпнул первое, что пришло в пустую голову. Только бы отвлечься и не поддаться этому дикому желанию подмять ее под себя, распластать по полу и зацеловать до такой степени, чтоб забыла…

Чтобы дала ему шанс.

Да только надо ли это хоть кому-то из них? Вот честно?

— Знаю. Помню, как это важно для тебя, иметь подстраховку, — откашлялся, чтобы не сипеть голосом, севшим от дикой потребности в этой женщине.

Яна как будто бы растерялась еще больше. Сама чуть нахмурилась, словно не могла уловить, о чем он говорит? Между бровей пролегла легкая складка этой потерянности, заставившая в его покалеченной голове тут же вспыхнуть надежду, что и для нее их встреча — не проходящее событие, что не отпустило, так же, как и его, держит…

Другое дело, что заикнись Артем об этом, ребром встанет иной вопрос: зачем тогда так поступил в прошлом? Ради чего разменял то огромное и бесценное, что они имели? Много об этом размышлял. И даже ответы имелись. Только вот они не искупали ничего. Просто о дурости его свидетельствовали.

— А… Да. Не страшно. У меня заряжен. И в машине есть «зарядка». Как твоя нога? — скривила нос, будто отмахиваясь от его благодарности.

— Нормально. Отпустило.

Нет, он не уткнулся лицом ей в шею. Разумеется, нет.

Это просто он встать с пола попытался, а Яна, слишком добрая, как всегда, наклонилась, чтобы ему помочь… Но, блин! Как же его накрыло! Как доза наркоты, наверное, после долгого перерыва. Вдохнул ее в себя, как наркоманы кокаин вдыхали! Ее нежное тепло ему кожу обожгло, все лицо запылало! Тело мигом в огонь! И весь здравый смысл, разумные доводы, вся вина и совесть — в топку этого жара!

Сам не понял, как и когда уже губами по пылающей щеке Яны скользнул. Когда все же сгреб искалеченной ладонью ее волосы, затылок. Надавил, накрыл шею пятерней, впитывая шрамами бешено застрочивший пульс, прижал к своему лицу…

— Яна! — выдохнул, прижавшись распахнутыми губами к скуле.

Господь свидетель! Он уже вновь был даже слишком возбужден. Рядом с ней его тело не волновали такие «мелочи», как боль и полный капец с фирмой. Пах пульсировал, а ширинка болезненно давила на член, в котором, казалось, собралась вся кровь тела Артема. Как не треснул, *ля?!

Она замерла, явно ощутив все то, что в нем забурлило, чувствуя это алчное касание губ, которое уже нельзя списать на случай. Он ее мысли раньше так хорошо знал и понимал. Теперь же… Загадка.

Насторожилась, чувствовал… Испугалась? Противно? Таким же огнем охвачена? Или пошлет его сейчас матом на фиг (и поделом, кстати!), врезав с разворота?

Ну, мало ли, многое могло поменяться за эти полгода, Яна и на курсы самообороны могла, к примеру, пойти… Это было бы целиком в ее духе.

— Артем, отпусти, — вместо всего этого, тихо велела Яна.

Именно приказала ему, хоть он и ощущал по лихорадочному биению ее пульса под его пальцами, что не осталась безучастной. Да и румянец, разлившийся по щекам, выдавал. Однако Яна прекрасно умела владеть собой. И сейчас… Черт! Где она силы берет, чтобы так держаться?! Он был бы не против одолжить у нее немного, чтобы только в этот момент не рухнуть жалкой тряпкой к ее ногам, вымаливая прощение в слезах и соплях…

— Мне пора, Артем, — спасая его от чудовищного провала всякого самоуважения и гордости, откашлялась Яна, точно неумышленно, показав, что все же и ее зацепило конкретно.

Ему, как бальзамом на душу, если честно. И откуда-то взял силы руки разжать, ослабить пальцы.

— Да, конечно. Прости…

Чуть отстранился, встретившись с ней глазами.

И эхо последнего слова повисло между ними, словно отражаясь в гулкой пустоте его квартиры, что когда-то была домом для обоих.

Он тогда прощения не просил. Да и она не требовала.

По взгляду Яны увидел: тоже об этом подумала.

— До завтра, — она отвернулась. Выпрямилась, оставив его на полу в одиночестве.

— Завтра к девяти, в офисе. Нам всем стоит хорошо подумать, как уговорить руководство «Прометея» не разрывать контракт и сохранить это все… в кругу «семьи», так сказать, — Яна подошла к двери, подняв по дороге свою сумку. Щелкнула замком, открыв все же двери.

Она всегда переключалась на рабочий тон и какие-то левые проблемы, когда нервничала и не могла справиться с ситуацией. Это он тоже помнил. Но сейчас подумал, что вся эта х*рня, которую Семен устроил, дает ему веский повод немалое время находиться рядом с Яной… И, пока не до конца разобравшись с тем, что ощущает внутри от данного осознания, кивнул.

— Да. Буду, — пообещал ей в спину, уперевшись в стену руками, чтобы встать.

— Хорошо. Тогда… До завтра? — опять повторила. Напряженный взгляд через плечо, глядящий на него с сомнением.

Заслужил? Наверное.

Показал ей как-то, что может подвести, да…

— До завтра, Яна, — кивнул, чувствуя внутри груди непонятный судорожный спазм какого-то жадного протеста. Не хотел ее отпускать сейчас, вновь вспомнив, какой кайф, когда эта женщина рядом! Пусть и со всеми оговорками. Руки сами свело, сжались в кулаки.

Но даже не дернулся, когда дверь со щелчком захлопнулась за ней.

Глава 3

ГЛАВА 3

Остаток вечера прошел ужасно. Артем совершенно сбил ее с толку, заставив слететь с привычного ритма и логики действий. Да еще и этот снег! Город «стоял» в пробках, словно бы никто не смотрел с вечера прогноз! Хотя, справедливости ради, стоило признать, что в прогнозе было указано «снег возможен»… А не сто процентная вероятность.

И все же! Количество аварий превышало все возможные пределы. И приходилось сосредотачивать свое измученное разрозненное и взбудораженное внимание, чтобы самой не попасть в число «несчастливчиков». Вообще-то, Яна никогда особо не любила снег. Ровно относилась к этому погодному явлению, как и к дождю, скажем. Но сегодня снег ее просто бесил, осложняя и без того непростой день!

Потому домой Яна добралась измотанной и совершенно разбитой. Едва волоча ноги, переступила порог и буквально рухнула на пуфик у входа. Идти в комнату сейчас не было сил! Даже раздеться толком не могла: дернула молнию на куртке, бросила сумку на пол — вот и все. И сидела в сапогах, дав себе несколько минут на адаптацию.

Да только…

У нее было тепло и горела подсветка, чтобы не блуждать вечером в темноте… И это волей-неволей заставляло думать об Артеме, о холоде и темноте в его доме. Не могла выкинуть из головы мысли о нем!

А еще щека, прямо горящая от его… поцелуя?..

Чем было то касание? Захват его руки на ее шее? Такой знакомый и уже позабытый, будто по-новому узнанный, будоражащий. Сердце до сих пор колотилось в груди. Она оказалась так взбудоражена и дезориентирована, что взяла билеты вовсе не на то представление, на которое собиралась. Да еще и два… Зачем? Кого с собой звать будет?!

А все он виноват! За какой-то час Артем, на неком подсознательном уровне, заставил ее вновь ощутить себя «с ним»…

Дура! Ну ведь совсем глупо же! Мало из-за него наревелась в подушку? Еще хочется такого, что сердце в груди, словно надвое разорвано, и ребра болят, будто реально ее ударил в грудь…

Звонок телефона вырвал и из непростых мыслей, и из глупых воспоминаний. Яна встряхнулась, поняв, что уже упарилась в куртке. Расстегнула молнию, достала телефон из внутреннего кармана, попутно стягивая с себя верхнюю одежду.