Годы гроз (СИ) - Ульянов Александр - Страница 5

— Потому не только простолюдины, но и более достойные люди подверглись этой ереси, — сказал Симон. — Как можно быстрее разберитесь с этой проблемой, инквизитор Моллард.

— Моих пяти десятков людей будет мало, ваше святейшество.

— Поэтому я даю вам пять сотен.

Издевательский взгляд Ройса тут же стал завистливым. Улыбнувшись одними губами, Моллард кивнул.

— Благодарю, ваше святейшество. С этой армией я быстро с ними расправлюсь.

— Не сомневаюсь, инквизитор. Остальным я поручу не допускать подобного в своих землях! — возвысил голос архиепископ. — Разберитесь, наконец, с пиромантами, инквизитор Равель. Инквизитор Хейс, ваша задача — самая ответственная. В столичных землях отныне не должно быть и тени ереси. Мы должны оправдать звание избранного государства.

Моллард заметил, как голова Ричарда едва заметно дернулась.

— Да, ваше святейшество, — глухо сказал он.

— Замечательно. Я прикажу подать обед.

Не успел Симон постучать кубком о стол, как в зал вбежал человек — но это был не слуга. Дэнтон узнал Барта Кирби, молодого рыцаря, что представился ему на площади.

Феникс повернулся к нему.

— Зачем ты здесь? — с нажимом спросил он.

— Простите, мой инквизитор, — поклонился Кирби. — Я прошу прощения за то, что врываюсь…

— Говорите, в чем дело, сир, — потребовал Симон.

— Письмо из столицы, ваше святейшество. Вернее, письма. Прилетели три голубя с одинаковым, судя по всему, донесением, — сладкоголосый Барт вытащил из рукава три крошечных свитка. — Должно быть, это важно.

Симон протянул руку и Кирби с победоносным выражением лица обошел стол и подал ему крошечные свитки.

— Благодарю, сир, вы свободны.

— Рад служить, ваше святейшество.

Барт поклонился и, не сводя глаз со священного стола, ушел прочь. Феникс проследил за ним ледяным взглядом.

— Что-то случилось? — спросил Ройс.

Пухлое лицо Симона побледнело. Он поднял глаза и внимательно осмотрел инквизиторов.

— Пишет кардинал Лекко. Пришло послание от короля Илларио, — сказал он. — В нем он требует вернуть Наместника и напоминает о своих правах на америйский трон. Написано на современном кальдийском, а не древнем, как требует этикет, — архиепископ пожевал губами. — А к письму прилагалась посылка — бутылка из-под вина.

— И в чем здесь смысл? — не понял Равель.

— Илларио отменяет поставки осеннего вина. Король Эсмунд будет в ярости, — архиепископ смял письмо. — Я должен немедленно отправиться в столицу. Когда государь зол, он принимает слишком резкие решения.

— Поступок короля Илларио резок, — заметил Дэнтон, — но хорошо обдуман.

— И это меня больше всего пугает, инквизитор Моллард, — косясь на невозмутимого Феникса, произнес Симон.

Он постучал кубком о стол, и через несколько мгновений в комнату вошел слуга.

— Приготовить мой корабль, — велел архиепископ. — Я отплываю до рассвета.

— Что-то еще, ваше святейшество?

— Передай сиру Пьерригу, чтобы готовил солдат и снаряжение для инквизиторов. И подавай скорее обед! — Симон вздохнул. — Даже грядущая война не повод оставаться голодным.

III

В самом сердце Мириса раскинулось огромное озеро, именуемое Скованным морем. В нем стоит остров, называемый Кольцом Вальдара, и в центре Кольца тоже есть озеро, настолько соленое, что в нем невозможно утонуть. Его называют Слезой, и в нем стоит еще один остров, под названием Кроунгард. И если Кольцо Вальдара — это город, то Кроунгард — королевский дворец.

Всякий, кому позволено в него войти, должен пересечь Солнечный мост, украшенный животными и деревьями белого мрамора, с лепестками тончайшего золота. Есть еще два моста — Гвардейский, окованный железом, и покрытый нечистотами Черный.

Внутри дворца четыре сотни комнат, три зала для пиров, три пруда, двенадцать садов и дворов и конечно же, два тронных зала, Светлый и Тайный.

Тайный зал — мрачное место с неправильной формой. Множество углов наполнены тенями, и нет ни единого окна, чтобы впустить солнечный свет. На гигантском троне уместился бы даже великан, если б остался хоть один после Эры чудовищ.

Трон этот выкован из черного железа. Высокая спинка изображает медведя, стоящего на задних лапах и распахнувшего пасть.

Тайный зал застроен ассиметричным лесом колонн. В них, как в стоячих гробах, упокоены величайшие герои Америи, а на поверхности вырезаны их лики. Говорят, что если враги войдут во дворец, статуи оживут и встанут на защиту короля. Нет большей чести для воина, чем обрести гробницу в Тайном зале Кроунгарда.

Яркий Светлый зал — полная противоположность Тайного. Солнце льется сквозь высокие окна, стены покрыты мозаикой, а пол — блистающим розовым мрамором. Прямо в зале стоят магнолии и вишни, цветущие весной, и в их кронах живут певчие птицы.

Трон Светлого зала вырезан из камня, упавшего с неба — того же, из которого сделан священный стол Низарета. Небесно-голубые жилы текут по нему, будто ручьи, и, если верить легендам, наполняют короля силой и мудростью. Трон украшен золотом, серебром и всякими известному человеку камнями. Он стоит в самом центре круглого зала, и двенадцать крутых ступенек поднимаются к нему, так что правитель взирает на всех свысока, как и положено владыке.

И на этом троне восседает король Америи Эсмунд Первый по прозвищу Законник, старый человек, уставший от тяготы власти.

Песня соловья наполняла душу красотой и страданием, ведь песня была из прощальных. Год снова выдался холодным и дождливым, осень наступит рано. Да что там: все лето было как будто осень.

Увядание. Оно ждет всех нас. Но за неизбежной зимой человека, увы, не следует весна.

Приступ артрита вцепился в руку Эсмунда, как бешеный пес. Он стиснул подлокотник, чтоб не показать свою муку, и кивнул, приглашая следующего просителя.

Высокий трон окружали Королевские Щиты. Лучшие рыцари страны, что поклялись королю жизнью и смертью, не спускали рук с мечей, а глаз — со всякого, кто смел приблизиться.

Сегодня был приемный день. Светлый зал с раннего утра наполнился людьми. Сновали туда-сюда слуги, придворные шептались, разбившись на маленькие кучки. Просители и докладчики шли к трону бесконечным потоком — Эсмунд знал, что они не иссякнут, пока он сам их не остановит. Гостиницы на Кольце всегда полны людей, желающих что-то получить от короля — будь то правосудие или подачка.

Большую часть он слушал в пол-уха, ибо слышал все это уже десятки раз. Земледельцы третий год жалуются на плохой урожай и просят послабления податей. Королевский звездочет утверждает, что Годы гроз — так прозвали эти мокрые времена в народе — наконец-то кончаются. Два рыцаря с Длани просят рассудить их земельный спор.

Вот это хорошо. Раньше такие вопросы всегда решались кровью, но Эсмунд запретил феодальные войны еще в начале правления, двадцать лет назад. Вассалы долго роптали — им всегда хотелось побряцать оружием. На примере нескольких пришлось показать, что бывает, когда противишься воле короля. Головы самых непокорных долго украшали Гвардейский мост.

Что же, скоро у вассалов будет возможность повоевать. И многие об этом еще пожалеют.

Законник утер лицо и шею платком — быстрее, чтоб никто не увидел дрожь в его руке. Сегодня, как назло, день вышел солнечным, и в мантии, подбитой мехом горностая, было слишком жарко.

Раньше короли Америи сидели на троне в латах, чтобы все видели — страной правит воитель. Но мода на железо прошла в начале века, теперь все любят бархат и шелк. Кальдийцы задали этот тон, а последние правители династии Аветов подхватили, как сороки стекляшку. К тому же латы тяжелы для старика, и в них будет еще жарче.

Ничего. Скоро мода на все кальдийское — одежду, вино и манеры — тоже пройдет. На вино уж точно.

Проклятый Илларио. Он знает, как любит америйская знать его вино. Знает, сколько денег это приносит торговцам по всей стране. Решение отменить поставки — серьезный удар. Люди будут недовольны, казна потеряет налоги, на западе поднимет голову взяточничество.