Годы гроз (СИ) - Ульянов Александр - Страница 45

— Я так не думаю, — перебил король. — Оставьте нас.

— Простите, государь, я всего лишь…

— Выйди, Лекко! Не заставляй меня приказывать Щитам.

Кардинал низко поклонился.

— Простите, что разгневал, государь. Увидимся позже, ваше высочество, — сказал он принцу и ушел.

Щиты вопросительно взглянули на короля, и он отпустил их следом. Дагоберт остался стоять у дверей.

— Подойди, сын мой. Ты стесняешься?

— Нет, — сказал Дагоберт и, уперев глаза в пол, подошел к Эсмунду.

— Ты знаешь, зачем я позвал тебя?

— Обсудить войну? — принц поднял глаза на карту. — Простите меня, отец, я мало смыслю в стратегии.

— Тебе предстоит научиться.

— У меня, должно быть, нет таланта к войне.

— У всякого мужчины он есть, — не успев остыть от гнева на Лекко, Эсмунд вновь начинал закипать.

«Спокойнее. Посмотри на него — он уверен в себе не больше, чем котенок. Ты должен научить его мыслить как правитель».

— Посмотри сюда, — сказал король. — Ты знаешь эти земли?

— Да, отец, меня учили географии.

— Превосходно. Вот здесь, — Эсмунд вытянул руку, — находится Вестгард. Посмотри.

Принц кивнул, глядя на изображение крепости — серый замок на зеленых полях, на развязке нескольких крупных дорог.

— Вот здесь, у наших границ, находятся три крепости. Созвездие.

— Я читал о них, отец. Они были заложены Артисом Вторым еще до Вестгарда. Их много раз захватывали.

— Да, и потому не слишком жаль их потерять. Но маршал Адричи, кальдийский командир, решил укрепиться там. Я думаю, что он решил остаться там до весны, создать себе надежный тыл и подготовиться к штурму Вестгарда.

— Они хотят попробовать взять Вестгард? — удивился Дагоберт. — Но это невозможно.

— Все возможно, сын мой. Стены Девятиглавой регулярно ремонтируют, но камень все равно ветшает, а осадные машины становятся все мощнее. Рано или поздно его все-таки возьмут.

Принц кивал, не зная, что ответить.

— Слушай, что я говорю, Дагоберт. Слушай и запоминай. Ты должен видеть картину полностью, и каждую деталь отдельно. В этом часто кроется залог победы.

— Хорошо, — негромко сказал Дагоберт, поправляя шарф.

— У нас на Длани стоит пять с половиной тысяч пехотинцев и полторы тысячи всадников, включая две сотни рыцарей. В Ривергарде готовы выступить пять тысяч конных, включая тысячу рыцарей, и полторы тысячи сабельщиков. На севере ждут сражения три тысячи конников, две — арбалетчиков, и пять — пикинеров. Восток не сможет выставить войска, но мора можно не бояться — с ним расправится твоя сестра. Что с Вилонией, я не знаю — герцог де Ларуа не отвечает мне. Быть может, он готовит мятеж.

— Вилония двенадцать раз поднимала мятеж со времени ее завоевания, — словно читая вслух, произнес Дагоберт. — А сейчас у нас война и голод, только их почти не тронули Годы гроз. Так ведь?

— Продолжай, — сказал Законник и отпил молока.

— Ну… — замялся принц и указал на рисованные угодья Вилонии, полные плодородных долин и холмов. — Если он не отвечает, надо послать туда гонцов или клювогорна и приказать ему лично явиться ко двору. Так всегда делали с провинившимися вассалами.

— Хорошо, а если он не приедет? Снова проигнорирует меня? Убьет гонцов или молча прогонит их?

— Тогда отправить за ним достойных рыцарей, чтоб они арестовали его.

— Зачем?

— Не знаю, — потупился принц. — Все должно быть по закону.

— Вот именно. И отказ явиться — уже мятеж.

— Да, наверное.

— Так что бы ты сделал? — чуть резче, чем следовало, спросил Эсмунд.

Дагоберт опустил глаза и затеребил пояс.

— Ну… пожалуй, я бы повел на него войска.

— И правильно бы сделал. Но пока мы не знаем, вправду ли Ларуа предал нас. Мы вернемся к нему позже. Снова посмотри на Вестгард.

— Хорошо, — с расторопностью слуги принц повернулся к западным землям.

— Как я уже сказал, маршал Адричи вряд ли двинется дальше в этом году. Вероятнее, он нападет весной.

— В апреле, после праздника Вознесения, — вставил Дагоберт.

— Почему ты так решил?

— Не знаю… Но все важные дела стараются начинать после Вознесения, не так ли?

— Об этом я не подумал, потому что сам всегда плевал на эту традицию. А ведь Адричи считают очень набожным, — Эсмунд стукнул костяшками по столу. — Молодец, сынок.

Дагоберт смутился и тихо спросил:

— Что дальше, отец?

— Это я хотел спросить у тебя. Ты знаешь, какие силы у нас есть и где, ты знаешь о силах кальдийцев, и мы предполагаем их намерения. Решай, как нам следует поступить.

— Ладно, я попробую, — мальчик поправил шарф и стал смотреть на карту.

Эсмунд сел и принялся за еду. Пока он завтракал, Дагоберт молчал и пялился на витраж, время от времени шевеля губами. Эсмунд заметил, что пару раз у сына начинало дергаться веко, и он долго тер его, покуда глаз не начинал слезиться.

Законник съел мягкий сыр, выпил молоко, и на подносе остались только морковный соус и кусок холодной печеной тыквы. А принц все молчал и смотрел на карту.

— Есть какие-то соображения? — спросил король.

— Ну… может, нам просто отправить все силы на запад?

— Все? Включая армию Длани?

Дагоберт пожал плечами и замолчал, снова повернувшись к карте.

— Это очень недальновидный ход. Ты забыл про угрозу восстания в Вилонии. Ты забыл про Нижний Кальдириум — мы не знаем, что там происходит. Если маршал Адричи напал на нас сверху, другой полководец или сам король Илларио могут возглавить наступление снизу.

— На Ривергард?

— Почему бы и нет. Если они перекроют Скованное море с юга, это лишит дворец поставок скота.

— Тут крепость, называется Ре-Тур, — указал Дагоберт. — Там ведь заточен Грошовый король?

— Именно.

— А вдруг кальдийцы хотят освободить его?

— Они никогда не дружили с Юмингом, но все может быть. Если они освободят короля Хьонга, кривоглазые могут вернуться к грабежам на юге. Они и сейчас их творят, проклятые собаки. Кальдийцам это на руку.

Дагоберт задумался. Он пожевал губами, а потом несмело сказал:

— А что, если войско Ривергарда само нападет на Нижний Кальдириум?

— Зачем?

— Путешественники говорят, что те земли не слишком пострадали от дождей. Может, армия захватит зерна.

— Ты любишь слушать путешественников, как твоя сестра, — улыбнулся Эсмунд. — Правильно, сын, — кивнул он и встал. — Что дальше?

— Армия Длани пускай остается здесь. Если герцог де Ларуа все-таки восстанет, он ведь нападет на Ривергард? Или двинется флотом на Кольцо Вальдара?

— Оба варианта возможны, как вместе, так и по отдельности. Или он будет сидеть в своем замке и ждать.

— Все равно — пусть армия Длани защитит столицу, если будет нужно.

— Хорошо. Дальше?

— А северяне… как поступить с ними? Пусть идут к Вестгарду.

— Думаю, да, — Эсмунд подошел ближе к витражу. — Пускай Стоунгард идет на запад. Видишь ли, я опасаюсь, что Адричи может просто проигнорировать Вестгард. Сделать перегруппировку войск, поставить обоз в середину, чтоб не бояться нападения с тыла. И пройти мимо Девятиглавой, сразу сюда.

— А что, если он решится напасть зимой? — встрепенулся Дагоберт. — Скованное море покроется льдом. Он перейдет его и вторгнется на Кольцо!

— Хм, — Эсмунд прикинул, решиться ли Адричи на такой вариант.

Если он обойдет Вестгард с юга, и не сунется на Длань, предпочтя пройти через Хросские болота… Такое возможно. Но это слишком долгий и трудный путь. Морозы, болезни и коварные незамерзающие топи унесут немало людей, прежде чем Адричи ступит на лед Скованного моря. А надо льдом всю зиму бушуют суровые метели. Обессиленные кальдийцы, быть может, и ворвутся на Кольцо Вальдара, но на Кроунгард их точно не хватит.

— Хорошо, что ты подумал об этом, сын мой. Но я сомневаюсь, что враг решится на это. Итак, что у нас? Армия Ривергарда нападет на Нижний Кальдириум, армия Длани остается на Длани, армия Стоунгарда отправится на запад.