Закон Жизни (СИ) - Георгиевич Ярослав - Страница 71

— Я давно почувствовал тебя, молодой бог. Ты всегда ускользал от моего внимания, это было где-то на грани восприятия… Но сейчас, наконец, ты раскрылся, — палец упёрся в мою грудь. — Я знаю, где ты. Я пошлю за тобой лучших ищеек. Тебя найдут и притащат ко мне в цепях. И я тебя уничтожу, потому что время этого мира пришло. В небе комета, все чувствуют, что вот-вот грядёт последняя битва. Я убью всех, буду глядеть, как этот мир погибает, и получу главный приз. Дрожи и бойся, человек, ставший богом. Считай последние дни своей жизни. Даже не предлагаю прийти ко мне на службу. Я уже убил своих слуг, и убью тебя тоже. Победит сильнейший.

После этого, наконец, меня отпустило. И я понял, что вновь проваливаюсь в тёмную бездну. На этот раз — настоящую.

Глава 58

А вот это — уже точно сон. Я дома. Квартира в панельной многоэтажке, электричество, газ, водопровод… Не это вот всё, с золотарями, свечами и водовозами. Очень странное ощущение, после всего пережитого. Мне будто снится раз за разом один и тот же сон, про который давно забыл, но который сразу вспоминаю, вновь увидев. Только точно знаю, не сон это, происходящее реально. Откуда знаю? Не знаю. Чувствую.

Здесь, в этой реальности, хорошо. Казалось бы, наслаждайся жизнью и благами цивилизации. Ломящиеся от продуктов магазины, развитая медицина, быстрый транспорт, доступная информация, отсутствие диких зверей и прочих напастей на улицах. Более того — не нужно никому кланяться! А тех, кто случайно или ради прихоти прикончит тебя, или похитит для забав твою женщину, с некоторой вероятностью всё-таки найдут служители закона, а потом осудят и может даже посадят за решётку не особо продажные судьи. Нет, тут тоже полно грязи и несправедливости, её стыдливо заметают под плинтус и делают вид, что всё так и должно быть. Но… При всём этом, данный мир не сравнить с тем, с которым я теперь познакомился очень близко, все плюсы и преимущества этой реальности из снов ясны и очевидны. Не знаю, как можно по своей воле хотеть отказаться от всего этого? Если бы была возможность вернуться… Нет, сейчас с этим сложно. Валерия, гномы, Малыш, даже Рекс с Пострелом и память о Гурте, могилу которого хотелось бы навестить, они все мне дороги и я за всех них отвечаю, пусть в разной степени и некоторые даже не в курсе этого.

Впрочем, мир в этом сне не очень похож на тот, из предыдущих снов. Квартира отличается от той, которую я видел в прошлый раз. Эта — совсем другая, по сравнению с предыдущей будто совсем плохо обжита, не ощущается домашнего комфорта и уюта. Ремонт не завершён, у стен какие-то коробки, в углу штабелями лежит плитка и стоят прислонённые к стенам доски, на столе развал и бардак. Что это? Я съехал? Учитывая предыдущие «воспоминания», неудивительно…

За окнами с воем сирен проносятся какие-то машины. Бубнят развешанные на стенах домов громкоговорители. Прислушиваюсь…

— …убедительная просьба, без крайней необходимости не выходить на улицу! В городе эпидемия, опасность заражения…

Вот это поворот. Тот-я, правда, не удивляется.

Встав около окна со сдвинутой вбок занавеской, я смотрю, как снизу возятся трое в костюмах химзащиты. Довольно равнодушно слежу за тем, как они оттаскивают лежащие прямо на проезжей части позеленевшие тела в сторону, запаковывают их в полиэтиленовые пакеты.

Рядом резко тормозит наглухо затонированный джип, из которого выскакивает несколько человек, с нашитыми на одежду большими крестами. И вот после этого я подбираюсь, похоже, данное событие уже выходит за рамки привычного в той повседневности.

Эти, новые, с открытыми лицами. Видимо, заразы не боятся, или как это ещё объяснить. Судя по повышенным тонам разговора, они чем-то сильно недовольны и совершенно не стесняются этого показывать. Подробности расслышать не получается. После очередного выкрика один из «крестоносцев» вскидывает руку с чем-то чёрным. Пистолет! Раздаются выстрелы, двое санитаров, или кто там занимался уборкой, падают на асфальт. Я смотрю на это, оцепенев, и вижу как третьего — вернее, третью — заталкивают в машину, прямо на ходу стягивая с неё защитный комбинезон.

Один из этих бандитов, а кто это ещё может быть, оглядывается. Всё внутри начинает вопить об опасности. Что ты делаешь, дурак, тот-я? Ты же прекрасная мишень! Хоть в сторону бы отошёл, хоть бы шторы задвинул, хоть бы свет выключил… Кажется, этот мой мысленный вопль слышат, причём сразу оба. «Крестоносец» вскидывает руку и стреляет, а до меня доходит наконец отскочить в сторону, буквально за долю секунды до того, как в окно влетает пуля. Разлетевшееся острыми осколками стекло оцарапывает кожу на руках и лице, но могло быть и хуже, если бы в меня вошёл кусок свинца, разрывающий мягкие ткани и крошащий кости.

Пока прихожу в себя, с улицы раздаётся рёв двигателя. Поборов совершенно логичный страх, решаюсь осторожно выглянуть, краем глаза посмотреть, что там. Успеваю проследить, как джип с пробуксовкой разгоняется и быстро исчезает за поворотом улицы.

Тот-я скрипит зубами и бьёт кулаком по стене. Понимает, что ничего не сможет сделать, но от этого чувствует себя не лучше. Он бы с радостью показал этим гадам кузькину мать, или хотя бы попытался, но безоружен, а спускаясь вниз, дабы возникла такая идея, просто не успел бы добежать даже к развязке трагедии. Поэтому я просто записываю, чтобы не забыть, номер джипа и безуспешно пытаюсь дозвониться до милиции.

Мне отвечает баба-робот, которая вежливо сообщает: свободный оператор ответит через… (будто немного думает) тридцать минут. И включает ненавязчивую музыку. Поняв, что придётся ждать, я снова подхожу к разбитому окну, так и не отпуская трубку от уха. Окидываю взглядом безрадостный пейзаж… И тут телефон пикает сквозь играющую мелодию. Входящий вызов.

Отведя руку в сторону, смотрю на экран. Мама. Всего четыре буквы, но сколько всего в них сокрыто! Меня окатывает целым потоком воспоминаний, ассоциаций, событий, образов, и даже запахов. Я очень рад, что вспомнил, но… далеко не лёгкая тревога овладевает разумом. И моим, и того-меня. Пока он-я справляется с управлением, от волнения неловко двинув пальцем не туда — так, что приходится повозиться чуть дольше, сначала завершив исходящий вызов и смахнув окно, и только после этого переключившись на входящий — тот завершается. Попытки перезвонить, предпринимаемые одна за другой, безуспешны. Беспокойство всё больше. Соседи тоже не отвечают. Решившись, хватаю верхнюю одежду, нож, своё единственное оружие, и выбегаю из квартиры.

Дальше — как быстрая перемотка, или слайд-шоу. Пролетев по пустым улицам, каким-то чудом не напоровшись ни на патруль, ни на тех ребят с крестами, я резко торможу у знакомого дома. Выбегаю, всё внутри сжимается от предчувствия беды, в мыслях хаос. Вижу выбитые окна, мельтешение внутри. Похоже, всё очень плохо.

Влетаю в подъезд и несусь наверх, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, даже не думая вызывать лифт — долго. Почти добежав до нужного этажа замираю на полушаге, остолбенев. В углу лестничной клетки валяется нечто невообразимое, я даже не знал, что такая тварь бывает. Огромная, бесформенная, состоящая почти целиком из гигантской пасти с несколькими рядами зубов, ещё и с рядами щупалец вокруг. Такой жути я никогда в жизни не видел, «оно» будто явилось из самых сокровенных, заставляющих вскидываться и просыпаться в холодном поту кошмаров. Мой ступор прерывает спокойный голос, с лёгким незнакомым акцентом:

— Не пугайся. Оно дохлое.

Резко оборачиваюсь наверх, туда, откуда на меня смотрит смутно знакомый человек. Он грустно улыбается одними губами, глаза остаются холодными и бесстрастными.

— Проходи. Голод больше никому не причинит вреда, я разобрался с ним. К сожалению, слишком поздно…

Я поднимаюсь, прохожу мимо незнакомца к зияющей дыре на месте входной двери. Все вопросы потом. Раз он не пытается прикончить меня прямо сейчас, выяснение, кто это и что он здесь делает, подождёт.

Внутри квартиры всё порушено и раскидано, на полу вперемешку сорванная с вешалок одежда, обломки мебели, мелкое бетонное крошево, выломанные из стен и потолка целые куски. Иду по всему этому, узнавая знакомые предметы, которые хаотично раскиданы везде, будто трупики. Наконец, в одной из комнат вижу что-то, накрытое простынёй. Очень похожее по очертаниям на человеческое тело. Перед глазами темнеет. Поднимаю руку, чтобы облокотиться о косяк, и даже несмотря на своё состояние отмечаю её зеленоватый оттенок. Не кажется, заразился. Всё окончательно темнеет…