Закон Жизни (СИ) - Георгиевич Ярослав - Страница 49

— Но почему?

— Потому что хватит вопросов, матрос! Иди работать!

Не стал упоминать Малыша и их конфликт. Судя по всему, по логике окружающих — полурослик не жилец. Как, скорее всего, и все мы.

А потом стало не до разговоров. Прозвучал выстрел, и капитан отдал команду убирать паруса. Вариантов с неповиновением не предполагалось — мы не смогли бы ни оторваться от преследователя, ни отбиться, в случае, если завяжется морской бой.

На фоне длинного парохода, с двумя трубами и четырьмя мачтами, наше судёнышко казалось крохотной лодчонкой. Высокий чёрно-белый борт буквально навис над нами, и я, уже спускаясь по вантам, прекрасно разглядел выстроившуюся на палубе абордажную команду, и стрелков, державших нас под прицелами своих винтовок — будто недостаточно было стволов торчавших из оружейных портов пушек. Ощущения — не из приятных.

Как я понял из обрывков фраз капитана, говорившего что-то боцману и отдававшего распоряжения, нам приказали лечь в дрейф и выстроиться на палубе. Когда мы сделали это, из-за парохода выскочил вёсельный баркас, на корме которого сидел закованный в сталь офицер с пышным плюмажем на шлеме. Стоящий рядом со мной матрос поражённо выдохнул:

— Это же сам Грант!

Я повернулся к нему, собираясь спросить, но с другой стороны прозвучало:

— Зачем адмиралу наш корабль? Проглоти меня акула, если понимаю, что происходит!

Тут же подхватил третий матрос.

— У меня девчонка на берегу. Думал, всё, последний раз схожу — и хватит. А оно вон как получается…

— Да погоди ты нас хоронить! Может и образуется всё!

— Ага, конечно. Тысячу раз, книпелем поперёк хребта…

— Хватит уже, парни. Уши вянут. Послушаешь вас — так хоть сразу в петлю лезь, сам…

— Так может оно и правда так лучше будет! Быстро и без мучений!

— Иди ты! Сам в петлю лезть, я ещё побарахтаться хочу!

— Раньше надо было думать. Когда всяких… На борт брали.

После этих слов все будто замолкли, и я ощутил на себе взгляды. Стало совершенно очевидно — своим среди этих людей я так и не стал, пусть они и начали хотя бы говорить со мной.

— Может, утопим по-тихому, а?

— И что это даст? Всё, поздно воду из трюма откачивать, когда на дно ушли… Теперь — только надеяться, что не найдут ничего.

— Эти-то точно не найдут.

— Да клешнёй зверокраба на твой язык! Чайки, и те больше молчат!..

— Разговорчики! — голос капитана положил конец прениям, и дальнейшего развития событий мы ждали в относительной тишине.

Баркас подлетел к «Ласточке» за считанные минуты. Мускулистые матросы молотили вёслами по волнам с такой частотой, будто бились за первое место на соревнованиях по гребле. Хотя, учитывая, что в иных ситуациях от их скорости вполне могли зависеть их же жизни — всё было совершенно логично. И уж если они везли к нам цельного адмирала, это должны были быть лучшие из лучших.

Ненадолго скрывшись из поля зрения, баркас стукнулся о борт — и тут же над палубой взвились абордажные крюки, впиваясь в древесину и гарантируя то, что быстро отцепиться мы не сможем. Следом появились молодцы в цветастых мундирах, блестящих кирасах и шлемах, выпрыгивающие словно демоны, явившиеся откуда-то прямо из морских глубин, и сразу во всеоружии. Я даже невольно залюбовался их слаженными действиями, тем, как они рассредоточились между нами, не мешая друг другу и беря всех на прицел, не забывая и про направления, откуда теоретически могли появиться затаившиеся до поры злоумышленники.

Последним степенно поднялся адмирал, «Грант», в сопровождении двух офицеров. Медленно прошествовав в направлении нашей шеренги, он безошибочно нашёл глазами капитана, и встал перед ним. Когда этот усатый, сурового вида мужик с щегольскими седыми усами и бородкой сделал последний шаг — внезапно всё затихло, и тишина начала буквально сгущаться и давить, став практически осязаемой и невыносимой.

— Можете поприветствовать адмирала.

Наконец, сказал один из офицеров. И тут же все наши, как по команде, рухнули на палубу, становясь на одно колено и опуская головы. Я сильно замешкался, и последовал за всеми, уже собрав несколько взглядов.

— Вам следовало бы лучше учить своих матросов, — тот же голос, и я осмелился поднять голову. Как раз, чтобы успеть увидеть, как офицер кивает кому-то сбоку.

Туда посмотреть я уже не успел. Удар, боль, грохот выстрела, и всё внезапно стало совершенно не важным. Я медленно заваливался на бок, разглядывал здоровенную дыру в груди, из которой толчками вытекала кровь. И была только одна мысль. Неужели, это всё?..

Чувствуя щекой отполированную десятками ног и дождей палубу, я боролся с болью и представлял, что всё вокруг — сон и не по-настоящему. И меня не ранили смертельно на каком-то корабле чёрт знает где, и что самое обидное — чёрт знает кто, и чёрт знает зачем. Чтобы устрашить команду, склонить к сотрудничеству? Или тут просто не принято по-другому? В любом случае, мне не легче, при любых раскладах. И даже если предположить, что не знаю местные порядки, почему-то уверен на все сто — они не начнут нравится, если во всём разберусь.

Потом боль ушла, и я, несмотря на слабость, понял — всё, кровь больше не течёт, а при желании, я смогу даже встать. Но делать этого, само собой, не стал, и остался лежать. Казаться мёртвым или вот-вот собирающимся отдать концы было сейчас выгодно, хотелось выяснить, что всё-таки происходит и что нас ждёт.

Топот ног вокруг, звук падающих тяжестей где-то в трюме, хлопанье немногочисленных дверей и скрип петель люков намекали на то, что корабль обыскивают.

— Отпустите!.. Вы не смеете!.. — со стороны капитанской каюты донёсся голос «крысёныша», и вдруг оборвался, прерванный смачным ударом.

— Ваше светлейшество, мы нашли его!

— Прекрасно, — новый голос, со стороны офицеров и адмирала, который не слышал раньше. Судя по всему, именно адмирал и заговорил. — Тьёр из рода Ли. Спасибо за столь ценный подарок. Взять тебя живьём, жалкий отпрыск Еремии, на такое мы не могли даже и надеяться!..

— Не трогайте меня!.. Отец, когда узнает, убьёт вас всех!..

— Твои вопли как мёд для моих ушей. Уже предвкушаю, как изменится твоё голос, щенок, когда тебя отволокут в пыточную… Ладно, хватит, заткните его! Убираемся отсюда.

Удаляющиеся шаги. Да, эти люди и правда уходили.

— Ваше светлейшество. Простите за дерзость… Но вы получили, что хотели, — голос нашего капитана. — Что теперь будет с нами?..

Ответа не последовало. Когда, казалось, уже точно никто ничего не скажет, грубый голос с той стороны, откуда стреляли в меня, сказал:

— С вами будет то, что всегда происходит с теми, кто нюхается с этими червями из рода Ли. Огонь, ребята!

Грохот выстрелов, обрывающиеся вопли и шлепки безвольно падающих тел. Считанные мгновения, и всё закончилось.

— А можно… Того? — ещё один голос, прямо надо мной.

— Хочешь, чтобы тебя протянули под килем? Адмирал не терпит задержек. Быстро, все, сваливаем. Пока наши же канониры не отправили всех на дно.

Опять звуки удаляющихся шагов, и я понял — всё, на палубе больше никого. Из живых, по крайней мере.

Медленно повернув голову, убедился, что меня никто не видит, и ползком направился к ведущему в трюм люку. Если всё, что я услышал, правда — очень скоро нас будут топить. А там, в трюме, Валерия и остальные…

Глава 42

Я слетел вниз как мог быстро, ударяясь об острые углы и прыгая в проёмы, не замечая лестниц. Окаянные ящики, которыми придавили ведущий в потайной отсек люк, оказались непомерно тяжёлыми — ставили их, я помнил, несколько матросов. Но я каким-то совершенно титаническим усилием разобрал завал, под аккомпанемент беспокойных криков и ударов снизу.

Люк тотчас распахнулся, и наверх выпрыгнул Тюрин, с топором в одной руке, и пистолетом в другой. Не дожидаясь, пока остальные поднимутся, он заорал, бешено озираясь по сторонам:

— Что тут, киркой вас залюби происходит?!